— Вы молчите, Челеста. О чем вы думаете?
— Вы еще спрашиваете? Удивительно! — Ее глаза сверкнули. — Боже милостивый, нас ведь там чуть не убили!
— Возможно, вы правы.
Ее била крупная дрожь, на лице же играла насмешка, скорее, это была маска, под которой она скрывала свой страх.
— Глядя на вас, такого спокойного, можно подумать, что мы возвращаемся с прогулки по пляжу Ладо! Кто вы такой на самом деле? Разве происшедшее в порядке вещей в вашем мире? Если это так, я не хочу иметь с вами никаких дел.
— Начав сотрудничать с Оками-сан, вы должны были предвидеть, что вступаете на опасный путь.
— О да. Пули и лезвия мечей. С подобного рода опасностями я могу смириться. Но это... — Челеста покачала головой. — Это выше моих сил и понимания.
Когда vaporetto начал причаливать, она повернула к Николасу лицо.
— Откровенно говоря, я была напугана до смерти. Какой-то подонок, обладающий одному Богу известно какими силами, почти убил нас... С помощью чего? Магии? — Она вздрогнула и отвернулась от Николаса; когда подали трап, Челеста быстро сбежала на берег, пытаясь обрести хотя бы временную безопасность в толпе людей.
Николас поспешил за ней. Прямо перед ними возвышалось здание Академии с прилегающим к нему изумительным деревянным мостом. Но сейчас этот мост напомнил ему о Канфа и Мессулете.
Они находились неподалеку от дворца Оками, именно туда спешила Челеста.
— Да, — сказал Николас, догоняя ее. — Тау-тау — это вид магии, но вполне объяснимый, основанный на психических процессах.
— Нет, мне этого не понять.
— Челеста, выслушайте меня. Я намеренно завлек нас в ловушку.
Наконец до нее дошел смысл происшедшего. Она остановилась, внимательно глядя на него.
— Вы сделали что?
Капли дождя блестели на ее лице, пряди густых волос прилипли к одной щеке. Она была прекрасна, но в тот момент выглядела бесконечно уязвимой.
— Я почувствовал, что он там, в том особняке. На таком ограниченном пространстве он не мог скрыть от меня, кем является на самом деле. Он уже копил энергию, помните те странные ритмичные пульсирующие звуки?
Челеста обхватила себя руками, будто защищаясь от холодного ветра.
— Даже если и пытаться, этого вовеки не забудешь.
Николас увлек ее под своды Академии, там они спрятались от дождя. Бесконечного утреннего хвоста туристов уже не было. Доступ прекращался сразу после ленча. Лишь несколько школьников и студентов, обняв неразлучные ранцы, сидели на ступеньках, спасаясь от дождя.
— Вы должны понять меня: я обязан был выяснить, с кем нам придется иметь дело, кто нам противостоит. Мне необходимо было испытать его точно так же, как и он пробовал испытать меня. Ему нужно было определить уровень моих сил. Я не дал ему такой возможности.
— Бог вам судья.
Челеста хотела повернуться, но Николас подхватил ее за локоть.
— Вы не понимаете.
— Черт возьми, не понимаю, — вспыхнула Челеста. — Вы сделали так, что мы оказались в ловушке. Вы не имеете ни малейшего представления о том, насколько он силен. Этот человек мог изувечить вас, мог убить нас обоих. Господи Иисусе, что вы за человек, что заставляет вас идти на такой отчаянный риск?!
— Этот риск стоил того, что я узнал.
— Ни один риск не стоит...
— Прошу вас, послушайте, — осторожно начал Николас. — За Микио Оками охотится не простой убийца из якудза. — Энергией своего сознания Николас заставлял ее сосредоточиваться на его словах. — В одном вы правы. Этот человек в особняке очень опасен. Он владеет знаниями Мессулете, самой древнейшей секты колдунов. Конкретная форма колдовства исходит из сознания. Они психонекроманы. Вы понимаете, о чем я говорю.
В ее глазах сиял огонь, сродни вспышке перед тем, как солнце пересекает линию горизонта.
— Согласно преданиям, Мессулете обладали способностью черпать энергию из космоса, ту божественную материю, из которой создавалась Вселенная.
Казалось, Челеста вся дрожит.
— Вы в своем уме? Говорите о богах.
Николас кивнул.
— Сейчас мы так близки к богам, что вы даже себе представить не можете. — Николас взял ее за руку. — И одного из Мессулете прислали сюда. Для чего? Если Оками-сан прав, то, значит, для того чтобы расправиться с ним.
— О... Господи!
До дворца Оками-сан они весь путь бежали бегом. Челеста своим ключом открыла переднюю калитку, и они пронеслись по двору. Канал был совсем рядом, вода чернела, подобно льду в ночи. Холодный дождь тяжестью своих капель напоминал крупную дробь, ветер срывал с грушевого дерева листья и гонял их взад-вперед. Двор был как бы залит кровавыми каплями лепестков роз и бугенвиллей.
Когда Челеста отворяла входную дверь, ее руки дрожали.
— Оками-сан, — крикнула она с порога. Света в доме не было. — Боже, — простонала она, — мы опоздали!
По лестнице они взбежали на второй этаж с его выходящими на Гранд-канал огромными окнами. В гостиной было прохладно, все окна были открыты, слышался звук хлопающей рамы.
Челеста подошла к окну в дальнем углу комнаты и, опустившись на колени на одну из подушек, выглянула наружу, всматриваясь в даль.
Он мог бы, конечно, спросить: «Вы его видите?», но понял, что в этом нет необходимости.
Конвульсивным движением Челеста отпрянула от окна и прикрыла фрамугу. Затем повернулась к нему.
— Его там нет, — сказала она. — Но вы уже об этом знали? Ведь знали? — в голосе Челесты слышались какие-то обвиняющие нотки.
Николас кивнул.
— Если бы здесь побывал Мессулете, я бы ощутил это. Убийство Оками-сан не осталось бы для меня незамеченным — была бы иная атмосфера, атмосфера возбуждения, некоего магнитного поля.
— Как сухо вы об этом говорите.
— Челеста, но это факт.
Некоторое время она смотрела на него холодным взглядом, и Николас никак не мог до конца постичь смысл этого взгляда.
— Я осмотрю этот этаж, а вы проверьте внизу, — сказала она.
— В этом нет необходимости, — возразил Николас наблюдая за ней. — Его здесь нет. Челеста.
Кровь бросилась ей в лицо, а руки сжались так, что побелели суставы.
— Так он жив или мертв? Что об этом говорит ваша магия?
Так вот оно в чем дело. Оказывается, не только Тау-тау приводило ее в ужас. Он сам вселял в нее страх.
— Вы не понимаете, — ответил Николас. — Я не знаю.
— Послушайте, ведь вы же абсолютно уверены, что разузнаете о том, что здесь произошло, гораздо быстрее, чем я.
Ее трясло, на длинной шее вздулись вены. Николас приблизился к ней и встал рядом.
— Мы разузнаем вместе.
Он посмотрела на него каким-то загадочным взглядом.
— Такая огромная власть, — произнесла Челеста. — Почему я все время доверяю вам?
Из гостиной они прежде всего направились в спальню Оками-сан, но ничего наводящего на след там не обнаружили. Кровать была застелена, одежда аккуратно развешена в шкафу, тщательно сложенное белье лежало в комоде, личные вещи на своих обычных местах.
— Ну, по крайней мере, он не сбежал, — заметила Челеста, указывая на дорожный чемодан, мирно покоящийся на верхней полке встроенного шкафа.
— Но его могли похитить, — предположил Николас, когда они обследовали кладовку. — У Оками-сан были телохранители?
— Чтобы привлекать к нему внимание? — Челеста покачала головой. — Кроме того, несмотря на свой возраст, он по-прежнему был в хорошей форме и мог защитить себя.
Они прошли в холл, и Челеста добавила:
— Одному Богу известно, откуда у него были такие навыки в боевом искусстве. Впрочем, он занимался этим всю свою жизнь.
Николас бросил на нее оценивающий взгляд.
— К тому же у него были вы.
— Да, у него была я, — согласилась она, толкая дверь, ведущую в кабинет. — Ему пришлось долго выламывать мне руки, прежде чем я согласилась на встречу с вами.
— Утешительно.
— Я не хотела оставлять его.
— Сейчас я понимаю почему.
Следом за Челестой Николас вошел в разгромленный кабинет Микио Оками. Казалось, по комнате пронеслось цунами: все бумаги разбросаны, страницы из книг вырваны, массивный рабочий стол перевернут, задняя крышка отодрана, ящики вытащены и разломаны, картины в рамах сброшены со стен, холсты отделены от подкладок, зияющие дыры темнели на оштукатуренных стенах, где они когда-то висели.
— Боже милостивый, — выдохнула Челеста.
Николас, опустившийся на колено за перевернутым столом, спросил:
— Какого черта они здесь искали?
— Не знаю, — она присела рядом с ним, отпихнув от себя кипу бумаг. — Насколько мне известно, все, над чем работал Оками-сан, он держал в голове. Он был слишком опытен и умен, чтобы доверять бумаге свои мысли и идеи. — Челеста посмотрела на него. — Вы думаете, его похитили?
Николас был занят тем, что пытался сдвинуть стол.
— Что это такое?
Из-под ножки стола он извлек сложенный вдвое тонкий квадратик бумаги. Черно-белая фотография. Крупнозернистая, нечеткая. Изображена на ней была Челеста в костюме Домино. На заднем плане четко вырисовывался интерьер храма Сан-Белизарио и как раз за schola cantorum, в том месте, где ее ждал Николас.
