Мгновенно перевести правый «тэтэшник» на второго брата. Чтобы наверняка…
Выстрел!
Выстрел!..
Второй Заикин схватился за плечо. Согнулся. Упал на пол.
Мимо! В плечо!..
Надо добить. Его надо добить! Еще одним выстрелом. И потом заняться телохранителями. Которые через мгновенье-другое придут в себя и откроют огонь…
Но телохранители не приходили в себя. Им не нужно было тех нескольких мгновений, чтобы сообразить, что происходит. Они были профессионалами. Все-таки профессионалами!
Черт возьми!
Дальний без паузы, почти очередью, выпустил несколько пуль в сторону ведущих огонь пистолетов. Он не разбирался, кто стреляет, не пытался скрыться в убежище, не отступал назад, не думал о своей жизни — он стрелял! Чтобы опередить не видимого ему еще противника. Чтобы испугать его, сбить с прицела и тем спасти вверенное ему тело.
Выстрел!
Еще один!..
Ближний телохранитель тоже не растерялся. Услышав первые выстрелы, мгновенно отшатнувшись назад, прикрыл своим телом раненого Заикина.
Значит, в бронежилете! Раз не боится подставляться под выстрел. Значит, надо стрелять в голову и ноги…
Пихнув вскрикнувшего от боли Заикина в сторону, в сторону лестницы, телохранитель быстрым, тысячекратно отработанным движением выхватил пистолет. И тоже, не допуская паузы, открыл огонь.
Выстрел!
Еще.
Еще!..
Мужчина с собачкой несколько раз вздрогнул и осел. Его тело приняло четыре не предназначавшихся ему пули. Мужчина стал оседать. Потянул вниз спрятавшегося за ним полковника.
Телохранители не убежали!
Не убежали.
Все-таки не…
Сейчас мужчина сядет на лестницу, и он, полковник, станет открыт для пуль. Станет как мишень в тире. И его, с двух сторон, перекрестным огнем, нашпигуют свинцом. Если не успеть первым.
Первым!
Полковник поддержал выставленным коленом падающего мужчину и перенес огонь на телохранителей.
Выстрел!
Пуля ударила ближнего телохранителя в бронежилет. Тот отшатнулся, ударился спиной о стену. Но пистолет не выронил, выстрелил еще два раза.
Пуля ударила в лестницу, возле самой ноги полковника. Еще две впились в удерживаемое им перед собой мертвое тело.
Еще секунда-другая — и держать его будет невозможно. И они достанут его… Но, с другой стороны, держа его, невозможно вести прицельную стрельбу.
Стрельба справа на мгновенье затихла. У телохранителя кончились патроны.
Вот сейчас его можно будет…
Но слева ударили частые выстрелы. И почти тут же справа.
Левый стрелок, открыв ураганную стрельбу, позволил правому перезарядить пистолет.
Все. Время беспорядочной пальбы закончилось. Сейчас начнется прицельная, снайперская дуэль. Кто — кого. И скорее всего его — они.
Выстрел!
Выстрел!
Выстрел!..
Одна из пуль по касательной задела полковника за плечо. Другая ударила в бок, в бронежилет. Еще одна угодила в ствол левого «тэтэшника», разбила корпус, вывернула его из руки.
Полковник попытался выцелить наиболее опасного для него левого противника, но не смог, мешал тянущий книзу труп. Выстрелил почти наугад.
Промахнулся!
Теперь — все… В пистолете осталось два патрона.
Или даже один… Поставить запасную обойму они не дадут. Потому что знают, чего хотят. Потому что хотят его убить. Потому что профессионалы! Очень крутые профессионалы!
Две пули разом ударили в труп мужчины, сдвигая его в сторону. Теперь мертвый щит был бесполезен. Теперь надо было его отбрасывать вперед и, пока он падает, бить точно в цель. В две цели. Двумя оставшимися пулями. Потому что это единственный шанс!
Полковник уперся в тело руками и что было сил пихнул его вперед, на телохранителей, чтобы успеть выстрелить в мгновенную паузу их растерянности.
Но телохранители не растерялись. Они были готовы к такому маневру.
Ближний перехватил падающее тело и, прикрывшись им, вытянул вперед пистолет. Прямо в лицо полковника вытянул.
Зубанов остался без защиты. Остался голым перед двумя наведенными на пего пистолетами. Стрелять ему было некуда. Левый телохранитель укрылся за срезом лестницы. Правый — за мертвецом.
Все! Теперь — конец! Теперь две пули в лоб…
И все же полковник выстрелил. Выстрелил в упущенного им мертвеца, надеясь задеть спрятавшегося за ним стрелка.
Не задел!
Не попал!
Он опустил пустой пистолет и, уперев вниз, в пол глаза, стал ждать выстрела, все еще по инерции лапая, царапая карман, где были запасные обоймы.
Но вытащить их не успел.
Не успел!..
Выстрел!
Почему-то над головой. Высоко. Слишком высоко. Они что, с такого расстояния…
— Полковник!!! Зубанов поднял голову.
В глаза ему смотрело дуло пистолета и смотрели широко открытые, удивленные глаза телохранителя. Очень знакомые глаза… Очень знакомые…
— Полковник?! Ты?!
Дуло пистолета опустилось. И второе дуло, второго пистолета, тоже.
Больше пистолеты не стреляли. Пистолеты уперлись в пол!
— Как же так…
Перед Зубановым стояли его бойцы. Два его бойца. Из тех, которые вместе с ним тянули нелегкую лямку службы в ФСБ. Которых потом он выписал в этот город для защиты Боровицкого.
Его бойцы!
— Товарищ полковник…
— Откуда вы… здесь?..
— А мы вас… Чуть… Чуть не кончили…
— Откуда вы здесь?!
— Мы вон их охраняли. По контракту.
На бетонном полу лестничной площадки лежал мертвый Заикин. И еще один, живой, раненный в плечо, сидел, привалившись к стене и очумело глядя на своих нынешних телохранителей и на своего бывшего начальника охраны!
Он ничего не понимал!
Бойцы оглянулись на братьев. На мертвого мужчину. На скулящую и все так же рвущуюся на улицу собаку…
— Убейте его! — тихо крикнул раненый Заикин. — Он, гад, моего брата!..
Бойцы подняли глаза на своего бывшего командира.
«Ну и что будем делать?» — было написано на их лицах.
А что тут можно сделать… Зубанов, сам того не желая, пожал плечами.
— Полковник!
— Что?
— У тебя еще патроны есть?
— Есть… А что…
— Давай их сюда. И пистолет давай. Полковник протянул пистолет. И вытащил из кармана так и не пригодившиеся ему запасные обоймы.
— Сдадите милиции? — спросил он.
— Не надо милиции! Здесь его! Козла! — заорал жаждущий мщения Заикин. — Милиция его отмажет! Надо здесь!..
Боец взял пистолет. Посмотрел на него, словно о чем-то думая. Сбросил отработанную обойму и поставил на ее место полную.
«Неужели… — мгновенно подумал полковник. — Неужели из моего оружия? Чтобы не светить свое… Меня — из моего оружия…»
Но боец не стал стрелять. Он развернул пистолет стволом к себе и протянул его своему командиру.
— Держи… То есть держите.
Полковник принял пистолет, еще не понимая, чего от него добиваются.
— Мы отвернемся на пять секунд, — просто сказал боец.
— Вы…
— Как?.. Не сметь… Я приказываю, — залепетал что-то бессвязное Заикин. Пополз в сторону лестницы.
— Ну! Полковник! Быстрее! — крикнул один из бойцов.
— Как же…
— Тогда нам придется вас сдать…
— Но у вас будут неприятности.
— Да! Мы останемся без работы…
Полковник быстро повернул ствол в сторону окаменевшего от страха Заикина. И нажал спусковой крючок. Два раза.
Одна из пуль попала Заикину в сердце. Другая в голову, разбрызгав по стене кровь и мозги.
— Уходи, полковник. Через минуту мы начнем преследование.
— Спасибо, ребята!
— Не за что. Они нам тоже не нравились… Беги! Полковник развернулся и побежал на верхний этаж. Он встал на первую скобу лестницы. Но подняться самостоятельно ему не дали. Сверху, из люка, протянулись две руки. Схватили полковника, подняли, втащили на чердак.
— Ну как?
— Нормально.
Снизу, из подъезда, бухнули выстрелы.
— Стой! Стой, гад!
— Охрана жива? — быстро спросили чердачные друзья.
— Да! Они действительно профессионалы.
— А братья?
— Готовы!
— Тогда уходим. Скорее, скорее! Уходим… Пробежали по чердаку до дальнего подъезда. Спустились на первый этаж. Запрыгнули в поджидавшую их машину.
— Поехали! Быстро!
Машина вывернула из двора, смешалась с транспортом.
— Молодец, полковник!..
— За что молодец?
— Как за что?! За то, что ты сделал их. Братьев…
— И чуть не сделал своих…
— Что?
— Ничего. Теперь уже ничего!
— Вы что, не рады?
— Я? Рад. Конечно, рад. Очень рад…
Полковник победил. Потому что выжил. Главное — выжил.
Но радости он не испытывал. Радоваться было нечему. Он купил несколько недель, может, дней своей жизни ценой двух чужих жизней. Сделка была выгодной. Но, к сожалению, неокончательной.
