ничего со мной, пока я…»
«О, да», — сказала она. «Обязуюсь.»
«Ты обещаешь?»
«Обещаю?», — спросила она. «О, нет, Роберт, ты не должен уходить», — сказала она. «Не сейчас. Смотри», — сказала она, потянулась к сумочке и достала из неё пистолет, тот самый пистолет, который она показывала ему давно, давно, так давно, что он с трудом мог вспомнить; кукурузные хлопья и апельсиновый сок, о которых она говорила, большой чёрный пистолет в её руке, — «смотри», — сказала она, — «я собираюсь убить собаку», — сказала она, — «послушай, Роберт, потому что собака знает, что ты здесь, она скажет им, Роберт, они придут и заберут тебя, Роберт, я убью собаку», — комната расплывалась, когда он поднялся с дивана, протягивая к ней руку, — «а потом я сниму с тебя одежду, всю одежду, ты будешь голым», — сказала она, пистолет поднялся на уровень выше, — «видишь пистолет, Кларенс», — хвост собаки ударил по полу, — «раздену тебя до гола», — сказала она, двигаясь к собаке, а его рука тянулась, тянулась, его рот открывался и закрывался в попытке выговорить слова, которые он не мог произнести, — «раздену тебя до гола», — повторила она, «раздену тебя догола», — снова сказала она, и пистолет взорвался раз, два, и он увидел, как затылок собаки ударился о массивную деревянную дверь, обрушив на неё хрящи, кости и кровь, прежде чем рухнул на пол, всё пытаясь сказать: «Не режь меня, не жги меня, не делай мне больно, не надо, пожалуйста, не надо…»
Было уже немного за двенадцать пополудни, когда они добрались до квартиры Дороти Хокинс. На этот раз у них был ордер на обыск. И на этот раз Дороти Хокинс не было дома. Комендант дома сообщил им, что миссис Хокинс работает в Беттауне на фабрике по производству транзисторных радиоприёмников, о чём детективы уже знали и о чём могли бы вспомнить, если бы дело не перешло в стадию настоящего отчаяния. В отчаянии Карелла и Мейер показали управляющему постановление суда и объяснили, что Беттаун находится чертовски далеко от Даймондбэка и что для поиска миссис Хокинс им придётся ехать на машине в центр города, в Лэндс-Энд, где они пересядут на паром или поедут по новому мосту, но тогда они окажутся в центре Виллидж-Ист, сердца Беттауна, и им придётся ехать на другой конец острова, где находится большинство фабрик, и если им придётся тащить миссис Хокинс с собой, чтобы требовать от неё, миссис Хокинс, отпереть дверь, она потеряет целый день работы, а хотел ли управляющий, чтобы бедная женщина потеряла целый день работы?
Управляющий сказал, что, конечно, не хочет, чтобы такая милая леди, как миссис Хокинс, потеряла день работы.
«Тогда как насчёт того, чтобы открыть нам дверь?», — сказал Мейер.
«Наверное», — с сомнением сказал управляющий.
Под его пристальным взглядом они почти два часа обыскивали квартиру сверху донизу, но не смогли найти ни малейшего намёка на то, куда Си Джей Хокинс уходила каждую среду на протяжении последних тринадцати недель.
Девушка, открывшая дверь квартиры Джоуи Писа в центре города, была высокой рыжеволосой, на которой не было ничего, кроме красных трусиков-бикини. У неё были очень длинные ноги и довольно пышная грудь с сосками, которые смотрели один на другой, и выглядели так, словно нуждались в офтальмологе. У неё также были зелёные глаза и вьющиеся волосы, а смотрела и говорила она несколько странно.
«Привет, привет», — сказала она, открывая дверь и заглядывая в прихожую. «Вы здесь только вдвоём?»
«Только мы двое», — сказал Карелла и показал ей свой полицейский значок.
«Эй, ничего себе», — сказала она, — «круто. Где вы это взяли?»
«Мы полицейские», — сказал Карелла. «У нас есть судебный ордер на проведение обыска в этой квартире, и мы будем признательны, если вы нас впустите.»
«Да, эй, вау», — сказала она, — «что вы ищете?»
«Мы не знаем», — сказал Мейер, что было достаточно близко к истине и вызвало у рыжей пароксизм смеха, от которого её возбуждённая грудь затряслась, а глаза стали ещё более косыми, чем за мгновение до этого.
Судья, выдавший ордер, не хотел давать им, как он выразился, «слепую лицензию на проведение поиска блуждающих огоньков», пока Карелла не указал, что он очень конкретно упомянул, что ищут детективы, и что они ищут, ваша честь — если вы только взглянете на заголовок номер два — песок, ваша честь, чтобы сравнить его с песком, обнаруженным в квартире жертвы убийства и уже находящимся на хранении в полицейском управлении и в полицейской лаборатории, в надежде провести положительное сравнение, ваша честь. Судья недоверчиво посмотрел на него; он знал, что это предположение совершенно беспочвенно. Но он также знал, что эти люди расследуют тройное убийство, и подозревал, что ничьи права не будут ущемлены, если они проведут обыск в квартирах, где чаще всего обитала одна из жертв, поэтому он выдал один ордер на обыск квартиры миссис Хокинс, а другой — на обыск более роскошной квартиры Джоуи Писа на Ларами-авеню.
Рыжая посмотрела на ордер, который Карелла держал перед её лицом.
Она продолжала изучать документ и кивать. Мейер, наблюдая за ней, заметил, что её глаза ещё больше расфокусированы, чем её вывернутая грудь, и решил, что её естественному сумасшествию в какой-то степени способствует нечто, заставляющее её парить где-то под потолком.
«Ты только что принимала?», — спросил он.
«Да, тигр», — сказала девочка и хихикнула.
«Что ты делаешь, дорогая?», — сказал Мейер.
«Кто, я?», — спросила девушка. «Прямая как стрела, чувак, они зовут меня Прямая Стрела, чувак, да.» Она заглянула за ордер в коридор. «Я думала, вас будет больше», — сказала она.
«Сколько?», — спросил Карелла.
«Десять», — сказала девушка и пожала плечами.
«Миньян (необходимый кворум для совершения публичного богослужения и проведения ряда религиозных обрядов в иудаизме — примечание переводчика)», — сказал Мейер.
«Нет, только десять», — сказала девушка.
«Кто из них ты?», — спросил Карелла. «Лейки или Сара?»
«Сара. Эй, откуда вы знаете моё имя?»
«Мою жену зовут Сара», — сказал Мейер.
«Где Нэнси Эллиотт?»
«Она ушла. Она боялась, что Джоуи причинит ей боль. Эй, откуда вы знаете Нэнси?»
«Мою бабушку зовут Нэнси», — говорит Мейер.
«Да? Без шуток.»
«Без шуток», — сказал Мейер. Его бабушку звали Роуз.
«Где Лейки?», — спросил Карелла.
«Пошла покупать выпивку. Сегодня должна быть большая вечеринка, чувак», — сказала она и снова выглянула в коридор.
«В час дня?», — сказал Карелла.
«Конечно, почему бы и нет?», — сказала Сара и пожала плечами. «Идёт дождь.» Каждый раз, когда она пожимала плечами, её соски требовали корректирующих линз.
«Вы видели ордер», — сказал Карелла. «Как насчёт того, чтобы впустить нас?»
«Конечно, давайте», — сказала Сара, вышла в коридор и посмотрела в сторону лифта.
«Лучше заходите сами», — сказал Мейер, — «пока не простудились.»
«Просто они должны были уже быть здесь», — сказала она и пожала плечами.
«Проходите внутрь», — сказал Мейер.
Сара снова пожала плечами и последовала за ним в квартиру. Мейер запер дверь
