На это задание две снайперские команды взяли в буквальном смысле больше оружия, чем могли унести. Дар решил, что раз уж война заканчивается, и Соединенные Штаты и так бросают во Вьетнаме кучу оружия и оборудования на десятки миллиардов долларов, то почему бы не прихватить на это задание чуть больше оружия, чем полагается? Во второй джип они загрузили четыре запасные снайперские винтовки "М-40", две запасные "М-14", по одному сменному стволу к "М-40" для каждой снайперской команды и несколько ящиков с патронами. У каждого из четырех снайперов были собственный бинокль и личная рация для переговоров на небольших расстояниях. Кроме того, на две команды была одна большая рация "PRC-45" – для того, чтобы при необходимости можно было вызвать артиллерию или авиацию. В довесок к обычному биноклю у обоих корректировщиков было по двадцатикратному телескопу – такими обычно пользуются армейские разведчики. На втором джипе ехало и два тяжелых ПНВ – прибора ночного видения, – а ещё четыре более легких и не настолько мощных ПНВ "AN/PVS2 Старлайт" были установлены на запасных "М-14". Один большой ПНВ был смонтирован на треноге, а второй – на гордости их снайперского арсенала, пулемете "Браунинг М-2" калибра 0.50, специально модифицированного для снайперских подразделений, с возможностью ведения прицельного огня одиночными выстрелами. В комплекте к пулемету "М-2" прилагался мощный телескопический прицел для использования в светлое время суток.
Наблюдателем у Дарвина был двадцатидвухлетний чернокожий парень из Алабамы по имени Нед. Нед стрелял даже лучше, чем Дар, – хотя и не намного лучше, – но, по большому счету, Дарвин все-таки у него выигрывал. Ведь у Дара за плечами было двести пять часов инструктажа на снайперских курсах, шестьдесят два часа практических занятий по стрельбе, пятьдесят три часа полевых тренировок и восемьдесят пять часов тактических упражнений в поле.
Самым главным в двух снайперских командах был сержант Карлос, довольно пожилой мужчина – ему было целых тридцать два года – и единственный из четырех морских пехотинцев, кто уже побывал в настоящем бою.
Наблюдателем у Карлоса был девятнадцатилетний парень по имени Чак из Пало-Альто.
Они припарковали джипы внутри просторного пустого строения во дворе, чтобы машины не были заметны снаружи. Морские пехотинцы ненадолго заглянули в жутковатый, обезлюдевший центр управления реактором – двое ученых-ядерщиков сразу принялись за работу, – а потом поднялись на парапеты и заступили на дежурство, которое должно было продолжаться сорок восемь часов.
Сержант Карлос порадовался, обнаружив над главным зданием с реактором две наблюдательные площадки с обзором на все триста шестьдесят градусов. Эти площадки представляли собой нечто вроде галереи с бетонными бортиками, одна – на уровне четвертого этажа, а вторая – под самым куполом, на высоте шестидесяти футов от земли. Бортики галерей были зубчатые – примерно через каждые двадцать шагов четырехфутовая бетонная стенка поднималась на добавочные три фута.
По мнению сержанта Карлоса, такая зубчатая стена была очень удобна в качестве укрепленного укрытия. Чтобы укрепить её ещё больше, четверо морских пехотинцев подняли наверх более восьми десятков мешков с песком, которые они обнаружили внизу, на покинутых постах охраны. Получились очень удобные и прекрасно защищенные позиции для стрельбы.
Бетонные стены массивного семиэтажного здания, в котором находился реактор, были двенадцати футов толщиной. Стены парапета достигали в толщину четырех футов. Хотя возле главного здания с реактором и стояло несколько невысоких, одноэтажных строений, парапеты были расположены достаточно высоко, и с них открывался прекрасный обзор во всех направлениях. Вся местность вокруг простреливалась без помех. На оба уровня галереи и в комнату управления реактором можно было попасть только по внутренним переходам и лестницам. Окон в здании не было.
– Вот дерьмо-о-о… – сказал сержант Карлос, когда изнурительная работа по перетаскиванию наверх мешков с песком была окончена. – Будь у Дэйва Крокетта, Джима Боуи, полковника Тревиса и остальных парней такое укрепление и такое оружие, как у нас, вместо дерьмовой старой Аламо, мои предки-мексиканцы ни за что бы не перебили их и не захватили бы этот чертову крепость*.
Уолли и Джону понадобилось сорок два часа на то, чтобы отключить реактор, найти и погрузить разнообразные изотопы и разыскать контейнер, который, судя по маркировке, содержал восемьдесят граммов плутония. А враги подошли к далатскому реактору через три часа после морских пехотинцев.
Через час после того, как Дарвин вместе с остальными приехал к реактору, с ними связался по рации лейтенант Хейл который оставался прикрывать аэродром. Восемь морских пехотинцев – тоже прекрасно вооруженных – вступили в бой с противником, которым оказался батальон мотопехоты.
Через полчаса на связь вышел радист группы лейтенанта Хейла и сообщил, что четверо из восьми морских пехотинцев уже погибли, в том числе и лейтенант Хейл, а оставшиеся четверо пытаются сдержать натиск противника, на этот раз – механизированной роты регулярных войск Северного Вьетнама. "DC-3" улетел, оставив их здесь. Люди лейтенанта Хейла запрашивали прикрытие, но вертолеты не могут подойти к аэродрому из-за массивного противовоздушного огня из окружающих аэродром джунглей.
В течение следующего часа Дар и остальные трое морских пехотинцев сидели на галереях реактора и прислушивались к отдаленным звукам перестрелки. Со стороны аэродрома доносилось характерное буханье "М-16" и "М-60" и ещё более характерный стрекот автоматов Калашникова – "АК-47", грохот разрывов фугасных снарядов и выстрелы башенных орудий танков. Сержант Карлос сказал, что, хотя он уже третий раз во Вьетнаме, выстрелы вражеских танков слышит впервые.
А потом стрельба прекратилась. Тишина ужасно действовала Дарвину на нервы, и он даже обрадовался, когда на дороге из Далата показались первые вьетконговцы – на трофейных джипах, нескольких легких бронетранспортерах и грузовиках.
– Смотрите и учитесь, – сказал сержант Карлос.
Пулемет "М-2" со специальным прицелом "юнертл" был установлен на широкой бетонной стене, между кипами мешков с песком. Чак и Нед корректировали наводку при помощи телескопов с двадцатикратным увеличением, а сержант Карлос открыл огонь по колонне вьетконговцев с расстояния двух тысяч двухсот ярдов – то есть больше мили.
Первая пуля попала в голову водителю джипа. Голова вьетконговца лопнула, как гнилой помидор, во все стороны полетели красные брызги. Вторая пуля – разрывная – попала в топливный бак джипа. Машина взорвалась. Силой взрыва джип подбросило в воздух футов на пятнадцать. Третьим выстрелом Карлос пробил легкую броню транспортера, который ехал следом за джипом. Вероятно, он убил водителя, потому что потерявший управление бронетранспортер круто свернул вправо и зарылся носом в глубокую ирригационную канаву.
Четвертым выстрелом сержант пробил моторный блок третьей машины в колонне – тяжелый грузовик с прицепом. Машина встала как вкопанная, а за ней остановилась и вся колонна. Солдаты повыпрыгивали из грузовиков и попрятались в джунглях по обе стороны от дороги.
Сержант Карлос продолжал не спеша постреливать, а трое молодых парней наблюдали за происходящим через корректировочные телескопы. Каждый раз, когда Карлос стрелял, один из вьетконговцев падал мертвым. Потом все грузовики опустели – вьетнамские солдаты попрятались в джунглях и двинулись через заросли к зданию реактора. Они наверняка вызвали по радио подкрепления. Напоследок сержант Карлос взорвал ещё три грузовика разрывными пулями. Над догорающими машинами бушевало пламя, в небо поднимались столбы черного дыма.
– Запомните – когда враги убивают твоих товарищей с расстояния больше мили, боевой дух в войсках сильно падает, – сказал сержант Карлос.
Он дал пулемету остыть и велел команде Дара отправляться на нижнюю галерею, а сам начал готовить к бою свою снайперскую "М-40" – для "ближнего боя" на расстоянии восьмисот ярдов и меньше.
Дар слышал, что военные истории в воспоминаниях и при пересказе всегда разрастаются, становятся масштабнее и значительнее. Он никому ещё не рассказывал о тех сорока восьми часах, которые провел в Далате. И воспоминания о них были настолько же тяжелы и неизменны, как и камень на его душе.
Вьетконговские разведчики начали стрелять в ответ из джунглей примерно через двадцать минут после того, как сержант Карлос остановил колонну их грузовиков. Карлос и Дар стреляли из "М-40" и убивали любого вьетконговца, который выходил из-под прикрытия тенистых джунглей или выдавал свое местоположение вспышками выстрелов.
В целом на позиции морских пехотинцев было довольно тихо. Пули из "АК-47" попадали в низкие вспомогательные строения вокруг главного здания или в гравийную насыпь под ним да изредка щербили бетонную стену самого главного здания с реактором. Дарвин слышал только неспешные, размеренные выстрелы "М-40" да тихий шепот своего наблюдателя Неда: