что вас привело ко мне, товарищ капитан? Вы сказали: дело срочное. И театральное. Я заинтригован вдвойне.
– Именно так, Роман Ильич. И срочное, и театральное. Возможно, вас удивит мой вопрос…
– Так задавайте – поглядим.
– Вы хорошо знали свою коллегу Жанну Стрельцову?
– Эка, в какую даль вас занесло. – Старик покачал головой. – Ваш вопрос меня удивил. Я и не ждал, что кто-нибудь когда-нибудь вспомнит это имя. Конечно, молодой человек, я хорошо ее знал – мы были близкими друзьями. Праздники и будни, счастье и горе – половина жизни вместе прошла.
– А ее сына Савву Андроновича Беспалова тоже хорошо знали?
– Не хочу говорить о нем, – разом переменился Черенков. – Терпеть его не могу. Он всегда был странным, серой тенью, тихоней с камнем за пазухой. Мать его не понимала, и он отвечал ей тем же. Когда Савва подрос, то покупал ей дешевый портвейн каждый день. Этот портвейн ее и угробил.
– Но я слышал, что он боготворил свою мать?
– Куда там! Такое только шутники могли придумать. Он винил ее в смерти отца. Это правда: Жанна изменяла мужу и даже не скрывала этого. Но только потому, что не любила его. Так получилось – мир несовершенен. Она вышла за отца Саввы, чтобы отомстить другому мужчине. И, в конце концов, сделала хуже всем.
– Вы же знаете, что Савва Беспалов – художник-кукольник? Очень одаренный…
– Конечно, знаю. Талант ему достался от обоих родителей. Тут ему повезло.
– А вы знали, что иногда Савва Беспалов награждал кукол внешностью живых людей?
– Понятия не имел.
– Тогда посмотрите на фото этой куклы, – Крымов протянул айфон, – может быть, она вам напомнит кого-нибудь? Это очень важно для следствия…
Всматриваясь в экран, старик вдруг задышал так часто, что Крымов забеспокоился, не стукнет ли того удар.
– Боже, – наконец пробормотал Черенков, – как живая…
– Кто? – спросил детектив. – О чем вы говорите, Роман Ильич? И о ком?
Старик поднял на него слезящиеся глаза:
– Хотите знать эту историю, молодой человек? Точно хотите?
– Очень хочу.
– Тогда прямо сейчас езжайте на старое городское кладбище. По центральной дороге на второй путь, поворот налево, седьмая аллея, могила номер семьсот тридцать восемь, почти у забора кирпичного завода. Надеюсь, она еще сохранилась. И не забудьте купить четное число цветов – по четыре на каждую из двух могил. Да, и сделайте фото. Для меня. А потом возвращайтесь – я буду ждать вас. И… на обратном пути купите чекушку водки.
– Все сделаю, – четко кивнул Крымов. – А кого мне искать? Фамилия?
– Ну вы же детектив – догадайтесь.
– Предлагаете игру?
– Настаиваю. В случае чего я на телефоне, – усмехнулся старик.
– Ладно. Ждите меня.
Через полчаса он въезжал на центральную дорогу городского кладбища. Купил восемь недорогих дачных роз у теток и поехал дальше. Вот и второй путь, поворот налево, седьмая аллея. Тут, у крайних могил, он припарковал автомобиль, вышел, огляделся – почти никого в этот будний день, только две старушки копались у одной из могил, – и торопливо зашагал в глубь кладбища, к далекой стене, за которой дымили трубы старого кирпичного завода.
Тропинки к старым могилам были изрезаны, перегорожены и уничтожены «новостроем». Крымов весь извозился в пыли, едва не порвал брюки, пока пробирался к кирпичной стене. Раза три думал позвонить вздорному старику и, отбросив шутки, узнать фамилию, но не хотел ударить в грязь лицом. Сыщик он или нет? Вдруг издалека увидел фамилию: «Стрельцовы». И как на маяк кривыми дорожками пошел на нее…
Он стоял у могилы с косым серым камнем, в который впечатались фотографии двух очень красивых женщин приблизительно одного возраста.
Текст под фотографиями гласил: «Жанна Евгеньевна и Лилит Станиславовна СТРЕЛЬЦОВЫ». Первую фотографию Крымов знал очень хорошо – она была у него в айфоне. От вида второй на него нашла оторопь. Чем дольше он всматривался в нее, тем это чувство становилось сильнее. Вот с кого была срисована Лилит! Вот с кого вылеплена кукла! А поскольку Савва Беспалов был мастером, лучшим в своем роде, сходство получилось удивительное. Но одного сходства было мало – скульптор вложил в куклу всю душу, отдал ей сердце, он стал новым Пигмалионом. И столько страстей разгорелось вокруг этой куклы, что пересмешники-боги – или дьявол, кто его знает, – несомненно, услышали мастера.
Женщины на фото хоть и были приблизительно одного возраста, актриса оказалась старше Лилит ровно на двадцать лет.
Крымов не выдержал – поспешно набрал номер старого актера.
– Роман Ильич?
– Вы нашли их? – спросил тот в ответ.
– Да.
– Цветы купили?
– Купил.
– Положили на могилу?
– Еще нет.
– Так чего вы тянете? А фотографию сделали?
– Пока нет.
– Чем же вы там занимаетесь? А-а, – с пониманием усмехнулся он, – рассматриваете фото Лилит Стрельцовой. Понимаю…
– Кто она?
– Вы еще не догадались?
– Ее дочь?
– Положите цветы и сделайте фотографию.
– Лилит – дочь Жанны?
– И не забудьте на обратном пути купить чекушку. Я жду вас, господин сыщик. Жду с нетерпением.
…Когда спустя минут сорок Андрей Крымов вновь разувался в той же прихожей, дочь Черенкова озабоченно спросила:
– Папа вас упросил взять чекушку, я так понимаю?
– А что, не стоило? Табу?
– Ладно, проходите, – она махнула рукой, – его все равно не переспоришь. У меня есть отварная картошка и соленые огурцы – сейчас принесу.
Детектив вошел в гостиную, где его поджидал Черенков.
– Вот, Роман Ильич, – он показал экран айфона, – могила и цветы на ней. Восемь белых роз.
– Отлично, – кивнул тот.
– Скажите главное, она…
– Да, ее дочь. Чекушка где?
Крымов вытащил из сумки четверть водки, поставил на стол. Черенков сам достал рюмки из серванта.
– Алевтина! – позвал он дочь.
– Иду уже! – отозвалась та. Женщина вошла с двумя тарелками – на одной была картошка, на другой – соленые огурцы. – Сейчас хлеб и вилки принесу.
– Благодарствуем, – сказал отец. – Наливайте, детектив. Я обещал, что к бутылке больше не притронусь, – кивнул он на чекушку. – Держу слово.
– Хитро, – похвалил его Крымов. И разлил водку по рюмкам.
– Не чокаясь, – сказал хозяин дома. – Помянем двух женщин, на могиле которых вы сегодня были. Так будет правильно.
Они выпили, тут подоспела и хозяйка с хлебом и вилками.
– Приятного аппетита. Не пей много, папа.
– Да что ж тут пить-то, дочка? Тем более двум мужчинам? – возмутился тот, и когда хозяйка ушла, продолжал: – Итак, Андрей Петрович, рассказываю. Это было до войны. Пять лет, как образовался ГИТИС из Театрально-учебного комбината имени Луначарского. Девчонкой, еще на первом курсе, Жанна Стрельцова познакомилась с красавцем-поляком Станиславом Вотецки. От него млели все студентки, и любил он всех
