Сегодня с утра я самым тщательнейшим образом опросила всех подчиненных. Никто и слыхом не слыхивал о девушке по имени Дарья Ивановна Васильева. Честно говоря, я предположила, что она знакомая кого-то из продавщиц. Пришла в гости к подружке, а та ее впустила в раздевалку… Дальше этого момента мои мысли не шли. Кто, как и зачем запихнул несчастную в шкафчик, отчего ее убили? На эти темы я решила не размышлять. Но сейчас выяснилось, что погибшая никому не известна. Как же она попала в подвал?
– Небось покупательница, – предположила Света, – вон их сколько тут ходит!
– Воровка, – безапелляционно заявила курносая Лиля.
– Почему ты так думаешь? – спросила я.
– А вы гляньте, – принялась объяснять Лилечка, – дверь в подвал расположена между отделами. Справа книжечки по домоводству, слева фантастика. Народу уйма. Вот она дождалась удобного момента и шмыгнула внутрь.
– Зачем?
– Так ясно. В подвал хотела. Он огромный, на складе потеряться можно, девчонки наши аукаются, друг друга не видят. Книг она напереть задумала.
– Как же она выходить собиралась? Книги же с защитой!
Лиля улыбнулась.
– Нет, те, которые в подвале, пустые, без “магнитки”. Ее наносят перед тем, как томики наверх подают. Она, дрянь такая, могла целую сумку напихать и выйти, ничего бы не зазвенело, потому что нечему звенеть!
– Интересная версия, – протянула я, – есть в ней только один изъян. Вход в подвал закрыт на кодовый замок, как она шифр узнала?
– Делов-то, – фыркнула Лиля, – легче легкого. Мы целый день сюда бегаем. Кому в туалет, кому кофе попить, кому в бухгалтерию, кассиры ходят, со склада книги на тележках вывозят, а пустые назад заталкивают.
– И что?
– Так каждый раз девчонки код набирают! Встала небось возле стеллажей по домоводству и подсмотрела. Там столько народа! А потом и шмыгнула внутрь, вход ведь никто не охраняет!
Я решила проверить ее предположение и устроилась возле того места, где покупателям предлагались книги по домоводству. Ждать долго не пришлось. Мимо пролетела девушка в красном форменном костюме. Наманикюренным пальчиком она потыкала в кнопки: 976. Вот как просто! Покачивая головой, я пошла наверх. Надо что-то придумать, иначе нечестный человек запросто прошмыгнет в подвал.
День потек своим чередом. Сначала мы с Аллочкой разбирались во всяких бумажках, потом моя заместительница пошла перекусить. Мне обедать не хотелось, и я решила спуститься в подвал, набрать себе побольше новых детективов. Как раз сегодня поступила обожаемая мной Полякова. Заодно посмотрю и раздевалку, кажется, там шкафчики без замков, и это мне тоже не по вкусу.
В темноватом помещении было пусто. Отчего-то мне стало страшно. Ругая себя за трусость, я оглядела железные шкафы, предназначенные для хранения одежды. В магазине весь обслуживающий персонал, кроме начальства, носит форменные костюмчики. Юбки и пиджаки темно-малинового цвета, на лацкане вышито золотой нитью “Офеня”. Придя на работу, девочки переодеваются. Шкафчики состоят из трех отделений. Верхнее, самое маленькое, предназначено для головных уборов, среднее, наиболее просторное, для пальто, костюмов и сумок, а нижнее, вернее, ящик на колесиках, задвигающийся под шкафчик, служит для хранения уличной обуви.
Я изучила несколько пустых шкафчиков, отметила, что они и впрямь не запираются, потом выдвинула зачем-то один из ящиков. Он легко выкатился вперед, демонстрируя пустое нутро. Быстрым движением я попыталась задвинуть его, но что-то мешало. Подергав ручку туда-сюда, я выдвинула ящичек до упора и увидела сзади на полу нечто плоское. Рука сама собой схватила предмет. Кошелек! Нет, маленькая плоская сумочка. Внутри обнаружилась связка ключей, два из которых, украшенные плоским брелком сигнализации, явно были от автомобиля, двести долларов, около тысячи рублей сотенными бумажками, помада и крохотный носовой платочек.
Сунув находку в карман, я еще раз внимательно оглядела “гардероб”. Это был тот самый шкафчик, где вчера нашли труп моей полной тезки. Я присела на корточки и поводила рукой по дну среднего отсека. Так и есть! Между задней стенкой и полом обнаружилась довольно широкая щель. Я пошла в кабинет, не замечая клубящейся вокруг многоголосой толпы. Значит, сумочка принадлежит погибшей девушке. Скорей всего дело обстояло так.
Убийца запихнул тело несчастной в железный шкаф. Естественно, в полный рост оно не вошло, и негодяю пришлось сложить бедняжку просто пополам. Очевидно, во внутреннем кармане пиджака девушки лежала эта сумочка. Она выпала и провалилась в щель. А ящик не был задвинут до конца, вот вещица и оказалась на полу.
Один раз я перерыла дома весь наш письменный стол в кабинете, разыскивая книжку по оплате электроэнергии. Совсем уж было решила, что потеряла ее, но тут ворвалась Маня, выдернула из пазов нижний ящик и показала квитанции, валяющиеся на полу под ним.
Надо же, как плохо подчиненные противного Витьки обыскали помещение. А еще обзывает других постоянно действующим несчастьем! Лучше бы проследил за своими Шерлоками Холмсами, такую улику не заметили!
Хотя… Ничего особенного в ней нет. Просто ключи, губная помада… Вот ведь странно! Я повертела в руках серебристый тюбик Живанши, похожий на ракету, – дорогая фирма, вернее, одна из самых дорогих. Я сама пользуюсь такой и хорошо знаю ее цену – пятьдесят долларов. Выбросить такую сумму на косметику может себе позволить только обеспеченная дама. Помада – это ведь не весь макияж, нужны еще пудра, тональный крем, румяна, тушь, различные карандаши. Только весь набор останется в ванной, с собой женщина прихватит максимум губную помаду и пудреницу. И вот теперь вопрос: зачем даме, имеющей в сумочке эксклюзивную косметику и довольно большую сумму денег, тырить книжки со склада? Она запросто могла купить любую!
Деньги! Я еще раз пересчитала купюры. Долгие годы, проведенные в бедности, если не сказать в нищете, приучили меня с уважением относиться к всемирному эквиваленту. Может, несчастной только что выдали зарплату, и она собиралась жить на эту сумму месяц. Так, ясно, сумочку надо отдать родственникам. Витьке она абсолютно ни к чему, никаких записных книжек или бумажек в ней нет. Решено: после работы поеду к бедняжке домой и отдам найденное мужу, если он, конечно, есть. Адрес я знаю. Вчера, когда Витька сообщил, что убитую зовут Дарья Ивановна Васильева, я не поверила, выхватила у него из рук паспорт и перелистала. На одной из страниц стоял штамп “Волоколамское шоссе, дом 1, квартира 1”.
Около девяти вечера я въехала во двор большого серого дома и припарковалась возле контейнеров с мусором. Первая квартира находилась у самого входа, я нажала на звонок.
– Ура, – раздалось с той стороны, – папка пришел!
Без всяких вопросов дверь распахнулась, на пороге возникла девочка с горлом, завязанным шарфом.
– А что ты принес больному, страдающему ребенку, – завела она, но потом, увидев, что у входа стоит вовсе не отец, ойкнула:
– Вы к кому?
– Мама дома?
Девчонка повернулась, но крикнуть не успела, потому что из глубин квартиры появилась молодая полная женщина, вытирающая руки о фартук.
– Что-то ты рано, – говорила она, приближаясь ко мне, – котлеты не поджарились.
– Это не папа! – сообщил ребенок расстроенным голосом.
– Уже вижу, – ответила мать и спросила:
– Ищете кого?
– Простите, – осторожно спросила я, – Дарья Ивановна Васильева вам кто?
– О боже, – закатила глаза тетка, – пять раз уже объясняла: никто! Не живет здесь такая! А вы не поверили и приехали! Ну что, милиции больше делать нечего!
– Я не из милиции…
– А откуда?
– Заведую книжным магазином… Женщина две минуты послушала мои сбивчивые объяснения и решительно прервала их:
– Аня, иди в кровать.
– Ну мамочка, – заныла девица, сгорающая от любопытства, – почему?
– У тебя ангина, ступай, ступай, а то позвоню сейчас отцу на работу, и никаких подарков тебе не будет.
Тяжело вздохнув, дочь повиновалась.
– А ну идите сюда, – велела хозяйка, – на кухню. Вас как зовут?
– Даша.
– Очень приятно, Тоня.
Впихнув меня в тесное, заставленное шкафчиками пространство, Антонина попросила:
– Сделайте милость, расскажите поподробней, что это за идиотская история?
– А в милиции вам что сообщили? Тоня сердито загремела чайником.
– Разве от ментов правды добьешься? Сначала один позвонил, потом другой, затем наша паспортистка из жэка. Знаете, очень неприятно выяснить, что на твоей законной жилплощади еще кто-то прописан.
Я попыталась связно изложить события, а потом предположила:
– Может, эта Дарья тут раньше жила?
– Это невозможно, – ответила Тоня, – этот дом – один из первых московских кооперативов, построили его в сорок восьмом году для сотрудников закрытого НИИ. Мой отец был директором предприятия.
– Что же вы получили квартиру на первом этаже? – невольно ляпнула я.
