Она вскрикнула от ужаса.
— Погоди! Дай мне закончить! Ты не утопишься… потому что из черной глубины тебе послышится голос, говорящий тебе: «Это безумие при твоей молодости и красоте, которой нет соперниц! Надо бороться с судьбой… Надо идти вперед без стыда и страха, с твердой решимостью никогда никого не любить и сделать из своей красоты только средство для удовлетворения своих желаний. Красота правит миром. Мужчина — раб своих желаний. Знай это, дитя мое. Что могли значить какие-нибудь десять тысяч франков дохода, которые я оставил бы тебе? Как честная женщина, ты их не стоишь. Как куртизанка, ты стоишь миллионов… Середины нет! Я бросаю тебя в грязь, чтобы ты вышла из нее бриллиантом… Презирай и ненавидь людей, потому что ни один не скажет тебе откровенно, как я, того, что он думает о тебе. Мужчина видит в женщине только лишь удовольствие. Всякая любовь есть ложь и глупость… Возбуждай желания и на страстях людских воздвигни себе могущество и богатство. Когда ты наконец достигнешь всего этого, то скажешь обо мне: «Этот один еще чего-то стоил»… А теперь дай мне умереть… Ступай! Да! По пути возьми в моей библиотеке том «Знаменитых Куртизанок»… Там есть много полезного… Я дарю тебе его…
Отвратительный старик умер.
Бедная девушка не могла до конца поверить его страшным словам. Она осталась в доме, который привыкла считать своим.
Но роковые предсказания старика довольно быстро начали сбываться… Наставник Изабеллы пал очень низко. Те, которые носили его имя, вошли в дом с такими лицами, будто их заставили посетить зараженное место. Его старший сын, так как у этого негодяя были дети, приказал открыть все двери, чтобы очистить воздух. Увидя Изабеллу, он сказал, даже не глядя на нее:
— Вы найдете тысячу луидоров у нашего нотариуса… Ступайте за ними.
В его тоне и жестах было столько презрения, что она даже не подумала возразить. Это было меньше и, вместе с тем, больше, чем она ожидала. На насилие она сумела бы ответить. Но спокойное презрение уничтожало ее.
Как и предсказал старик, она опустила голову и вышла. Только старик кое в чем ошибся. Она и не думала о самоубийстве. Ее сердце было переполнено не отчаянием, а ненавистью.
Тысяча луидоров! Это, во всяком случае, была не та нищета, которую он предсказал ей. Изабелла имела время на размышления. Поразмыслив, она пошла к нотариусу, который оказался толстяком, как она заметила, еще довольно свежим. При виде этой юной шестнадцатилетней грешницы с девственным взглядом, он почувствовал к ней совершенно отеческое сострадание и, заперев хорошенько двери, дал ей несколько полезных советов.
Что произойдет с ней, такой юной, в водовороте жизни? Первая добродетель в этом мире — порядок и экономия! Так как судьба подарила ей небольшой капитал, то надо беречь его, остерегаться всякого неблагоразумия и сохранить средства на будущее.
Она просто отвечала ему:
— Я последую вашему совету. Поместите мои деньги.
Он купил ей ренту в тысячу франков доходу, и так как двадцати тысяч франков было мало для этого, то он добавил недостающее из своего собственного кошелька.
Но так как он пожелал, чтобы Изабелла часто приходила к нему за советом, и так как он при этом был очень полнокровен, то через несколько месяцев умер от апоплексии.
В течение этого нового периода Изабелла еще лучше познала жизнь и когда ее второй покровитель исчез, она почувствовала себя застрахованной от всяких неожиданностей.
Она осознала все могущество своей красоты и слова герцога: «Мужчина — раб своих желаний» — полностью оправдывались действительностью. Что же касается любви, то она не понимала ее, несмотря на свою опытность, и, желая проникнуть в ее тайны, она вступила в новый этап жизни…
Изабелла переселилась в квартал художников. Читатель уже знает, что произошло: пользуясь восхищением, которое вызывала ее необыкновенная красота, она пожелала провести некий эксперимент, решив, что Марсиаль — именно тот человек, который мог употребить свой гений в целях ее благополучия. Но вскоре она исчезла из его мастерской, чтобы заменить ее домом сэра Лионеля Сторригэна.
Марсиаль открыл ей безумную, дикую страсть.
Никак не разделяя ее, Изабелла имела возможность спокойно проследить за всеми фазами ее развития.
Теперь она познала свою власть, и ей оставалось только управлять силой, заключавшейся в ней.
Разбить сердце Марсиаля ничего не стоило. Разорить Сторригэна было уже гораздо заманчивее, но к своей досаде, она не могла достичь этого, так как он был слишком богат. Она отомстила англичанину, доведя его до покушения на самоубийство. Казалось, что она шла вперед по жизненному пути, предшествуемая смертью, которая расчищала ей дорогу.
К этому времени она уже была богата, воспользовавшись советами старого нотариуса.
Странная вещь! Сердце этой женщины еще ни разу не было ранено любовью. Все ее поступки были вполне обдуманы. В то время как вокруг нее пылали и взрывались страсти, она холодно слушала вопли отчаяния, преследуя единственную цель, которую она поставила перед собой: быть богатой.
Она позволяла своим любовникам выставлять ее за дверь, лишь бы только ей хорошо платили!
Кто любил ее, тот умирал.
Она шла по трупам, как те индийские идолы, колесницы которых давят распростертых фанатиков.
Она захотела быть герцогиней. Один испанский гранд, герцог де Торрес, положил к ее ногам свой титул и княжеское богатство, но он надоел ей. Она захотела быть вдовой и не остановилась перед преступлением.
Почему она eгo совершила? Это был еще опыт, который она произвела сама над собой. Ей захотелось узнать, хватит ли в ней силы дойти до последних рубежей зла. При помощи Блазиаса она увидела, что ей все подвластно…
Однажды она почувствовала в сердце что-то необычное. Читатель помнит приключение, которое свело ее с де Бернэ.
Это произошло в то время, когда, пресытившись всем и самой собой, она от скуки решила стать баронессой де Сильвереаль и открыть смертью Матильды двери в те салоны, которые, несмотря на ее богатство, были закрыты перед вдовой герцога де Торреса.
Но Арман отвечал ей одним лишь презрением.
В ней поднялся глухой гнев, который она приняла за любовь, и была вполне чистосердечна, говоря Манкалю, что любит Армана де Бернэ.
Она ошиблась. Между тем, это было первое пробуждение. В ее темной душе должен был скоро мелькнуть свет и, странное дело, первым лучом его она должна быть обязана Манкалю…
Указав ей на Жака де Шерлю, негодяй сказал:
— Я хочу, чтобы этот человек полюбил вас!
Сначала Изабелла улыбнулась. Что значила для нее лишняя жертва, тем более, что Манкаль обещал ей за это несметные богатства? Ставка была слишком заманчива, и Манкаль не солгал, так как с губ самого Сильвереаля сорвалось признание существования неких таинственных богатств.
Но почему же герцогиня была так задумчива? Почему она так рассеянно слушала соблазнительные обещания своего советника?
Вдруг Манкаль, он же отравитель Блазиас, неожиданно исчезает…
Изабелла, сама того не сознавая, испытала облегчение. Действительно, она не думала больше ни о Сильвереале, ни о сокровищах индийских кораблей…
Теперь, оставшись одна, она страстно шептала одно имя.
Это было имя Жака де Шерлю…
Посмотрим теперь, как сдержал де Белен свое обещание относительно молодого человека, данное Манкалю в подземелье дома на улице Сены.
Читатель не забыл, что Жак явился к герцогу с рекомендательным письмом от Тении.
Граф Жак де Шерлю был принят герцогом с радушием, которое если и не было искренним, то, во всяком случае, казалось таковым.
Молодой человек был слишком неопытен, чтобы заметить это. Кроме того, все случившееся с ним в последнее время казалось ему волшебным сном. Иногда ему казалось, что вот он сейчас проснется и снова начнется то скромное существование, которое было для него так тягостно. Тогда он вдруг замирал, ожидая этого пробуждения, которое снова превратит его в ничтожество. Но время проходило, и он говорил себе:
— Так это правда! Я богат, знатен… Прошлое умерло. Передо мной открывается блестящее будущее…
И в этом будущем мелькала фигура обольстительного создания, улыбавшегося ему и протягивающего руку…
Он любил герцогиню де Торрес. Была ли это истинная любовь? Он был очарован ее красотой, роскошью и богатством, окружавшими ее. Он ни на что не надеялся, но при одной мысли о Тении вздрагивал всем телом и сердце его начинало учащенно биться.
Де Белен, повинуясь инструкциям Бискара, а скорее из любопытства, чем из настоящего послушания, приблизил к себе молодого человека.
Жак понравился ему с первого взгляда.
На вопросы герцога он отвечал с наивной простотой, заставлявшей того внутренне улыбаться. Жак не скрывал ничего. Он откровенно высказывал все свои впечатления. Он, с полной уверенностью в ее правдивости, рассказывал невероятную историю своей жизни, вследствие которой вчерашний рабочий превратился в графа. Все вокруг восхищало его, и это крайне забавляло де Белена.
