Леа колеблется. Это рискованно. А вдруг что-то случится, вдруг Эмиль что-нибудь захочет и позовет ее? Поймет, что остался один, и испугается? Вдруг…
Десять минут! Уже больше двух часов он не сводит глаз с экрана как зачарованный. Было бы странно, если бы…
Если бы…
Молодая женщина в раздражении пожимает плечами. Чем тратить драгоценное время на сомнения, не умнее ли сбегать в магазин и поскорее вернуться к своему малышу?
Хватит ломать себе голову! Леа Фронсак надевает эспадрильи, натягивает курточку и выходит на лестничную площадку. Через несколько секунд она уже на улице и быстрым шагом направляется к мини-маркету на улице де-Терм.
Гийом Вандеркерен, 24 года
Сегодня можно поваляться… Это единственный день недели, когда Гийому позволительно забыть о будильнике. Ведь даже воскресенье у парня – не выходной. Обязаловка, но только семейная: успеть на поезд в 10.40, чтобы в 12.04 быть в Меце и занять свое место за столом, когда подадут воскресный обед. Гийом прекрасно бы без этого обошелся. Он в том возрасте, когда жизнь представляется бесконечной, родители – бессмертными, так нужно ли, черт возьми, собираться каждую неделю ради того, что одни именуют традицией, другие – обязанностью, а третьи – пыткой? Балансируя между самопожертвованием и уступкой, семьи собираются по воскресеньям и подают на стол размолвки на красивых тарелках: водружают их посреди стола – поджаристые или хорошо протушенные, запеченные в духовке или припущенные в сливочном масле…
Гийом любит пятницу. Это его день. Можно не думать о родных и работе. Бывать где хочется, бездумно тратить время и ни перед кем не отчитываться. Мец далеко, работа подождет до завтра. Впереди целый день, и можно лениться хоть до полудня, самому решать, хочешь вообще чем-то заняться или нет, позволить себе роскошь выбора.
Именно этим он и занят, когда мобильный на прикроватном столике вдруг начинает вибрировать и на экране высвечивается номер Камий. Он колеблется: напарница звонит, только когда он ей зачем-то нужен. Хотя, в общем-то, она ему нравится. Вместе они шутят, подтрунивают друг над другом, иногда даже ссорятся… Но только на работе. Стоит им переступить порог станции RER, как симпатия начинает вянуть; на платформе, когда каждый стоит на своей стороне – ему налево, ей направо, – она уже агонизирует, а когда подходит первый поезд, и вовсе рассеивается.
Это происходит каждую среду и субботу – два дня в неделю, когда они заканчивают одновременно. В остальные дни они с Камий работают по очереди, сменяя друг друга. Еще одна сотрудница, Карен, приходит помочь с полудня до двух и с четырех до восьми вечера – в часы, когда клиентов особенно много.
Вечером, когда Гийом и Камий вместе уходят с работы, по пути к станции RER они успевают обменяться анекдотом или парой фраз. Потом прощальный жест, привычное «До завтра!» – и каждый поворачивает в свою сторону: ему налево, ей направо. В общем, все как обычно.
Хотя нет, три недели назад случилось нечто неожиданное. Гийом предложил Камий выпить по стаканчику, и Камий согласилась. Вечер молодые люди провели за столиком кафе – болтали, рассказывали о себе. Вечер соприкоснулся с ночью, их руки – тоже, потом пришел черед поцелуев… Утром они проснулись в одной постели.
Камий убежала, едва забрезжил день. Ни горячих круассанов, которые так хорошо помогают проснуться, ни аромата кофе – словом, никакой романтики, Гийом это сразу понял. И когда они встретились в полдень – она уже уходила, а он только заступал на смену, – два звонких поцелуя в каждую щеку прозвучали похоронным звоном над его только-только зародившейся надеждой.
Ночь без будущего. Ночь, которая ничего не изменит.
А потом вернулась обыденность. По средам и субботам они проходят несколько метров до станции RER, обмениваются парой фраз, расходятся по разным концам платформы.
Поэтому, когда Камий звонит в пятницу утром, Гийом раздумывает, брать трубку или нет. Но длится его раздумье недолго. Камий ему нравится. Она красивая, как секрет, как потаенное желание, как надежда украдкой… Гийом в том возрасте, когда возможности безграничны, а иллюзии – абсолютны.
Юноша хватает телефон. Гаджет тренькает еще два раза, отвлекая своего владельца от несбыточных фантазий, после чего Гийом наконец нажимает на клавишу.
– Гийом к вашим услугам! Чем могу быть полезен?
На том конце провода голос Камий звучит глухо:
– Гийом, мне страшно неприятно беспокоить тебя в выходной, но у меня проблема.
– Я уже догадался, моя красавица. Иначе бы ты не позвонила, – иронично замечает он. – Что у тебя стряслось?
– Я заболела. Мне плохо, Гийом! Меня тошнит и рвет целую неделю.
– …
– Ты меня слышишь?
– Да, слышу. И что ты хочешь, чтобы я сделал?
– По-моему, ты так и не понял, что я пытаюсь тебе сказать.
Почему же, Гийом прекрасно понял, что она хочет сказать. Разве у нее может быть другой повод для звонка?
– Ты хочешь, чтобы я тебя подменил, верно?
Короткая пауза. Молчание Камий говорит о том, насколько велико ее изумление.
– Нет! Ну, в общем-то, да… Но это не самое важное.
Да неужели? Что может быть важнее единственного выходного за всю неделю? И у нее еще хватает нахальства самой решать, что для него важно, а что нет! Он не собирается жертвовать ради нее выходным, он дал себе слово. Неприятно, когда тебя считают простаком, который всегда готов услужить, а когда сам кого-то о чем-то попросишь – у всех находятся дела.
– Послушай, Камий, мне очень жаль, но…
– Меня тошнит по утрам! Это тебе ни о чем не говорит?
– Ну… Ты что, каждый вечер напиваешься?
– Ты дурак или говоришь это нарочно?
На мгновение Гийом обдумывает услышанное. И когда очевидность обрушивается на него, остается одна-единственная мысль: «Дурак – это еще легко сказано!»
По ошарашенному молчанию собеседника Камий понимает, что он наконец-то все понял.
– Послушай, сегодня после обеда я иду к своему гинекологу, я договорилась, меня примут вне очереди. И мне, конечно, нужно, чтобы ты подменил меня на работе. Начиная с половины первого.
– Хорошо.
– Я позвоню, как только узнаю что-то конкретное. В смысле, если все подтвердится, я сразу тебе сообщу.
– Буду ждать.
– Ну ладно. Молись доброму боженьке, чтобы это было не то, что я думаю…
– О’кей.
Камий вешает трубку не сразу. Она догадывается, какой хаос царит в мыслях Гийома, она сама балансирует между ужасом и смущением. И что только на нее нашло? Переспать с типом, которого даже не любишь…
– Ты приедешь и подменишь меня в половине первого, так? – повторяет она, чтобы убедиться, что Гийом понял, что от него требуется. – А я наберу тебя сразу, как только что-то выясню. Договорились?
– Да.
Прежде чем рассерженная девушка успевает отключиться, Гийом слышит ее досадливый вздох. Он долго стоит не шевелясь. Как будто ноги приросли к полу. Масштаб последствий, которые повлекла за собой ночь безрассудства, ночь без будущего, ночь, которая ничего не должна бы изменить, ошеломляет… Вопросы вертятся в голове, как припев назойливой песни. Она начинается с нескольких повторяющихся нот – «Почему? Как? Почему? Как?» – а потом утрачивает монотонность, обогащается новыми нюансами: «Что, если все подтвердится?», «Что, если это правда?», «Что вообще теперь делать?..»
Гийом сам не помнит, сколько времени так стои́т. Кажется, целую вечность. Телефон он по-прежнему прижимает к уху – словно ждет опровержения, ждет, что на том конце провода кто-нибудь засмеется и скажет, что все это шутка. Идиотская, да, но, к счастью, всего лишь шутка. Как в тех видео с YouTube – гротескных пародиях, которые он обожает. Постановочные розыгрыши, порой глупейшие и жестокие, жертвы которых успевают получить психическую травму на всю жизнь, прежде чем окружающие начнут дико ржать и аплодировать бедолаге с перекошенным от ужаса лицом, вопя: «И ты поверил? Это же не всерьез!»
Это не всерьез…
Если бы! Нажимая отбой, Камий даже не думала смеяться.
Гийом встряхивается, кладет телефон на место. Пытается собраться с мыслями, прогнать расплывшийся в голове туман. В горле пересохло, движения стали какими-то судорожными, руки и ноги не слушаются. Боль во всем теле такая, будто он только что пробежал марафон. Что теперь делать?
Юноша смотрит на часы. Почти одиннадцать. Если он хочет попасть на работу к половине первого, надо начинать шевелиться… Гийом кивает сам себе, как будто мужества от этого прибавится. И вылезает из постели.
Через полтора часа он занимает место за кассой в мини-маркете на улице де-Терм и думает только о звонке – самом важном в его жизни, еще такой недолгой.
Жеральдин Марбо, 36 лет, и Феликс Марбо, 8 лет
Феликс часто сомневается, есть ли у его матери сердце. Стоит на экране появиться финальным титрам мультика «Черепашки-ниндзя», как она входит в комнату и, не слушая протестов и просьб, решительно выключает телевизор.
