Надо продумать свидание с пиццей, которое предстоит ему с маленькой девочкой. Пикник с ней и ее мамой, которого он уже с нетерпением ждет.
Может, захватить бутылку шампанского, сделать этот пикник чем-то необычным и незабываемым?
В зеркале заднего вида он заметил чужие фары и, поскольку тащился как черепаха, решил прибавить газу.
По-видимому, надо прибавить больше, решил он, видя, что фары стали еще ближе.
Он подождал, пока нетерпеливый пикап – а теперь он видел, что это пикап – его обгонит.
Но вместо этого машина врезалась в него сзади с такой силой, что его бросило на руль.
Грифф инстинктивно нажал педаль газа. Вспомнил о телефоне, который по обыкновению сунул в подставку для стакана, но не рискнул отрывать руку от руля.
Пикап боднул его еще раз, сильнее и на большей скорости, послав его в занос, от которого у него задымились покрышки, попав на неровную обочину. Грифф попытался выровнять машину, но следующий удар, на самом повороте, сбросил его с дороги, заставил перелететь через обочину и ткнуться капотом в кудрявый дуб.
Он услышал какой-то хруст, в голове мелькнуло: «Вот черт!» – и сработала подушка безопасности. Но от столкновения он все же стукнулся головой в боковое стекло. Он увидел звезды и красные фонари пикапа, который остановился, помедлил, после чего дал газу и вывернул на дорогу.
– Вроде цел, – пробормотал Грифф, но смотреть мешали звезды, они были с острыми, неровными концами и кружили перед глазами. – Могло быть и хуже. По крайней мере, ничего не сломано.
Если не считать машины.
Он нащупал телефон. Взор туманился, как под водой.
– Не вырубаться! – приказал он себе.
В свете приборов удалось найти нужный номер. Он нажал кнопку соединения.
– Где моя сестра? – с места в карьер спросил Форрест.
– Дома. А я нет. Я, кажется, попал в переплет. Если я сейчас вырублюсь, то я на Медвежьей дороге, в двух примерно милях от моего дома. Знаешь поворот, где большой дуб?
– Да.
– Моя машина влупилась в этот самый дуб. Мне бы сюда полицию.
– И наверное, эвакуатор? Ты цел?
– Не знаю. – Звезды с неровными острыми концами опять закружили перед глазами. – Головой ударился. Вроде немного кровь идет.
– Оставайся там. Я выезжаю.
– Да куда ж я поеду? У меня машина в обнимку с деревом.
Но Форрест уже дал отбой.
Грифф немного посидел, пытаясь мысленно сосредоточиться на машине, столкнувшей его с дороги.
«Шевроле», подумал он. Да, точно. Полутонный пикап. Предыдущая модель. Четырех-пяти лет. Спереди на решетке что-то прикреплено. Типа плуга, что ли?
Думать мешала боль в голове, поэтому он бросил это дело, кое-как расстегнул ремень безопасности, с усилием открыл дверцу, пошевелился и обнаружил, что все тело болит.
Единственное, что ему сейчас оставалось, это сесть на край сиденья и дышать прохладным ночным воздухом. Грифф отер влагу с лица и увидел на ладони кровь.
Черт.
Где-то в бардачке у него лежит бандана, но сейчас он не в состоянии за ней тянуться.
Переломов нет, напомнил он себе. Однажды, в восьмилетнем возрасте, он сломал руку, когда обломился сук, к которому были привязаны его качели. А в семнадцать лет сломал запястье, выскакивая из окна Энни.
Так что он знал, что чувствует человек, у которого перелом.
Просто ударился и немного поранился.
Иное дело его пикап – его любимый пикап!
Он заставил себя подняться, просто чтобы убедиться, что может встать. Голова немного кружится, но в целом неплохо. Обхватив себя руками, Грифф обошел машину, пытаясь оценить ущерб.
– Черт! Черт! Черт! – Машина была в жутком состоянии, как он и опасался. Разозленный, он взъерошил волосы. Случайно зацепил рану – и из глаз вновь полетели искры.
Решетка радиатора оплавилась, и, судя по смятому в гармошку капоту, под ним было то же самое. И одному богу известно, что стало с двигателем.
Он, конечно, не автослесарь, но ясно, что коленвал тоже пострадал.
Удар был сильным, таким, что лобовое стекло превратилось в паутину трещин.
Грифф обошел машину, чтобы все же поискать бандану и фонарик. Под ногами хрустело битое стекло. Фонари, подумал он. Надо немедленно выставить аварийные фонари.
Но сделать он ничего не успел, так как тьму уже прорезал свет фар.
Форрест подогнал полицейский джип к самому месту аварии. Вылез из машины, пристальным взглядом оглядел Гриффа, после чего повернулся осмотреть пикап.
– Парень, да у тебя из головы кровь хлещет!
– Знаю. Вот сукин сын! – Он пнул заднее колесо, и тут же об этом пожалел, так как ответом на резкое и агрессивное движение стала острая боль в затылке.
Нет, никакой сильной травмы у него нет. Он этого не потерпит!
– Пил, Грифф?
– За весь вечер – два бокала вина, причем последний – за час с лишним до всего этого. Форрест, меня столкнули с дороги. Этот подонок нагнал меня сзади, ударил и продолжать толкать, пока не отправил с поворота прямо в дерево.
– Что за подонок?
– Понятия не имею! – Грифф прижал ладонь к пульсирующей ране на голове, устав от того, что кровь застилает ему один глаз. – Полутонный «Шевроле», лет четырех– пяти. К радиатору что-то приделано – что-то вроде плуга. Точнее, скребка, каким дороги чистят. Красного цвета. Мне кажется, он был красный. Сам пикап, я имею в виду. А скребок – в основном желтый, мне так показалось.
– Ладно. Давай присядем, а? У меня в машине аптечка. Кровотечение-то надо остановить!
– Я тут постою. – Грифф оперся спиной на искореженную машину. – И что-то еще, – он еще порылся в памяти, пока Форрест ходил к своему джипу. – Когда я врезался в дерево, он притормозил. На пару секунд, но такое впечатление, будто он хотел убедиться, что я получил как следует. Потом мелькнули задние фонари. А еще на бампере была какая-то наклейка. Это какая рука? – Он поднял левую руку, внимательно на нее посмотрел и не сразу вспомнил, как она называется. – С левой стороны заднего борта.
Грифф прикрыл глаза и с удивлением обнаружил, что пульсирующая боль слегка поутихла.
– Он не был пьян. Это было сделано намеренно. Когда именно он ко мне прилип, точно не скажу, но вскоре после того, как я оставил Шелби у входной двери ваших родителей.
– Ты проводил ее до дома?
– Сопроводил. Да. Не хотелось отпускать ее одну в темноте после всего, что случилось.
– Угу. – Форрест установил аварийные мигалки. Грифф снова прикрыл глаза.
– Полагаю, мой пикап свое отжил. Или почти. Он у меня уже три года. И проехал я на нем немало, это правда. А мог бы и еще столько же проехать!
– Как отбуксируем, попросим моего деда, чтобы взглянул. А ты, смотрю, в ясном рассудке, – добавил Форрест, подходя к нему с аптечкой. – И не сблевал ни разу.
– И не собираюсь.
– Если все же случится – чур, не на меня! Глаза как? Хорошо видишь?
– Сначала все плыло. Сейчас порядок. О черт! – Форрест прижал к его рваной ране спиртовой тампон.
– Не хнычь и будь мужчиной! – мягко проговорил он, продолжая обрабатывать рану.
– Ты бы тоже хныкал, если бы я тебя так садистски пользовал.
– Надо прочистить рану, иначе не поймешь, насколько она глубокая. Медсестра Эмма-Кейт уже едет.
– Что? Ну, нет! Зачем?
– Затем, что, если она скажет, что тебе нужно в отделение скорой помощи в Гэтлинберг, то мы тебя туда повезем. А поскольку мне здесь надо разбираться на месте, то отвезут тебя они с Мэттом.
– Ты им позвонил?
– Конечно. Сейчас взгляну, что тут у нас, и вызову эвакуатор. Что-нибудь еще можешь мне о той машине сообщить?
– Кроме того, что за рулем сидел какой-то псих?
– Но ты этого психа не разглядел, да?
– По общему впечатлению, мужчина, я бы так сказал. Но я был слишком занят тем, чтобы не очутиться в кювете. Или где похуже. – Грифф немного помолчал, глядя на приятеля, который аккуратно заклеил рану двумя полосками пластыря. – Ты ведь уже знаешь, кто это, да? Из того, что я тебе рассказал?
– Предположения имеются. Это моя забота, Грифф.
– Черта с два! Моя машина пострадала. И моя голова.
– А работа эта – моя. Так, кажется, едут Мэтт с Эммой-Кейт. Ты в последнее время ни с кем не ссорился?
– В последнее время? Разве что нахожусь на грани ссоры с тобой – я ведь с твоей сестрой сплю.
Форрест остановился и прищурился.
– Это правда?
– Думаю, сейчас самое время признаться: ты при исполнении, я истекаю кровью. Я от нее без ума. Бесповоротно.
– Быстро вы перешли от «приятно познакомиться» до «без ума».
– Она как молния. – Грифф ткнул себя большим пальцем в сердце. – Бам!
Ответить Форрест не успел, потому что к ним уже бежала Эмма-Кейт с сестринским чемоданчиком в руке.
– Что случилось? Дай я тебя осмотрю.
Она достала диагностический фонарик и посветила Гриффу в лицо.
