Море было беспокойным. На берег накатывались искристые волны. Я обогнула дом Джесси и вышла к открытой веранде. Джесси сидел на солнце и любовался океаном.
— Прямо-таки бриллиант, — сказала я.
Джесси посмотрел вокруг, потрогал подбитый глаз и пожал плечами. Лоб у него был обезображен швом, тело с головы до пят покрывали синяки. В остальном Джесси был в полном порядке. И все это благодаря ремню и подушке безопасности, ангелам-хранителям и, возможно, пятнам на солнце.
Подтянув шезлонг, я села рядом с Джесси.
— Харли нашли.
Он склонился к коленям и сцепил пальцы.
— Где?
— Колд-Спрингс. — У меня перехватило горло. — Мост.
— Она с него прыгнула?
Я кивнула, гоня картину долгого, бесповоротного падения в бездну.
— Господи Иисусе. — Джесси закрыл глаза. — Какая бессмысленная смерть.
Я послушала грохот волн и посмотрела на снующих над водой чаек.
— Заходил лейтенант Роум. Он дал мне вот это. — Я вынула из кармана фотокопию. — Оригинал… — Я сглотнула. — Он был найден при ней.
Джесси взял копию и начал читать.
«Слово „сожалею“ не передает всей глубины моего раскаяния. Я превратила свою жизнь в костер, на котором сжигала жизни любимых мною людей. Все, чего бы я ни касалась, превращалось в прах.
Джордж, ты доверил мне ведение дел, полагая, что все будет в полном порядке. А я все испортила. Прости.
Эван, ты была моей подругой, а я скормила тебя волкам. Прости.
Джесси, ты был единственным порядочным человеком в моей жизни, но страх заставил меня решиться тебя уничтожить. Прости.
Семейство Сандовалей. Нет слов».
Джесси поднял глаза, глаза цвета неба, и посмотрел куда-то за горизонт. Потом вернулся к копии.
«Я делаю следующее заявление, полностью осознавая как свои собственные конституционные права, так и доказательственное право штата Калифорния…»
Джесси спросил:
— А где продолжение?
— Роум пока не предает огласке содержание остальных страниц. Эта информация пригодится в качестве доказательства при разбирательстве дела Кенни в суде.
— И тебе не удалось сунуть в эти страницы свой симпатичный носик?
— Конечно, удалось.
Судя по выражению его лица, он высоко оценил мои творческие способности.
— Там официальное признание в содеянном?
— Да. Харли и Кенни отмывали деньги для электронных шантажистов. Харли на проценты играла в казино. Кенни пополнял свою коллекцию.
Джесси потер переносицу.
— А как насчет аварии? Она призналась в том, что была с Кенни, когда он сбил нас с Исааком?
— Да.
— И пояснила, зачем они это сделали?
— Чтобы убить тебя. Ты видел у нее кучу наличных. Это были деньги Яго. Она сказала об этом Кенни…
— Я думал, что помогаю ей, думал…
— Джесси, не нужно чувствовать себя виновным.
— Я знаю, но…
— Ты чист перед законом. Тебя амнистировали. Ты неподсуден.
Джесси вздохнул.
— А зачем они подставили Брэнда?
— Он оказался очень удобным козлом отпущения. Кенни мог сдать его либо федералам, либо шантажистам за присвоение денег фонда «Сегвей». Кенни объяснил все это Брэнду, и тот согласился взять грех на себя. Они договорились о том, что Брэнд три года отсиживается за границей и возвращается. Брэнд бежал, и Харли позвонила в полицию. — Я посмотрела на волны. — Но, вернувшись, Брэнд сделал попытку шантажировать как Кенни, так и Харли. Отсюда и пошла волна всех этих разоблачений.
— А что с Крисом Рэмси?
— Вину в его убийстве вменяют Кенни. Равно как и в убийствах Стью Пайла и Брэнда. Полиция обнаружила в гараже Кенни автомобиль, который Брэнд брал напрокат. Кенни ездил на нем, чтобы у людей создавалось впечатление, будто Брэнд жив. Полиция считает, что это Кенни сидел в автомобиле, который Хелен Поттс несколько раз видела неподалеку от моего дома.
Джесси повертел в пальцах записку Харли:
— Почему Харли в последний момент пошла против Кенни?
— Не знаю. Кенни помог Яго вцепиться в нее мертвой хваткой. Может быть, она решила, что пора со всем этим кончать, и воспользовалась случаем. А может, просто ненавидела Кенни.
— Кстати, что с ним?
— Кенни проходит курс интенсивной терапии, а реабилитационный его ожидает в не самых приятных местах. На свободу он не выйдет.
Джесси взялся за ободы, приводящие в движение коляску. Руки у него тряслись — признак того, что ему пришлось вынести слишком многое.
— Так, значит, все кончилось?
Кончилось? Я подумала о друзьях, которых он потерял, о травмах, физических и моральных, от которых он вряд ли оправится.
— Да, кончилось. — Я положила ладонь поверх его руки.
Джесси взглянул на меня.
— Ты здесь. Как всегда. — Он переплел свои пальцы с моими. — Что будем делать?
«Поступим в цирк, — подумала я. — Дорогие зрители! Перед вами плутониевая бомба, критическая масса которой только что оказалась превышенной во много раз. Как будем разряжать?»
— Ты любишь меня? — спросила я.
— Безусловно. А ты любишь меня?
Я сжала его руку обеими ладонями.
— Джесси, ты мой любовник, ты мой играющий тренер, ты ангел, сидящий на моем правом плече, и дьявол, сидящий на левом. Ты воздух, которым я дышу. Да, я тебя люблю.
— Ты считаешь, что мы созданы друг для друга?
Он был настолько серьезен, что я смутилась.
— Похоже, мы спасли друг другу жизнь. Давай занесем сей факт в список положительных ответов.
— Ты считаешь, нам следует начать все снова?
— С самого начала? — переспросила я, внезапно охрипнув. — Да. Только без свидания на платформе грузовика.
— Тогда я делаю тебе предложение. Эван Делани, ты согласна стать моей женой?
— Думаю, что да.
Я поняла, что сжимаю его руку так, словно собираюсь раздавить, как грецкий орех. Ослабив рукопожатие, я снова посмотрела на море.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
«Вряд ли», — подумала я, чувствуя одновременно печаль и облегчение.
— У меня все хорошо.
— У меня тоже, — выдохнул Джесси. — Приглашения на свадьбу разосланы?
— Прости, не успела этим заняться.
— Платье готово?
— Вчера.
— Оптимистка.
— Я в курсе.
— Билеты на Гавайи куплены?
— Только попробуй сдать их, и я сверну тебе шею.
Теперь, по прошествии, казалось, целой вечности, он улыбнулся.
— Пятьсот канапе заказаны?
— О, к черту, — ответила я, гладя Джесси по голове. — Я отдам их кузине Тейлор.
— Боже, как же я скучал по тебе.
Он положил мне на лицо руки. Я наклонилась и поцеловала его.
Покинув Джесси, я поехала в Голиту. Мне было нужно сделать последнюю остановку, задать последний вопрос и принять последние меры предосторожности.
Вокруг «Мако текнолоджиз» стояли охранники. И неудивительно: представители средств массовой информации слетелись на скандал как мухи на дерьмо. Репортеры толпились перед главным входом. Я протиснулась к двери. Ко мне, позванивая ключами, направился охранник. Это был Лен, хахаль Эмбер.
Подойдя ко мне, он скрестил на груди руки:
— Я обязан спросить вас о деле, по которому вы пришли.
— Мне нужно переговорить с Джорджем Руденски. Пропустите меня, пока я не рассказала всем, как младший гонялся за мной, размахивая ножом для разделки мяса.
Охранник посторонился. Я подошла к конторке Эмбер.
— Позвоните папуле, — велела я.
Эмбер подалась к телефону: прическа растрепана, макияж потек, взгляд бегает. Все встало на свои места. Я поняла, что не зря ее подозревала.
— Вчера вечером, когда вы позвонили мне… — начала я.
У Эмбер задрожали губы.
— Вы звонили по просьбе младшего, так ведь?
— Я не хотела… Я хочу сказать… Я не думала…
— Какой хороший новый автомобиль стоит вон там, — кивнула я в сторону парковки. — Я видела его, когда приходила сюда в последний раз. Он гораздо лучше велосипеда.
Губы Эмбер заходили ходуном.
Я приблизилась к ее лицу:
— Его подарил вам Кенни, так? Плата за услуги?
Зазвонил телефон, но поднимать трубку она не стала.
— Могу представить себе, как все было. Вы положили пару пилюль в мой стакан на вечеринке в честь будущей невесты, а Кенни в благодарность за это купил вам машину.
Эмбер зашмыгала носом.
В холле появилась секретарша Джорджа и назвала мое имя.
— Здесь, — откликнулась я.
— Пройдемте.
Джордж сидел за столом размером с настоящий танк. Волосы у него были аккуратно уложены, но сам он выглядел каким-то помятым.
— Прошу прощения за нежданный визит, — сказала я. — Обещаю, что представление в присутствии его королевского величества дается в последний раз.
— Начинайте свой монолог, — ответствовал Джордж.
— Мне известно, что вы прибегали к услугам Тима Норта и Джакарты Риверы.
