Стиви задрожал, не выдержав напора Лоррейн, и через несколько минут все было кончено. Пытаясь спасти свою шкуру, он запел как соловей. Стиви не только обвинил миссис Арчер в торговле наркотиками, но также рассказал им все, что слышал, о грязной торговле людьми и где это должно было происходить. Чувствуя отвращение, Лоррейн приказала вколоть ему дозу и отправить обратно в камеру.
Через несколько секунд после того, как хныкающего Стиви увели, в комнату ворвался Картер.
— Босс, — улыбаясь во весь рот, сказал он, прежде чем Лоррейн успела спросить его, в чем дело, — Кэти Джекс опознала Брэда.
Лоррейн в счастливом возбуждении ударила кулаком по воздуху и повернулась к Люку.
— Знаешь что, Люк? — сказала она. — Наконец-то мы на верном пути! Остается только надеяться, что еще не поздно.
Когда Даррен вернулся из полицейского участка домой, он обнаружил на кухне Керри, ползающую на четвереньках и разгребающую груду разбитой посуды.
— Что здесь случилось, Керри? — спросил он. — Сюда что, космический корабль приземлился?
— Я тебе дам космический корабль, болван! Отстань!
Даррену не нужно было говорить дважды — Керри явно была не в духе.
— Привет, мама! — закричал он, войдя в гостиную. Увидев, что Эмма и Сьюзи прижались к Ванессе, он втиснулся между ними.
Ванесса взъерошила Даррену волосы:
— Привет, сынок. Дай пять! — Их ладошки соприкоснулись в воздухе.
В следующее мгновение вошла Сандра, неся в руках хозяйственную сумку.
— Вот, Робби, — она передала ему сумку, — здесь кое-какие чашки и тарелки, которые я все равно собиралась выбрасывать. Некоторые из них слегка надтреснуты, но вы можете ими попользоваться, пока не купите новые.
Она не стала добавлять «когда у вас появится такая возможность», хотя и догадалась, что Ванесса подумала о том же.
— Сандра, ты ведь никогда ничего не выбрасываешь, — с нежной улыбкой укорила ее подруга. И Сандра заметила, насколько та помолодела и посвежела, поделившись своей тайной.
— Дети, хотите пирога? — спросил Робби. — Теперь у нас есть тарелки, чтобы его положить.
— Что за пирог? — подозрительно спросила Эмма.
— От Долли.
— Хотим! — хором закричали все трое.
— Значит, она вернулась? — шепотом спросила Сандра.
Ванесса кивнула и указала на кухню. От Даррена не ускользнул этот обмен репликами, но в тот момент его голова была занята двумя вещами. Во-первых, мама наконец-то была дома. А во-вторых, сейчас он отведает самого лучшего пирога в мире.
Когда Робби вернулся с кухни, Ванесса воспользовалась возможностью покинуть ненадолго младших детей и поговорить с дочерью.
Она вошла в кухню, и Керри, выронив сумку с разбитой посудой, кинулась в объятия матери.
— Прости, мама, — всхлипнула она, — но это меня просто доконало. Как ему удалось выйти сухим из воды? То, что он сделал, — ужасно.
— Я знаю, знаю, малыш. Но поверь мне, такое случается. Некоторые люди уходят от наказания за убийство, и, что самое грустное, — мы практически ничего не можем с этим поделать. Против таких, как он, у нас шансов нет.
— Но я все же не понимаю…
— Страх, детка. Страх и деньги. Вот что управляет миром. Кто рискнет посадить таких, как он, в тюрьму, когда он может дотянуться куда угодно? Это не похоже на то, как мы с Сандрой разругаемся, а затем все уладим и забудем. Этот не забывает ничего. Только не он. — Она печально покачала головой. — Однажды, когда пелена уже начала спадать с наших глаз, но мы еще не осознавали, что это за человек, Сюзанна мне сказала, что он ведет книгу, в которую записывает имена. Он начинал ее тогда, когда еще был ребенком, — одно или два имени принадлежат его старым учителям, которые чем-то его обидели.
— Он больной.
— Не спорю. Но вначале он был таким очаровательным со мной и с Сюзанной. Насколько я помню, они спорили только по поводу его поездок на сафари. Сюзанна любила животных и не могла видеть, как он охотится на них, не говоря уже о том, чтобы делать из них чучела и расставлять по всему дому.
— Да уж, я ее не виню. Я бы чувствовала то же самое. Он псих, мама, настоящий псих.
Ванесса кивнула.
— Но запомни: такие люди умудряются быть выше законов. Они нанимают людей для грязной работы, а сами живут в своем собственном мире, о котором такие, как мы, можем только мечтать. Они получают то, что хотят, и тогда, когда хотят.
— Но он не получил тебя, мама, ты устояла перед ним.
— Да, и посмотри, какой ценой мне пришлось за это заплатить. В конце концов он победил.
— Нет, не победил! В этом и смысл, неужели ты не видишь? Ты ничего ему не дала, мама. Ему пришлось это украсть!
Ванесса удивленно посмотрела на Керри, обдумывая то, что та только что сказала. Затем, покачав головой, она улыбнулась:
— Устами младенца…
— Что?
— Старая поговорка. Иди сюда, солнышко.
Ванесса протянула руки, и Керри нырнула в ее объятия. Все еще прижимаясь к матери, она спросила:
— Мам, как ты думаешь, он может стоять за исчезновением нашей Клер?
— Нет, девочка, это старая история. Теперь уже все в прошлом. Просто выброси его из головы.
— Готова поспорить, что эта женщина, Робокоп, не испугалась бы типов вроде этого умалишенного.
— Керри!.. — Ванесса испугалась того, в каком направлении заработал мозг дочери, и внезапно почувствовала сильное желание чего-нибудь выпить, все равно чего. Несколько раз глубоко вздохнув и заставив себя сосредоточиться на проблемах сегодняшних, она поборола в себе искушение и сказала: — Ты должна пообещать мне, что ничего ей не скажешь. То, что я тебе рассказала, было давно. Копание в прошлом не принесет нам ничего хорошего. Обещай мне.
— Хорошо, не буду.
Если Ванесса и отнеслась слегка подозрительно к тому, как легко Керри отступила, то оставила это при себе, не желая потерять только что приобретенную близость.
Лоррейн и Люк остановились на улице, где находилось похоронное бюро. Люк пересчитал полицейские машины, стоявшие без опознавательных знаков.
— Все здесь, босс, — доложил он.
— Хорошо. Ты только посмотри на это. Кто бы мог подумать? Чертово похоронное бюро. Бог знает, в каком состоянии находятся бедные девочки. Люк, будь готовым ко всему, мы можем обнаружить все, что угодно.
Лоррейн открыла дверь и вышла из машины, дав сигнал двигаться десятку вооруженных полицейских отрядов.
Клер снился дом. Ей снилось, как она сражалась за одеяло холодной ночью, а потом сдавалась и прижималась к своим сестрам. Снилось, как она дралась с Дарреном за последний тост, а Эмма выхватила его у нее из рук и тут же проглотила. Ежегодная поездка на Сиберн-Бич смешалась в ее мыслях со сбором черной смородины. Все лицо Эммы было покрыто багровыми пятнами. Снилась Керри, бегущая по дорожке и выбивающая ритм ногами все громче и громче. Бум. Бум. Клер зашевелилась во сне и тихо застонала, в то время как ноги Керри становились все больше и больше, а звук постоянно нарастал.
Клер открыла глаза. Было темно, очень темно, а шум стоял оглушительный. Обессиленная Клер медленно села. Она была так слаба, что даже не чувствовала боли.
Несколько дней назад ей казалось, что ее сердце ушло так глубоко в пятки, что дальше некуда, но сейчас она поняла, что это был не предел.
Клер протерла глаза, но и это потребовало определенных усилий, и она с глубоким вздохом уронила руки. Это был конец: она знала, что на борьбу сил у нее больше не осталось.
Вот они и пришли.
Девушка беспомощно всхлипнула. Это несправедливо, чертовски несправедливо. Что она сделала, чтобы заслужить такое?
— Пожалуйста, я хочу домой, — пробормотала она, ее приглушенные всхлипы напоминали рыдания потерявшегося трехлетнего ребенка.
Затем послышался еще один громкий удар, и на короткое мгновение комнату залило светом.
Клер открыла рот от удивления: ей показалось, что прямо перед ней Хохотуна швырнули на пол и надели на него наручники, но это не могло быть правдой.
Клер затрясла головой, всхлипнула в последний раз и снова свернулась калачиком. Ее мозг, изголодавшийся не меньше, чем ее тело, не принимал в расчет то, что она видела, а вместо этого пытался убедить ее, что она, должно быть, умерла. А потом самый красивый на свете ангел, со светлыми, ниспадающими на плечи волосами, улыбаясь, склонился над ней.
Клер видела сочувствие в глазах ангела и, потянувшись, дотронулась рукой до этого прекрасного лица.
— Спасибо, — прошептала она, и глаза ее закрылись.
— Мам?
— Что, Даррен? — Ванесса подняла глаза от газеты, которую читала, чтобы отвлечься от проблем, а в особенности от постоянной тяги к спиртному.
