Вполне возможно, что Омар действительно хвостом ходил за Талией, что он «ставил ее в неловкое положение», как сказал Робби, «вынюхивал ее», как сказал Марко, или «вроде как преследовал», как сказала Рэйчел, или что шутил насчет того, чтобы привязать Талию к силовой скамье, о чем упоминали и Дориан, и Майк, и их друг по лыжам Кирцман.
Но возможно и то, что ее друзья за несколько дней до допросов связали свои воспоминания, пусть даже подсознательно, с человеком, который не был частью их группы, не был ни учителем, ни учеником — с кем-то, кто казался настолько не своим, что мог совершить поступок, который невозможно было приписать одному из нас. Как с незапамятных времен подсказывала людям интуиция, нужно было свалить вину за беду на кого-то извне, чтобы он подальше унес ее с собой. И было логично, что даже Марко, чернокожий ученик Грэнби, метивший в Бэбсон-колледж, видел в Омаре принципиального чужака.
К трем ночи, не в силах сомкнуть глаз, я просматривала хронологию на «Реддите». Теперь, читая все, что только можно, о подробностях и обстоятельствах смерти Талии, я уже не чувствовала, что иду на поводу у тревожности; скорее, я чувствовала, что держусь за единственную веревку, когда все спасательные плоты вокруг меня затонули. И если держаться за эту веревку означало не ложиться спать, пока небо не посветлеет, так тому и быть.
К четырем ночи я вернулась на канал Дэйна Рубры на «Ютьюбе».
«Давайте обратимся на минуту, — говорит Дэйн в одном из ранних видео, — к убийству Барбары Крокер в тысяча девятьсот семьдесят пятом году».
«Барбара Крокер — молодая, прекрасная учительница испанского в Грэнби. Она из Квебека, живет вне кампуса, в городке Керн. В конце апреля семьдесят пятого она пропадает, а тринадцатого мая в лесу на границе кампуса Грэнби находят ее разлагающееся тело. Кто садится в тюрьму? Ее приятель. Ага, окей. Обычно это дело рук приятеля. Я смотрю на тебя, Роберто А. Серено младший. Обычно это приятель».
Дэйн исчезает, вместо него появляется то самое зернистое фото Барбары Крокер, которое было в «Страже», когда я училась на старшем курсе и Рэйчел Мартин написала статью в духе «а вы знали, что произошло здесь двадцать лет назад». У Барбары длинные темные волосы, разделенные пробором посередине, и откровенно дурацкие очки. Всем своим видом она настолько привязана к 1975-му, что невозможно представить, чтобы она пережила то время.
Дэйн возвращается, чтобы рассказать нам, что улики против приятеля Барбары, Ари Хатсона, были в основном косвенными, но зато в избыточном количестве: он не только оплатил ее телефонный счет в конце месяца, но и подписал поздравительную открытку ее племяннику, подделав ее подпись. Соседи видели, как он приходил и уходил от нее в те дни, когда она уже была мертва, в те дни, когда он должен был бы заявить о ее пропаже. Он был единственным, кто мог отбелить ковер Барбары, вымыть орудие убийства и вернуть его на подставку для ножей.
Вот занятный факт, который Дэйн Рубра не учитывает: это не всегда приятель жертвы. Реальная статистика, если вам интересно, гласит, что во всем мире 38,6 процента женщин, умерших насильственной смертью, убиты своими интимными партнерами. В отдельных странах этот показатель намного выше.
Но если речь идет о молодой женщине, которая не занималась ничем незаконным, не жила на улице, не занималась сексом за деньги, была социально устроена, не была жертвой ограбления возле ночного клуба во время отпуска и имела серьезные отношения, возможно даже с двумя партнерами, тогда, разумеется, это сделал один из тех, с кем она спала. Что объясняет, почему полиции было так важно знать, с кем же она спала.
Но ни в одном из допросов полиции штата никто не высказывает предположения, что это могли быть вы. Вас упоминают как одного из двух взрослых, видевших ее последними, как учителя, хорошо знавшего ее. Полиция настолько мало вами интересовалась, что все время называла вас «Блок».
Далее следовал ваш допрос, длившийся целых семь минут. Вы говорили самые банальные, самые расплывчатые вещи из всех возможных. Вас спросили, где вы были той ночью, но лишь для формальности, и потом у вас ведь было алиби: вы привели помещение в порядок, поговорили со мной (из ваших уст даже прозвучало мое имя) и направились прямиком домой, к жене и детям. Дознавателей больше интересовало, не ухудшалась ли успеваемость Талии, не казалась ли она расстроенной. Четыре раза вы произнесли: «Она была потрясающей девочкой».
Дэйн Рубра говорит: «Давайте допустим, что Крокер убивает ее приятель на почве страсти. Но Грэнби не хочет, чтобы такое преступление испортило их репутацию. Что попадает в газеты, так это то, что тело находят в нью-гемпширском лесу. И только потом выясняется, что это недалеко от кампуса». Дэйн показывает несколько карт и пытается доказать, что тело было найдено на территории кампуса и что школа вынудила окружного прокурора и коронера передвинуть официальное место преступления на пятьдесят ярдов.
«Что я хочу сказать, — говорит он, вытирая пот со лба, — так это то, что карманы глубоки, а заговоры еще глубже».
#6: Ари Хатсон
Все мы знаем, что есть человек, который скрывается на окраине кампуса, который живет в лесу в воротах для лакросса. Каждый знает кого-то, кто его видел, и у нас для него разные имена — Долдон, Отшельник. Мы с Фрэн шутим, что это он пишет записки в святилище Курта. Согласно одной истории, он ученик Грэнби, который бросил школу, когда ему оставалось сдать последний предмет для аттестата. Джефф Ричлер говорит: «Он там ставит капканы на енотов. Пальчики оближешь».
История, которая напрашивается: это сделал отсидевший приятель Барбары Крокер, который вернулся на место преступления. У него есть квартира в Керне, но в теплые месяцы он живет в Грэнби. Ари Хатсон был освобожден в 1989 году; в этом нет ничего невозможного.
Я нашла его фотографии в интернете, с копной светлых волос и клочковатой бородой. На одной из них он в полосатой водолазке и смеется с кем-то на вечеринке. Если честно, я нахожу его привлекательным. Для 1975 года.
3 марта он стоит в темноте возле спортзала, и на него натыкается Талия. Она условилась с вами встретиться там. Она ушла сразу после выхода на поклон, но вам есть чем заняться: нужно запереть ударные, поговорить с оформителями сцены.
К тому времени, когда вы приходите на место встречи, Талии там уже нет. Вы пробуете входную дверь спортзала, и она открыта, чего не должно быть. Вы осматриваетесь внутри, не желая звать ее по имени, но в здании темно.
Вы возвращаетесь домой к жене и детям. На следующее утро вы ищете Талию в столовой, но в выходной школьники спят допоздна, так что вы не волнуетесь, только раздражаетесь, досадуя, что нельзя ей позвонить. Вам хочется позвонить в таксофон Сингер-Бэйрда и спросить ее не своим голосом. Может быть, вы так и делаете, но девушка, ответившая вам, просто говорит, что Талии нет в ее комнате. Вы увидите ее в обед, а если не в обед, то обязательно вечером, на «Камелоте».
Разумеется, вы не говорите полиции, что Талия была там, чтобы увидеться с вами. Вы не говорите им, где она могла стоять, когда кто-то напал на нее. Вы не говорите им, что знаете, что она не спала с Омаром. Вы знаете, что парень постарше, о котором слышали ее подруги, это вы. Вы вообще не говорите полиции ничего, кроме того, что подтверждает ваше алиби, и рассказываете, какой милой девушкой она была, какой многообещающей ученицей. Она была потрясающей девочкой, потрясающей девочкой, потрясающей девочкой.
И живете четверть века в ладу с собой.
50
Должно быть, я все же поспала несколько минут, потому что мне приснился Яхав. У меня было такое чувство, что сейчас я повернусь и увижу его рядом — разве не он обнимал меня только что? — но нет, вторая подушка была холодной, без темных мягких волосков, всегда остававшихся после него. Однако этот сон внушил мне чувство срочности, словно я должна была что-то спросить у него, что-то рассказать ему.
