Морисси вновь присел на стол, забарабанил пальцами по его крышке и произнес следующую тираду:
— Мистер Рейнолдс, мы добьемся правды от этого человека, — заявил он, указывая на Кларенса. — Это только вопрос времени. Вы можете помочь нам, если хотите. Просто расскажите нам, что вам известно. Скажите нам правду... пожалуйста. — Тон был любезно-просительный.
Это больше всего взбесило Эда. Этот сыщик считает, что он врет, что покрывает Кларенса из дружбы.
— Мне нечего больше сказать. И если у вас нет других вопросов, я не возражал бы закончить.
Морисси кивнул. Он казался разочарованным.
— Очень хорошо, сэр. Благодарю, что пришли. — Он отошел от стола.
— До свидания, Мэрилин. До свидания, Кларенс.
— До свидания, сэр, — ответил Кларенс. Слово «сэр» вырвалось нечаянно. — Спасибо, что потрудились прийти.
Морисси усмехнулся Кларенсу, открывая дверь Эду.
Эд вышел из здания и всей грудью вдохнул холодный воздух. Тоска! Внезапно даже уродливые здания на улице, четыре мусорных контейнера, выстроившиеся в ряд, показались ему лучше, приятнее того, что он только что видел. Он хотел сразу же позвонить Грете, просто чтобы услышать ее голос. Но вместо этого поймал первое же подвернувшееся такси и отправился на Девятую улицу.
К половине шестого вечера Кларенсу захотелось спать, он потихоньку закипал, но еще сдерживался. Мэрилин сказали, что она может идти, через десять минут после ухода Эда. Морисси отделался от нее довольно бесцеремонно, и Мэрилин сказала:
— Между прочим, я сюда пришла последний раз, потому что у меня есть занятия более приятные. Я напишу жалобу на ту паршивую свинью, даже если он больше и не появится. Можете передать, что, если он посмеет вломиться ко мне еще раз, я просто заору. Пусть все соседи узнают о его визите.
Морисси, равнодушный как скала, молча кивнул.
Морисси слышал угрозы и похуже, подумал Кларенс. Еще час Морисси пережевывал все с самого начала: револьвер в квартире Кларенса, Роважински обвинил его во взятке, дружба с Рейнолдсами. Ах, он приклеился к Рейнолдсам? Как же, как же, высший свет... Есть чем хвастаться! Кларенс не реагировал. Все это пока больше походило на лекцию, чем на допрос.
— Что, только я хотел пристукнуть Роважински? — спросил Кларенс Морисси.
— Нет. Нет, — ответил Морисси, радуясь любому отклику. — Нет, несколько дней назад у нас появился еще один человек... Эндрю, забыл фамилию. Уборщик в одном из домов, где жил Роважински. Он ненавидел поляка. Хозяйка Роважински сказала нам об этом. Они, видимо, ссорились, потому что однажды он стукнул Роважински, когда тот выкатывал мусорные контейнеры, или что-то в этом роде. Как-то раз они подрались на улице. Ладно. Но Эндрю не появлялся на Бэрроу той ночью. Он не знал, где живет Роважински.
Кларенс дважды вставал и ходил по комнате. Жесткое сиденье стула причиняло боль, тяжело будет возвращаться домой, но Кларенс боялся, что его, возможно, заставят простоять всю ночь. Конечно, всякой дрянью нужно заниматься в подвале. Они станут нарочно раздражать его, потому что считают, он человек вспыльчивый.
— Тошно от этих разговоров, да? — поинтересовался Морисси, присаживаясь на краешек стола и жуя сандвич.
Кларенс не слушал.
— Скоро все это надоест тебе до чертиков. Слушай, что будет с твоими друзьями, Кларенс. Они не будут тебе больше друзьями. Ты знаешь.
Кларенс спокойно прихлебывал скверный кофе. На бумажной тарелке лежал сандвич с ветчиной и сыром, но он не чувствовал голода. Он представил, как Эд Рейнолдс и Мэрилин попытаются дозвониться ему сегодня вечером и не смогут, и в ту же минуту понял, что, вероятно, никто и не станет звонить. Эд, похоже, был сыт всем этим по горло, и Кларенса это угнетало. Будут ли они опять вызывать Эда? Правда, Морисси уже сказал, что будут. Так ли? Возможно, они собираются устроить Эду допрос с пристрастием, вот так же. Заставят его сознаться, что он знал. Как заявил Морисси, Кларенс не хотел помочь Эду. Но нет, нет, это сказал Морисси. Кларенс слабел. Ему хотелось пройтись. Или вздремнуть. В комнате снова стало душно.
— Если хочешь позвонить по телефону, вперед, — предложил Морисси, указывая на аппарат, стоявший на столе. — Только нажми зеленую кнопку перед тем, как набрать номер. — Морисси подошел к двери. — Через минуту сюда придут.
Оставшись один, Кларенс подошел к окну и дюймов на десять приподнял раму. Потом упал в другое, вращающееся кресло, стоявшее у стола, и положил ноги на радиатор под окном. Он попытался вздремнуть, откинувшись на спинку кресла.
Вошел Фенуччи. Кларенс посмотрел на часы и увидел, что уже без четверти восемь.
* * *
Часы показывали 9.45. Фенуччи монотонно бубнил:
— ...только факты. Это все, чем я пользуюсь, Кларенс. Никакой грубой работы. Не мой стиль. — Фенуччи прошелся по комнате, засунув руки в карманы. — Хочется спать? Встань!
Кларенс встал:
— Я хочу немного приоткрыть окно.
Фенуччи закрыл его.
— Чтобы не выпрыгнул, — заметил Фенуччи с улыбкой.
Кларенс слишком устал, чтобы реагировать на его слова. Почему-то, возможно из-за нервного напряжения, его раненая ключица несколько часов назад начала болеть и заболела сильнее, когда он открывал окно.
— Никаких грубостей, разве только вот, — сказал Фенуччи, внезапно ударив Кларенса кулаком по лицу, когда тот отвернулся от окна. — Оскорбление действием. Ты его заслужил. Или вот. — Фенуччи ударил Кларенса кулаком в низ живота.
Кларенс ошалел не от боли, а от неожиданности. Он почувствовал, как на лице выступил холодный пот. Глаза вылезли из орбит. Ситуация предстала в совсем другом свете. Именно этого и ожидал Кларенс.
Теперь Фенуччи изо всех сил наступил ему на ногу.
Это тоже не причинило сильной боли, и Кларенс чуть не улыбнулся. Отдавливать пальцы было глупо. Но дальнейшее можно было представить. Кларенс вернулся к стулу. Спать ему расхотелось.
— ...дело времени, Кларенс. Нас несколько человек, а ты только один... если не сегодня, так на следующую ночь, верно? Завтра ночью или следующей ночью. Или на третье утро, кто знает? Не отпустим, Кларенс, пока не расколешься.
Кларенс сохранял спокойствие. Он чувствовал, что так даже лучше — он устал, а теперь его тело расслабилось. Главное — не дать нервам разгуляться. Казалось, Фенуччи говорит только для того, чтобы что-то сказать, и Кларенс думал о своем. Мэрилин, наверное, сидит сейчас с друзьями, рассказывает про методы работы полиции. Эд читает, а может, пошел с Гретой в кино и, конечно, пытается забыть про Морисси.
— Позвони мистеру Рейнолдсу, я требую.
Кларенс прислушался.
— Не хочу я звонить ему. Зачем?
— Я требую. Ты выполняешь мои приказы. Звони ему, Кларенс. — Он кивнул на телефон.
— Но мне незачем звонить ему.
— Это что, оскорбление? Прекрасно. Затем, что я приказываю тебе! — Фенуччи закурил сигарету, напустив на себя свирепый вид. — Так что пошевеливайся.
— Я не знаю его телефона.
Это была правда, Кларенс в эту минуту не мог припомнить новый номер Эда.
Фенуччи нажал кнопку на столе, сердито, с отсутствующим видом уставившись в разбросанные перед ним бумаги. В дверях появился полицейский в форме. Фенуччи попросил его принести телефонный справочник по Манхэттену. Кларенсу пришлось отыскать старый номер, набрать его и узнать новый номер. Он позвонил.
К телефону подошла Грета.
— Здравствуйте, это Кларенс. Извините за беспокойство. Я...
— Вы... Хотите поговорить с Эдом?
— Дело не в том, что я хочу, они...
Фенуччи сильно ударил Кларенса кулаком по затылку. Кларенс сжал телефонную трубку и хотел бросить ее, но понял, что Фенуччи заставил бы его позвонить снова.
— Скажи ему, что ты сам позвонил, — приказал Фенуччи.
— Здравствуйте, Эд, — сказал Кларенс. — Пожалуйста, извините меня за... — Он получил еще один удар кулаком по затылку. — Они заставляют меня звонить вам! — закричал Кларенс. — Я прошу прощение за...
Фенуччи вырвал трубку из руки Кларенса:
— Алло, мистер Рейнолдс? Говорит детектив Фенуччи. Кажется, Думмель собирается признаться. Он хотел поговорить с вами.
— Я не хотел! — заорал Кларенс.
— Передаю трубку Кларенсу. — Фенуччи протянул Кларенсу телефонную трубку.
— Эд...
— Что происходит?
— Я ни в чем не собираюсь признаваться! Я хочу сказать: извините, что побеспокоил вас, но я не мог...
На этот раз Фенуччи сильнее ударил его в живот, отобрал трубку и бросил ее на рычаг.
Сердце Кларенса бешено колотилось. Несколько секунд он не мог говорить, потому что от удара у него перехватило дыхание.
— И что... зачем это вранье?
— Надо показать твоему приятелю Эду, какая ты размазня. Мы своего добились. А теперь позвони своей бывшей подружке.
Кларенсу удалось восстановить дыхание.
— Нет, не могу. Я не знаю, куда ей звонить.
— Мы знаем. У нас есть ее номер. — Но у Фенуччи ушло смехотворно много времени на поиски ее телефона, он перерыл все записные книжки и клочки бумаги.
