Ознакомительная версия.
На улице вновь стало сыро и холодно; Мать Природа забавлялась с самым могущественным городом в мире. Стеклоочистители безостановочно сновали по ветровому стеклу. Кейт не знала точно, зачем приехала сюда. За все эти годы она была здесь лишь однажды. И даже тогда она сидела в машине, пока Джек ходил к нему. Чтобы сказать, что он и единственная дочь Лютера собираются пожениться. Джек настоял на этом, несмотря на ее уверенность в безразличии Лютера. Оказалось, что она ошиблась. Он вышел на крыльце и, улыбаясь, смотрел на нее; сделал неловкое движение, выдавшее его сомнение в том, может ли он подойти к ней. Ему хотелось поздравить ее, но он не знал как, учитывая их особые отношения. Он пожал Джеку руку, похлопал его по спине и одобрительно посмотрел в ее сторону.
Она решительно отвернулась в сторону, сложив руки вместе, когда Джек садился в машину, и они тронулись с места. Когда они удалялись от дома, в боковом зеркале она заметила отражение маленькой фигурки. Он выглядел значительно меньшим, чем она помнила, почти крошечным. В ее памяти отец навсегда останется огромным монолитом всего того, что она ненавидела и боялась в этом мире, что заполняло пространство вокруг монолита и заставляло замирать при виде этой грубой, чудовищной массы. Такого создания явно никогда не существовало, но она отрицала этот факт. Но хотя она не желала, чтобы этот образ вновь овладел ее мыслями, она не могла заставить себя отвести взгляд. Пока машина набирала скорость, ее взгляд был прикован к изображению человека, давшего ей жизнь и затем с неумолимой жестокостью отобравшего жизни ее самой и ее матери.
Машина отъезжала все дальше, он продолжал смотреть на нее, и взгляд его выражал смешанное чувство тоски и покорности, удивившее ее. Но она не восприняла это всерьез, посчитав еще одной его уловкой, направленной на то, чтобы заставить ее почувствовать свою вину. Она не могла поверить, что хотя бы в каких-то его поступках им движут добрые чувства. Он был вором. Он не признавал закона. Он вел себя как варвар в цивилизованном обществе. В его душе не было места для искренности. Они свернули за угол, и его образ пропал, как будто он был подвешен на леске и его внезапно дернули в сторону.
Кейт въехала на подъездную дорогу. В темноте дом казался черным, как уголь. Свет фар ее автомобиля, отраженный от его машины, припаркованной перед домом, ослепил ее. Она выключила фары, глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и вышла на холод и сырость.
Недавно выпало немного снега, и он поскрипывал под ее ногами, когда она шла к входной двери. Проходя мимо его машины, она поскользнулась и, чтобы удержать равновесие, оперлась на нее. Несмотря на то что она не рассчитывала застать отца дома, Кейт вымыла и уложила волосы, оделась в один из своих выходных костюмов и наложила на лицо больше косметики, чем обычно. Она, по-своему, добилась успеха и, если волей случая им предстояло встретиться, она желала, чтобы он осознал, несмотря на его плохое обращение с ней, что она не просто выжила, а процветала.
Ключ был там же, где, по словам Джека, он находился много лет назад. Ей всегда казалось абсурдным, что отъявленный вор так мало заботится об охране своей собственности. Отпирая дверь и медленно заходя внутрь, она не заметила машину, остановившуюся на другой стороне улицы, и ее водителя, который пристально наблюдал за ней и записывал номер ее машины.
В доме чувствовался затхлый запах давно оставленного жилища. Иногда она пыталась представить, каков дом изнутри. Она ожидала, что все здесь будет чистым и опрятным, и не ошиблась.
В темной гостиной она села на стул, не зная, что это любимый стул ее отца, и совершенно не подозревая, что она бессознательно делала то же самое, что и он, когда бывал в ее квартире.
На каминной полке стояла фотография. Ей было почти тридцать лет. Кейт, которую мать держала на руках, была запелената с головы до ног, из-под розового чепчика выбивалось несколько прядей; она родилась с удивительно густыми волосами. Ее отец, спокойный, в шляпе с короткими полями, стоял рядом с ними и своей мускулистой рукой касался крошечных растопыренных пальчиков дочери.
Мать Кейт до самой смерти держала на туалетном столике точно такую же фотографию. В день похорон Кейт выбросила ее, проклиная ту близость между отцом и дочерью, которую показывал снимок. Она вышвырнула ее прочь сразу же после того, как отец зашел в дом, где она яростно набросилась на него; ее гневный порыв все больше выходил из-под контроля, так как Лютер никак не реагировал, не отвечая ударом на удар, а просто молча стоял, принимая на себя этот бешеный натиск. Его спокойствие все более раздражало ее, пока Кейт не оттащили от него и не попытались привести в себя. И только тогда отец снова надел шляпу, положил на стал принесенные им цветы и с горячим от ее ударов лицом и полными слез глазами вышел из дома, тихо закрыв за собой дверь.
И сидя на стуле в доме своего отца, Кейт осознала, что и он тоже в тот день был охвачен горем. Он оплакивал женщину, которую, очевидно, любил немало лет и которая, безусловно, любила его. Она ощутила комок в горле и попыталась проглотить его, придавливая шею пальцами.
Она поднялась и прошлась по дому, осторожно заглядывая в каждую комнату и затем закрывая дверь, все больше и больше нервничая по мере углубления в жилище своего отца. Дверь спальни была приоткрыта, и Кейт, после некоторого колебания, решилась растворить ее. Войдя в комнату, она рискнула включить свет, и когда ее глаза привыкли к яркому освещению, она взглянула на прикроватную тумбочку. Кейт подошла ближе и в конце концов села на кровать.
Коллекция фотографий, по существу, была местом поклонения ей, Кейт Уитни. Ее жизнь была изображена здесь, начиная с самого нежного возраста. Каждую ночь ложась спать, последнее, что видел ее отец, – это она. Но больше всего ее удивили снимки, сделанные позже. Ее выпускные вечера в колледже и юридической школе. Разумеется, отца никто не приглашал на эти события, но они были запечатлены здесь. Ни на одной фотографии она не позировала. Она либо шагала, либо махала кому-нибудь рукой, либо просто стояла, очевидно, не подозревая о присутствии фотографа. Кейт взглянула на последний снимок. На нем она спускалась по ступенькам здания суда в Александрии. Ее первый процесс, она очень нервничала. Ничтожнейшее, пустяковое дело, но счастливая улыбка на ее лице извещала об абсолютной победе.
Затем Кейт подумала, почему же она никогда не замечала его. Или замечала, но не признавалась себе в этом?
Ее первой реакцией была злость. Все эти годы отец шпионил за ней. Видел все особенные моменты ее жизни. Вторгался в ее жизнь. Осквернял ее – своим непрошенным присутствием.
Ее вторая реакция была иного рода. Чувствуя, как она овладевает ею, Кейт резко вскочила на ноги и бросилась бегом из комнаты.
И натолкнулась на незнакомого ей огромного мужчину.
* * *
– Мэм, еще раз прошу прощения, что напугал вас.
– Напугали? Да я чуть не умерла от страха. – Кейт села на край кровати, стараясь успокоиться и перестать дрожать, но холод в доме не способствовал этому.
– Простите, но почему моим отцом интересуется секретная служба?
Она посмотрела на Бертона; ее взгляд выражал что-то похожее на страх. По крайней мере, он увидел в нем страх. Он наблюдал за ней в спальне, быстро оценивая ее мотивы и намерения по малейшим движениям. Навык, который он отрабатывал долгие годы, высматривая в бесконечных толпах людей потенциально опасных субъектов. Его заключение: отчужденные отец и дочь. Наконец, она пришла, чтобы увидеться с ним. Ситуация складывалась выгодным для него образом.
– Мы им не особенно интересуемся, мисс Уитни. А вот полиции Миддлтона он нужен позарез.
– Миддлтона?
– Да, мэм. Уверен, вы слышали про убийство Кристины Салливан.
Он сделал паузу, чтобы проследить за ее реакцией, которая оказалась именно такой, какую он и ожидал. Полное неверие.
– Думаете, мой отец как-то замешан в этом? – прозвучал естественный вопрос.
Но задан он был совсем не оборонительным тоном. Бер-тон посчитал это очень важным. Это частично упрощало его план, который начал приобретать четкие очертания, как только он увидел ее.
– Так думает следователь, ведущий это дело. Очевидно, незадолго до убийства ваш отец в составе бригады по чистке ковров, используя вымышленное имя, побывал в доме Салливана.
У Кейт перехватило дыхание. Ее отец занимался чисткой ковров? Разумеется, он обследовал дом, выискивая его слабые стороны, как и раньше. Ничего не изменилось. Но убийство?..
– Я не могу поверить, что он убил ее.
– Правильно, но вы верите, что он мог совершить в этом доме кражу? Я имею в виду, что это не в первый или даже второй раз, не так ли, мисс Уитни’
Кейт, опустив глаза, посмотрела на свои руки. Наконец, она качнула головой.
– Люди меняются, мэм. Не знаю, как близки вы были со своим отцом в последнее время, – Бертон заметил легкую гримасу на ее лице, – но существуют довольно серьезные доказательства его участия. И эта женщина мертва. Возможно, вы выносите приговоры, основываясь даже на более слабых доказательствах.
Ознакомительная версия.
