Я услышала через перекресток первый звонок.
Выскочив из машины, я оставила трубку на сиденье, но не стала захлопывать дверцу. Пятьдесят метров через перекресток показались мне смертельно опасными, словно я шла по минному полю. Каждый шаг все дальше и дальше затягивал меня в темный извращенный мир Габриеля, унося от единственной связи с моим миром, оставшейся лежать на сиденье автомобиля. Когда я добралась до телефонной будки, то чувствовала себя незащищенной и уязвимой, как младенец. Он отрезал меня от моего мира, заманил в свои сети. Вот он ужас. Звонящий телефон, пустая улица, не в меру разбушевавшееся воображение.
— Я здесь, — сказала я между вздохами.
— Впереди, примерно в четырех-пяти метрах, увидите коричневую машину. Садитесь в нее и едьте на север по Алтадене. Бегом!
Я швырнула трубку на рычаг и рысью рванула к машине. Старая модель, по крайней мере десятилетней давности, и нуждается в покраске. Кажется, «шевроле-импала». Внутри удушливо пахло дешевым одеколоном и пивом. На заднем сиденье пивные банки и гора нестираного белья. Впереди на полу несколько квитанций за обналиченные чеки. Скорее всего, машина принадлежала какому-то поденщику, наверняка нелегалу. И очень даже вероятно, что он уже мертв. На пассажирском сиденье начал звонить телефон.
Если я отвечу и сделаю так, как Габриель велит мне, то полностью погружусь в кошмар, поглотивший мою девочку. Я посмотрела на свою пустую машину и представила себе, как Гаррисон читает сейчас повествование Габриеля. Я практически слышала его голос, видела, как он качает головой и повторяет: «Нет, лейтенант, только не это».
— Здесь Лэйси, — тихо сказала я, как будто бы обращаясь к Гаррисону. — Я должна.
Я потянулась к телефону, но остановилась, поскольку по моему телу прокатилась волна злости.
— Ах ты, козел гребаный! — закричала я в пустой машине, использовав любимое выражение Лэйси.
Я закрыла лицо руками, стиснула зубы, пытаясь справиться со злостью.
— Лэйси, Лэйси, Лэйси, — шептала я, стараясь утихомирить сердце. Нет, я не могу потерять контроль надо собой, не сейчас. Мне нужна ясная голова. Кроме ясной головы и пистолета, из которого я намеревалась выпустить пулю в сердце чудовища по имени Габриель, у меня больше ничего не было.
Я прошептала дочкино имя еще разок, словно она могла меня слышать, а потом завела машину и взяла телефон.
— Я еду на север по Алтадене.
— Знаю.
— Куда…
— Тихо, — рявкнул Габриель, — Говорить будешь, когда я разрешу. Ты теперь пустое место, не лейтенант, не коп, не мать. Я решаю, кем тебе быть.
— И что ты с этого имеешь?
Короткое, зловещее молчание.
— Твое будущее.
Я посмотрела в зеркало заднего вида, нет ли хвоста, но улица была пуста. Никто не выехал с боковой улицы и не поехал за мной. Габриель обманом заставил меня делать то, что он хочет, а я поддалась. Только что я потеряла остатки контроля над ситуацией.
— Да пошел ты…
Он засмеялся.
— А ты похожа на свою доченьку.
Я попыталась ответить, но не смогла. Никогда не слышала, чтобы это говорили другим матерям. Когда это произносила Лэйси, я сердилась, как будто она меня чем-то обидела. Но почему? Я что, боялась принять и полюбить дочку без сомнений и суждений? Чего я опасалась? Если бы я приняла ее такой, какая она есть, то что узнала бы о себе?
— Ты просто тупая баба, — сказал Габриель.
Приехали. Серийный убийца рассказывает мне, что я из себя представляю.
— Уже нет, — огрызнулась я.
После пересечения с Вашингтон-стрит дорога пошла в гору, и я въехала в более фешенебельный район, раскинувшийся на холмах. С другой стороны она начала вихлять и кружить, словно я ехала по какому-то фантастическому ландшафту. Надо мной вырастали темные махины гор и грозили обрушиться и засыпать все. С каждым кварталом улицы становились все темнее и безлюднее. Впереди, примерно в сотне метров на середину проезжей части вышел койот, и мне пришлось несколько раз крикнуть, чтобы он уступил мне дорогу и растворился в ночи.
— Поверни на Мидвик-драйв. Проедешь полтора квартала и остановись, — велел мне Габриель.
Я повернулась. Свет фар разрезал темноту впереди. На мгновение в нем отразились жуткие красные глаза опоссума, который мелькнул, словно призрак, и нырнул в водосточную канаву. Домов здесь не было, поскольку склоны холмов слишком крутые. Через полтора квартала я съехала на обочину и остановилась. Следующий светофор находился еще в полутора кварталах. Кроме того, я увидела четыре автомобиля, припаркованные в темноте. Думаю, в одном из них Габриель и моя дочка. Так близко. Но что бы он ни задумал, место выбрано идеальное. Я окажусь в кромешной тьме. Огни Лос-Анджелеса внизу с таким же успехом могли бы быть светом Млечного Пути, пользы все равно никакой.
— Заглуши мотор и выключи фары.
Моя рука замерла, не желая подчиниться указаниям, но потом с неохотой выполнила команду. Погружение во тьму было резким, и глаза очень медленно привыкали. Я вертела головой, глядя во все зеркала, но, насколько мне было видно, ничто не двигалось. Я вытащила пистолет из кобуры и положила на колени. Мне казалось, что вокруг меня тишина, но на самом деле это была вовсе не тишина, а равномерный шум воды в расположенном неподалеку ущелье. Вдруг я заметила, как что-то движется по холму за кустами. Я сняла оружие с предохранителя и положила руку на рукоятку, но тут движение прекратилось.
В зеркале заднего вида я увидела луч света, прорезающий темноту вдоль Алтадены. Какая-то машина, доехав до угла, появилась в поле зрения и притормозила посреди улицы. Я покрепче сжала рукоятку и подняла пистолет, приготовившись стрелять, если потребуется. Свет фар непонятной машины скользнул по моему зеркалу и медленно пополз ко мне.
— Что это? — спросил Габриель. В его голосе послышалось напряжение, которого не было всего минуту назад.
— Я не знаю.
— Ты велела им ехать за тобой.
— Нет.
— Если ты лжешь, я убью девчонку прямо сейчас.
— Нет, я не лгу!
— Тогда что это?
— Кто-то возвращается домой с вечеринки, вот и все.
И тут же поняла, что это неправда, поскольку узнала контур мигалок на крыше автомобиля.
— Это полицейский.
— Нет.
— Твоя дочь покойница.
— Нет! — завопила я в трубку. — Это не полицейский, а просто охранник, их еще называют полицейскими по найму. Такие есть в каждом районе. Ничего страшного!
— Полицейский по найму? Это что еще такое?
— Ну, они патрулируют район, но это не полиция.
— Как же не полиция, если ты сама сказала «полицейский по найму»?
— Просто так называется. Им платят семь баксов в час за то, чтобы объезжать окрестности, и всё — больше они ничего не делают.
Я загородилась рукой, чтобы свет фар седана, отраженный в зеркале заднего вида, не слепил меня. Машина постояла позади, затем плавно двинулась с места и поравнялась со мной, причем водитель смотрел в мою сторону, хотя я и не видела в темноте его лица. На боку автомобиля красовалось название охранной фирмы, написанное жирным шрифтом: «ВООРУЖЕННЫЙ ОТПОР».
— Видишь, ничего страшного.
— Но если ты меня обманываешь…
— Я не обманываю.
Чертов полицейский по найму проехал двадцать метров, свернул на обочину и остановился. Стоп-сигнал горел в темноте красным светом, словно глаза хищника. Я с изумлением уставилась на машину. Этого не может быть. Водитель не делал попыток выбраться из автомобиля, он просто сидел и ждал. У меня возникло чувство, что я стою на стеклянном мосту через пропасть, а жизнь моей девочки зависит от того, что этот недополицейский с дипломом о среднем образовании выкинет дальше.
— Уезжай, — прошептала я. — Давай же.
— Почему он остановился? — требовательным тоном спросил Габриель.
— Думает, что я воровка. Он просто делает свою работу, и все.
— Он следит за тобой! — закричал Габриель на грани бешенства.
Стекло под ногами треснуло.
— Нет!
— Я приставил нож к горлу твоей дочери!
— Я сейчас избавлюсь от него.
— Так он все-таки следит за тобой!
— Нет!
— Врешь!
— Нет! — взмолилась я.
Молчание.
— Клянусь, я говорю правду.
Снова ничего.
— Пожалуйста, не трогай ее.
Я закрыла глаза и слышала, как стеклянный мост разбивается вдребезги.
— Пожалуйста…
— Тогда прогони его, немедленно.
Я пулей выскочила из машины, на ходу засовывая пистолет в кобуру, и пошла к седану. Равномерный шум воды внезапно прервал какой-то грохот, напоминающий гром. Я посмотрела на небо, но не увидела ни туч, ни проблесков молний. С каждым шагом по направлению к патрульной машине грохот усиливался, словно я вышла за пределы «глаза бури». Земля под ногами слегка дрожала, а потом грохот стал почти непрерывным, удары следовали друг за другом, сливаясь в один оглушительный водопад. Я поняла, что от горы откололся кусок породы и полетел вниз, сметая все на своем пути и разбиваясь на осколки, каждый величиной с машину.
