— Познакомься, Гасси, — сказала она своему визави, — это Брейди.
— Здравствуйте, — сказал я и протянул ему руку.
Гас опустил меню на стол, кивнул, не улыбаясь, взял мою правую руку своей левой и неуклюже потряс. Я только тут и вспомнил, что у него нет правой кисти.
— Вы, стало быть, ее старый ухажер, — сказал он. Я кивнул. — И она вас бросила.
— Верно, — ответил я. — Но я это заслужил. Сам виноват.
— На стороне гуляли, так, что ли?
Я взглянул на сидевшую рядом со мной Алекс. Она хмуро изучала меню.
— Все было несколько сложнее, — сказал я.
— Она иногда бывает порядочной стервой, — сказал он.
Вглядевшись в его лицо, я никакого намека на шутливость или иронию обнаружить не смог.
— Вся вина лежит на мне, — сказал я. — Алекс никогда не вела себя как стерва.
— Может быть, выпьем чего-нибудь? — спросила Алекс. — А, Гасси? Ты ничего не хочешь?
— Никто меня больше Гасси не называет, — ответил он. — А пить мне нельзя. Ты же знаешь.
— Я имела в виду колу, что-нибудь в этом роде.
— Ну, если эта чертова официантка когда-нибудь подойдет к нам… — согласился он.
— Для меня ты Гасси, — сказала Алекс. — Уж потерпи.
Он мрачно взглянул на нее, пожал плечами и перевел взгляд на меня.
— Она всегда была задирой. Я вот, правда, не понимаю, что тут сейчас происходит, а вы?
— Вы это о чем? — спросил я.
— Ну, не знаю, вы снова сошлись, что ли? И меня наконец решили познакомить с вами, раз уж ваши отношения наладились.
— Просто я думала, что вы друг другу понравитесь, — сказала Алекс.
Я вопросительно уставился на нее. Она закатила глаза, призывая меня сделать вид, что все идет нормально.
Гас наставил на меня палец:
— Вы снова поладили?
— Нет, — улыбнулся я. — Мы с Алекс всего лишь старые друзья. Хоть и не виделись уже несколько лет.
— Так что происходит-то? Почему мы здесь?
Я надеялся, что Алекс напомнит брату: я адвокат, который согласился помочь ему с разводом. Именно по этой причине она и позвонила мне в пятницу вечером и попросила встретиться с ней и Гасом в «Ребрышках и плавниках», на Второй авеню Актона.
— Перестань, Гасси, — попросила она. — Остынь.
— Ну да, — ответил он. — Все правильно, это и есть моя главная беда. Уж больно я горяч. Прошу прощения.
Тут к нашему столику подошла официантка. Алекс попросила принести колу, Гас тоже. Я — чашку кофе.
Официантка принесла напитки, приняла наш заказ — говяжий стейк с печеной картошкой для меня, салат с креветками и картошка фри для Гаса, палтус с рисом для Алекс — и ушла.
Алекс сидела рядом со мной, молча глядя на брата.
Я легонько толкнул ее плечом:
— Генри просил передать, что любит тебя.
— Милый старый Генри, — ответила она. И сказала, обращаясь к Гасу: — У Брейди живет пес по имени Генри Дэвид Торо. Совершенно очаровательный.
— Пес. Это хорошо, — кивнул Гас.
— Он бретонец, — добавила Алекс. — Ведь так, Брейди?
Теперь она смотрела на меня умоляюще.
— Так, — ответил я. И объяснил Гасу: — Генри — бретонец. Раньше их называли бретонскими спаниелями, но теперь официально переименовали в бретонцев. Строго говоря, они, насколько я понимаю, никакие не спаниели. Легавые. Превосходные охотники на птиц. Я на птиц не охочусь, хоть иногда и думаю, что мне следовало бы заняться этим, чтобы Генри мог выполнять свое предназначение. У всех собак присутствует в генах нечто придающее смысл их жизни. Ретриверам просто необходимо доставать из воды подстреленных уток. Терьерам — разрывать крысиные норы. Ну и так далее.
Говоря это, я смотрел на Гаса. Он сидел неподвижно, скрестив на груди большие руки. Челюстные мышцы его бугрились, глаза были устремлены куда-то поверх головы Алекс, и мне показалось, что он с трудом подавляет желание завопить.
Когда я замолчал, Гас, опустив взгляд, сказал:
— Интересная мысль. Насчет собак. Но ведь таковы и люди, вам не кажется? У них тоже имеется предназначение, верно? Возьмите меня. Я был создан для того, чтобы делать фотографии. А вы… — Я почувствовал, что он немного успокоился. — А кстати, кто вы?
— Адвокат, — ответил я.
— Адвокат, — кивнул он. — Значит, вы считаете, что в вашей ДНК заложена тяга к юриспруденции? Думаете, вы рождены для этого?
— Мой отец был адвокатом, — ответил я, — наверное, потому я и занялся правом. Я считаю, что мое предназначение, то, для чего я рожден, — это ловля форели. Не юриспруденция. Я стал адвокатом, но не родился им. Тут просто вопрос выбора. А что касается форели, этой страсти я не выбирал.
— Вы то, что вы есть, — снова кивнул Гас, — и деться вам от этого некуда.
Он поставил на стол правый локоть, оттянул обшлаг рукава. Вместо кисти и запястья у него имелась культя, покрытая чем-то вроде пластмассовой чашечки, телесного цвета.
— Вот мое новое предназначение, — сказал он. — То, во что превратился я.
— Ты все еще можешь снимать, — негромко сказала Алекс.
— Нет, — ответил он. — Чего не могу, того не могу. В моей группе мне то и дело напоминают: ты должен принять себя таким, каким ты стал, то есть одноруким, а люди, которые притворяются, будто я все еще остаюсь тем, кем был, меня только злят.
— Люди вроде меня, — пробормотала Алекс. — Извини. Но я все же твоя сестра.
— Все теперь передо мной извиняются, — сказал Гас. — Однако никакие извинения мне не помогают. — Он перевел взгляд на меня. — Кисть все время болит. Что довольно смешно, поскольку кисти-то у меня и нет.
Мы погрузились в молчание.
Спустя несколько минут официантка принесла заказанную нами еду. Мы занялись ею, а еще через минуту Гас сказал:
— Ладно, Брейди, я понял, в чем дело. Вы хотите заняться моим разводом. Вы всегда навязываете свои услуги людям?
Я взглянул на Алекс:
— Что ты ему, собственно, сказала?
— Прости, — покачала она головой. — Если бы я сказала ему правду, он не согласился бы встретиться с тобой. — Она взглянула на Гаса: — Ведь так?
— Так, — ответил он.
— Брейди ничего тебе не навязывает, — продолжала Алекс. — Это моя идея. Тебе нужен адвокат. А Брейди — самый лучший.
— Ты соврала мне, — произнес Гас. — Знала, что я не пришел бы сюда, если бы ты сказала, что хочешь свести меня с адвокатом.
— Это не было враньем. Но пусть так, наверное, я тебя обманула. Тебе необходим адвокат, а я не могу просто сидеть в сторонке и смотреть, как ты ломаешь свою жизнь. Прости, Гасси. Я люблю тебя. Ты мой старший брат.
— Никакой адвокат мне не нужен. Все это касается только меня и Клодии.
— Объясни ему, Брейди, — попросила Алекс. — Пожалуйста.
Я взглянул Гасу в глаза:
— Клодия наняла адвоката?
— Разумеется. И по ее словам, хорошего.
— У вас есть дети?
Он кивнул.
— Дом? Кредитные карточки? Банковский счет? Страховка? Пенсионный счет, что-нибудь в этом роде?
Гас отмахнулся от меня левой рукой:
— Я понимаю, о чем вы говорите. Но, видите ли, мне ничего этого не нужно. Пусть все достанется ей. Она это заслужила.
— А что Клодия? — спросил я. — Она работает?
— Она бухгалтер. Работает в одной лексингтонской фирме. Работа хорошая. И платят ей хорошо. Плюс медицинское страхование, льготы.
— Не то что у вас, а? — сказал я.
— Свободные фотожурналисты зарплату не получают.
— Какие-нибудь шансы на примирение существуют? — спросил я.
— Вряд ли, — покачал головой Гас. — Вы уж поверьте: Клодия поставила на мне крест, и я ее за это не виню. Она может оставить себе все, мне это безразлично.
— В том числе и детей, — сказал я.
— Все, что угодно, — пожал он плечами.
Алекс склонилась к нему над столиком:
— Это ты сейчас так говоришь. А подумай, что будет через год, через пять лет.
— Я не могу сейчас думать о завтрашнем дне.
— Вот именно, — сказала Алекс. — Потому-то тебе и нужен адвокат.
Он взглянул на меня:
— Вы не обижайтесь. Я признателен вам за то, что вы делаете. Вам обоим. Но по правде сказать, я предпочел бы, чтобы все просто оставили меня в покое.
— Меня такое желание тоже посещает, и довольно часто, — сказал я. — Но, увы, жизнь этого просто не допускает. Особенно когда человек разводится. Послушайте. Я оказался здесь потому, что мне нравится ваша сестра, а она любит вас и совершенно справедливо считает, что при разводе кто-то должен представлять ваши интересы. Вы взгляните на все под таким углом: лучший способ добиться, чтобы вас оставили в покое, — это передать все необходимые хлопоты в руки адвоката.
Он прищурился:
— Я полагал, адвокат нужен для того, чтобы одержать верх в драке. А я драться не собираюсь.
— Адвокат нужен для того, чтобы направлять ваши действия, — сказал я. — Возиться с документами. Вести переговоры. Следить за соблюдением ваших интересов.
