Менее статусные больные, вроде Брюса Винсента, не интересовали заведующего, и он отдавал их Аве и другим анестезиологам.
Ава протерла поясницу Брюса антисептиком и с помощью препарата для местной анестезии создала небольшой подкожный валик в том месте, куда предполагалось ввести иглу. Убедившись, что стилет — игла большого диаметра для прокола кожи — установлен правильно, она ввела через него более тонкую спинальную иглу.
— Вы ощутите небольшое давление, — предупредила Ава. Через несколько секунд она почувствовала, как острие проткнуло желтую связку, а еще через мгновение провалилось в субарахноидальное пространство. Из павильона иглы начал капать ликвор. Ава ввела анестетик — бупивакаин. Пока все шло гладко. Врач осталась довольна своей работой. Они с Дон помогли пациенту лечь на операционный стол.
— Чувствительность в ногах осталась прежней, — сообщил Брюс. Он явно опасался, что анестетика может оказаться недостаточно.
— Потребуется минуты три, чтобы препарат подействовал, — успокоила его Ава, подключая ко всем устройствам наблюдения за жизненными показателями, какие только имелись в ее распоряжении. Убедившись, что ЭКГ, сатурация и остальные процессы в норме, она добавила пропофол в качестве снотворного. В 9:58 Брюс Винсент закрыл глаза и уснул. Ава снова привычно бросила взгляд на монитор: цифры на дисплее остались прежними. Она перевела дух и немного расслабилась. Начало анестезии всегда было для нее самым напряженным моментом из-за возможной нестабильности пациента.
Однако следующие сорок минут Ава провела в раздражении, которое стремительно нарастало. Несмотря на многочисленные звонки в операционную № 14 и ответные заверения, что доктор вот-вот придет, Мейсон так и не появился. Время шло. Ава корила себя за то, что согласилась начать анестезию без хирурга. И хотя она была уверена, что введенного препарата хватит часа на два — вполне достаточно для небольшой операции по пластике грыжи, — сам факт, что пациент вынужден дожидаться врача, которому следовало находиться в операционной к моменту его прибытия, возмущал до глубины души.
Наконец терпение Авы лопнуло.
— Дон, — попросила она, — пожалуйста, сходите на центральный пост и выясните, что происходит. Куда, черт подери, запропастился Мейсон? Поговорите с Дженет Сполдинг, скажите, что пациент со спинальной анестезией уже более получаса находится на столе.
С Дженет Сполдинг, старшей сестрой хирургического блока, в больнице считались. Если кто и мог заставить крутиться заевшие шестеренки, так это Дженет. В своей вотчине она требовала железной дисциплины и ни от кого не потерпела бы разгильдяйства.
Ава обменялась сердитым взглядом с Бетси Хэллоуэй, операционной сестрой, которая все это время стояла почти неподвижно, держа перед собой согнутые в локтях руки в стерильных перчатках. Приготовленные инструменты она накрыла стерильным полотенцем. Бетси находилась в операционной еще дольше анестезиолога.
Ава посмотрела на цифры, светящиеся на мониторе. Показатели были в норме, включая температуру. Когда стало понятно, что ожидание затягивается, она велела накрыть Брюса теплым одеялом.
Отправленная на разведку Дон вернулась довольно быстро.
— Хорошие новости, — объявила девушка. — Дикий Билл уже вышел из четырнадцатой, движется в нашу сторону. Там у пациента оказалась врожденная аномалия желчных протоков, поэтому они провозились дольше, чем планировали.
— Боже правый, — пробормотала Ава, поглядывая в сторону стеклянной перегородки в надежде заметить Мейсона, моющего руки над раковиной, но тщетно. — Проклятье, да где же он?!
— По дороге заглянул в шестнадцатую. Там работает вторая бригада, которую он курирует. Они только-только начали.
— То есть он ведет сразу трех пациентов, находящихся под наркозом? — саркастически хмыкнула Ава.
— Но Дженет сказала, что он будет у нас буквально с минуты на минуту. Она обещала.
— А где доктор Кумар? — спросила Ава.
— Понятия не имею, — пожала плечами Дон. — Я его не видела. Наверное, ходит туда-сюда между двумя операционными, наблюдает за пациентами. Знаете, он иногда…
— О нет, не продолжай! — взмолилась Ава. — Хватит с меня Мейсона с его трюками.
Хорошо еще, подумала она, что широкая общественность не догадывается, какие безобразия творятся за стенами уважаемой клиники со всеми ее пышными титулами и гибридными операционными залами будущего. Ава снова покосилась в сторону предоперационной и наконец заметила Мейсона. Он надевал хирургическую маску, не переставая весело болтать с каким-то молодым доктором, которого Ава видела впервые. Она перевела дух и на миг прикрыла глаза, чтобы успокоиться.
Пять минут спустя Уильям Мейсон влетел в операционную.
— Всем привет! — бодрым голосом начал он. — Коллеги, прежде всего хочу познакомить вас с доктором Сидом Эндрюсом. Это мой новый ординатор. Он приступает к работе с первого июля, но любезно согласился прийти сегодня и поучаствовать в операции. Я довольно давно не имел дело с пластикой грыжи, поэтому решил, что помощь не помешает. — Мейсон рассмеялся, словно предположение, будто ему требуется помощник, само по себе звучит абсурдно.
Доктор Эндрюс закончил мыться и появился на пороге операционной, держа перед собой согнутые в локтях руки, которыми помахал в качестве общего приветствия. Этот высокий стройный мужчина лет двадцати пяти со свежим загорелым лицом практически во всем, кроме роста, был прямой противоположностью доктора Мейсона — широкоплечего, с массивной шеей, коренастого, чьи мясистые лапищи с толстыми пальцами больше походили на руки кочегара, нежели известного хирурга. Также у Мейсона, который был в два раза старше Сида, наметилось круглое брюшко.
— Сид — австралиец, — добавил доктор Мейсон, опуская руки в перчатки, которые подала ему Бетси, а затем, повернувшись к Аве, указал большим пальцем куда-то в пол: — Австралия — это там. Вам когда-нибудь доводилось бывать внизу, дорогая? — игриво спросил он.
— Доводилось, — отрезала Ава, рассерженная обращением «дорогая» и этим двусмысленным «внизу». — Послушайте, пациент под наркозом уже более часа. — Она была не в настроении ни для сомнительных шуточек, ни для болтовни о путешествиях.
— Ах да, конечно-конечно, дело прежде всего, — насмешливо хмыкнул Мейсон. — Сид, познакомься с одним из лучших анестезиологов нашей клиники и уж точно самой сексуальной среди них. Даже несмотря на этот мешковатый комбинезон, — рассмеялся он, переплетая пальцы, чтобы плотнее натянуть перчатки.
— Рад знакомству, — сказал доктор Эндрюс и вскинул глаза на Аву, управившись со своими перчатками, которые подала ему Бетси.
— Можем приступать? — спросила Ава.
— Видишь, Сид, не женщина, а настоящий торнадо, — бросил Мейсон, словно говорил о ком-то постороннем. Он остановился справа от операционного стола, наблюдая, как сестра обрабатывает антисептиком паховую область Брюса. Сид встал слева. Через несколько минут оба хирурга, не прекращая болтовни о великолепии Большого Барьерного рифа, накрыли стерильной простыней операционное поле. Конец простыни Ава накинула на металлическую дугу, установленную над шеей пациента, и закрепила ее при помощи цапки, упорно игнорируя настойчивые попытки мужчин втянуть ее в разговор.
Первым тревожным сигналом стал внезапный возглас доктора Мейсона, последовавший минут через двадцать после начала
