Датч Пелтц похолодел с головы до ног.
– В чем, собственно, состоит сообщение? – спросил он.
– Я не знаю. Что-то насчет убитой женщины и вашего прия…
Полный тревоги Датч перебил его:
– Звонивший оставил адрес?
– Да, сэр. Дом восемьдесят девять – одиннадцать по Боулкрест-драйв.
Датч записал адрес и сказал в трубку:
– Пошлите туда двух патрульных. Передайте, чтобы встречали меня там через двадцать минут. И никому больше не говорите об этом звонке. Вам понятно?
Не дожидаясь ответа, Датч положил трубку, натянул брюки и свитер прямо на пижаму и бросился к своей машине.
Фигуры во фраках, вооруженные распятиями, заостренными по краям, как бритвы, преследовали его по открытому полю. Где-то вдалеке маячил большой каменный дом. Он сиял и переливался в свете раскаленных добела прожекторов. Дом окружала кованая железная изгородь в виде переплетенных музыкальных ключей, и он знал, что если успеет добежать до нее, если сумеет окружить себя благодатными звуками, то выживет, спасется от убийц с распятиями.
Изгородь взорвалась, едва он ее коснулся. Его швырнуло сквозь древесину, стекло и металл. Перед глазами вспыхнули иероглифы. Компьютерные распечатки, свернувшиеся рулонами, приняв форму причудливо искривленных рук и ног, обрушились на него, пронесли через последнюю преграду пульсирующего красного света и опустили в консервативно обставленную гостиную с трехгранными эркерными окнами. Стены были увешаны старыми фотографиями и узловатыми ветками розовых кустов. Подойдя ближе, он увидел, что снимки и ветки образуют дверь, готовую открыться по его приказу. Он уже начал погружаться в непроглядно черный транс, когда тысячи распятий впились в него и пригвоздили к стене. На него опустились фотографии и ветки роз.
Ллойд вздрогнул всем телом и проснулся, ударившись коленями о приборную доску. Светало. Он взглянул через ветровое стекло и увидел полузнакомый переулок в Сильверлейке, потом перевел взгляд на свое изможденное лицо с запавшими глазами в зеркальце заднего вида и почувствовал, как к нему возвращаются воспоминания. Хейнс. Верпланк. Засада, которую он устроил на противоположном от фотоателье углу «Сильверлейк-камера». Таблетки бензедрина возымели обратное действие. В сочетании с нервным напряжением они его вырубили. Убийца всего лишь в квартале от него. Спит. Пора действовать.
Ллойд пешком дошел до Альварадо. Улица была совершенно пустынна, в краснокирпичном здании, где помещалось фотоателье, не горело ни одно окно. Вспомнив, что, по сведениям департамента регистрации автомобилей, домашний адрес Верпланка совпадает с рабочим, Ллойд запрокинул голову и взглянул на окна второго этажа, потом проверил стоянку рядом с домом. Машины Верпланка – фургон «додж» и седан «датсун» – оказались на месте, стояли рядышком.
Ллойд зашел в переулок с задней стороны здания. Здесь была пожарная лестница, достававшая до второго этажа, и стальная дверь пожарного хода. Дверь казалась неприступной, но на втором этаже имелось окно без шторы с глубоким кирпичным карнизом примерно в четырех футах справа от двери. Единственный возможный доступ.
Ллойд подпрыгнул, ухватился за нижнюю перекладину пожарной лестницы, подтянулся и, перебирая перекладины, добрался до площадки второго этажа. Осторожно толкнул дверь, но она не поддалась – была заперта изнутри. Ллойд на глазок измерил расстояние до окна. Встал на площадке лестницы, прижавшись спиной к стене, снова прикинул расстояние до карниза, оттолкнулся и прыгнул. Приземлившись точно на карнизе, он схватился за скользящую раму окна, чтобы удержать равновесие. Когда сердцебиение успокоилось настолько, чтобы вернулась способность думать, он заглянул в окно и увидел небольшую темную комнату, забитую картонными коробками. Через эту кладовку можно пробраться собственно в квартиру, не разбудив Верпланка.
Присев на подоконнике, Ллойд ухватился за нижний край скользящей рамы и толкнул ее внутрь и вверх. Окно со скрипом открылось, и он бесшумно скользнул в тесную кладовую, пропахшую плесенью и химикатами. Вытащив револьвер тридцать восьмого калибра, Ллойд открыл дверь, вышел в застланный ковровой дорожкой коридор и на цыпочках двинулся к распахнутой впереди двери.
Напрягшись всем телом, он заглянул в проем и увидел пустую спальню. Постель была аккуратно застелена. На стенах висели эстампы Пикассо. Еще одна дверь вела в ванную. Полная тишина.
Ллойд прокрался в ванную. Белоснежная фаянсовая раковина, начищенные до блеска бронзовые краны. Рядом с раковиной еще одна приоткрытая дверь. Он заглянул в щелку и увидел лестницу, ведущую вниз. По этой лестнице он спускался мучительно медленно, крадучись дюйм за дюймом, вытянув перед собой руку с револьвером и держа палец на спусковом крючке.
Лестница кончилась в задней части большого помещения, стены которого были увешаны демонстрационными фотографиями. Ллойд расслабился и облегченно перевел дух, нутром почуяв, что Верпланка нет в мастерской.
Ллойд осмотрел ателье, оказавшееся обычным фотомагазином: деревянный прилавок, фотоаппараты, аккуратно выставленные в стеклянных витринах. Со стен улыбались портреты сияющих детишек в обнимку с плюшевыми мишками.
Бесшумно ступая, Ллойд вернулся наверх. Интересно, где Верпланк проводит ночь и почему не взял ни одну из своих машин?
На втором этаже по-прежнему стояла жутковатая тишина. Ллойд прошел через ванную и спальню в коридор. В противоположном его конце он увидел резную дубовую дверь, толкнул ее стволом револьвера и вскрикнул. Всю противоположную стену занимали трехгранные эркерные окна. Огромные фотографии Уайти Хейнса и Птичника Крэйги во весь рост покрывали боковые стены вперемежку с засохшими ветками розовых кустов, прикрепленными изолентой. Весь этот коллаж крест-накрест перечеркивали мазки крови.
Ллойд прошел вдоль стен в поисках доказательств, что его сон являлся ошибкой, случайным совпадением, всем.
чем угодно, только не тем, чего он не готов был признать. Он увидел следы засохшей спермы на фотографиях Хейнса и Крэйги – как раз в области гениталий. Увидел слово «Кэти», написанное окровавленным пальцем. Под фотографиями в стенах были просверлены отверстия, забитые экскрементами. Эти отверстия располагались на уровне пояса, а выше, на белых обоях, служивших для них фоном, виднелись следы ногтей и зубов.
Ллойд опять закричал, бросился назад в коридор, проскочил через ванную и бегом спустился по лестнице. Добравшись до первого этажа, он споткнулся о гору картонных коробок и выбрался на улицу через парадную дверь. Если сон был вещим, значит, его должна спасти музыка. Укорачиваясь от машин, он перебежал через Альварадо и завернул за угол к своему «матадору». Он включил зажигание и повернул ручку радиоприемника, застав самый конец рекламной отбивки. Взбудораженный разум уже начал понемногу успокаиваться и приходить в норму, когда по нервам ударил встревоженный голос:
– Голливудский Мясник настиг свою третью жертву за последние двадцать четыре часа! Полиция открывает крупнейшую охоту на человека за всю историю Лос-Анджелеса! Прошлой ночью тело сорокадвухлетней актрисы и певицы Джоани Прагг было обнаружено в ее доме на Голливудских холмах. Таким образом, уже третий человек лишился жизни в районе Голливуда за последние два дня! Лейтенант Уолтер Перкинс из голливудского отдела департамента полиции Лос-Анджелеса и капитан Брюс Макгрудер из службы шерифа Западного Голливуда проведут совместную пресс-конференцию этим утром в Паркеровском центре. Они обсудят полномасштабный поиск преступника и посоветуют населению принять меры предосторожности, чтобы избежать нападения убийцы или убийц. Служба шерифа и департамент полиции Лос-Анджелеса развернули крупнейшие в истории города силы патрулирования в попытке поймать преступника. Мы твердо уверены, что безумие этого человека перешло в острую фазу и он вскоре предпримет попытку нового убийства. В небе над Голливудом и Западным Голливудом будут барражировать вертолеты, на улицы выйдут усиленные пешие патрули. Мы не прекратим нашу работу, пока преступник не будет пойман. Наши детективы отслеживают все имеющиеся улики. Но помните: этот преступник убивает и женщин, и мужчин. Я призываю всех жителей Голливуда не оставаться, повторяю, не оставаться сегодня в одиночестве, особенно в вечернее время. Навещайте друзей, общайтесь ради собственной безопасности. Мы полагаем…
Ллойд заплакал. Стукнул по радиоприемнику кулаком, вырвал его из гнезда в приборной доске и вышвырнул из окна. Джоани мертва. Его гениальный ум превратился в телепатический переход, соединяющий реальный мир с покойницкой. Он умел читать мысли Тедди, но и Тедди умел читать его мысли. Его сон и смерть Джоани… Эта потусторонняя связь, противоположность братской близости, будет порождать все новый и новый ужас, и положит ему конец только смерть порочного близнеца-паразита. Ллойд посмотрел в зеркальце заднего обзора и увидел фотопортрет Тедди Верпланка из школьного ежегодника. Метаморфоза была полной. Тогда он завел машину и поехал в свой старый дом, чтобы сказать родителям, что ирландский протестантский характер стал для него билетом в один конец на поезд, идущий в ад.
