— Как ты? — озабоченно спрашивает Келли.
Я в порядке эксперимента трясу головой.
— Больше не кружится. Думаю, порядок. Как мое личико?
— Он слегка подпортил тебе губы, лапонька. У тебя такой вид, знаешь, когда говорят «Я не пользуюсь коллагеном, я просто приложилась лицом о кирпичную стену».
Это заставляет меня встревоженно вскочить на ноги:
— Декер!
— Я здесь. Все в порядке.
Я вижу его, он стоит, придерживаясь за стену. Рот он зажимает носовым платком, который уже весь пропитался кровью.
— Вау, — говорю я. — Тебе нужно к врачу.
— Мне надо показаться дантисту, — стонет он. — Этот гребаный урод выбил мне два зуба.
— Келли.
Она открывает свой сотовый телефон.
— Уже звоню им, лапонька.
Дверь в спальню Леоны приоткрывается.
— Можно выходить? — спрашивает она дрожащим голосом. — Все в порядке?
Я оглядываю ее гостиную, вижу Декера с окровавленным ртом, разбитый кофейный столик, и до меня внезапно доходит. Адреналин взрывается в моих венах.
— МЫ ЕГО ВЗЯЛИ! — ору я.
Келли и Декер дружно подскакивают и таращатся на меня. Келли ухмыляется. Декер только пытается.
— Все в порядке, Леона, — говорю я. Смотрю на входную дверь. — Все просто замечательно.
Вот только губы болят.
Но дракон ревет, ворочается и щерит зубы.
«Накорми меня, — шипит он. — Хочу похрустеть его костями».
Я облизываю верхнюю губу и чувствую вкус собственной крови. Это должно на время удовлетворить дракона.
Мы с Келли возвращаемся в здание ФБР. Мы оставили у Леоны полицейского, а нашего подозреваемого отвезли в полицейский участок в Уилшире для предъявления обвинений. Я приезжаю сюда, чтобы поговорить с Аланом и разработать стратегию допроса. Я едва успеваю нажать на кнопку лифта, как звонит мой сотовый телефон.
— Смоуки!
Я немедленно ощущаю тревогу. Это Элайна, и голос у нее такой, будто она в ужасе.
— Что случилось, Элайна?
— Трое мужчин бродят вокруг дома. На заднем дворе. С виду молодые.
Меня охватывает страх. Я вспоминаю о Ронни Барнесе. Неужели Джек Младший воспитал целую армию психов? Или у меня паранойя?
Паранойя? Когда имеешь дело с Джеком-младшим? Ну уж нет.
Я вспоминаю, как сказала Алану, что Элайне не грозит нападение преступников, и у меня перехватывает горло, когда я думаю о возможных последствиях такой неверной оценки ситуации.
Я выскакиваю из лифта и сбегаю по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Келли бежит за мной.
Я продолжаю говорить по телефону:
— Элайна, а где агенты, которые должны вас охранять?
После молчания:
— Их машина здесь, но самих агентов я не вижу.
— У вас в доме есть оружие?
— Да. Наверху. В стенном шкафу.
— Возьми пистолет. Запритесь в ванной комнате. Я заберу Алана, и мы будем у вас через пятнадцать минут.
— Мне страшно, Смоуки.
Я на мгновение закрываю глаза.
— Позвони в полицию, возьми пистолет. Мы скоро приедем, Элайна.
Я отключаюсь, ненавидя себя за это. Но мне необходимо так поступить, чтобы заставить ее действовать. Еще через несколько секунд я врываюсь в наш офис. Мой вид сразу же приковывает общее внимание.
— Алан, у Элайны гости! — Я поворачиваюсь к Лео и Джеймсу: — Вы оставайтесь здесь. Джеймс, свяжись с полицией Лос-Анджелеса по поводу подозреваемого, который сейчас у них. Келли и Алан пойдут со мной. Шевелитесь!
Алан вскакивает на ноги. На его лице много вопросов, в глазах ужас. Но голос ровный.
— Сколько?
— Трое. Шныряют вокруг дома. Я велела ей позвонить в полицию, взять пистолет и запереться вместе с Бонни в ванной комнате.
— Куда подевались эти гребаные агенты, которые должны были охранять Бонни?
— Не знаю.
Мы пробегаем через вестибюль, хлопаем входной дверью, сбегаем по ступенькам. «Элайна и Бонни, Элайна и Бонни» — эти слова, как мантра, звучат у меня в голове. Келли молча следует за мной.
И тут это происходит.
— Умри, дрянь!
Мы на парковочной стоянке. Ко мне бросается молодой человек. Лицо у него искажено. Глаза голодные, глаза маньяка. Время замедляется и разбивается на кадры. «Шесть футов, — машинально думаю я. — Бежит, нож поднят, он будет рядом через долю секунды…»
Я делаю ему дырку в голове, прежде чем успеваю закончить эту мысль. Скорость, с которой я вытащила пистолет и выстрелила, слишком большая для осознания поступка. Это работа инстинкта, молниеносное решение.
Голова маньяка взрывается, время обретает нормальное движение, я отпрыгиваю в сторону, чтобы, падая, противник не сбил меня с ног. Он валится на мостовую с тупым стуком, нож отлетает в сторону.
Я замечаю, что ни Алан, ни Келли не успели вытащить оружие. Я не обижаюсь на них за это. У нас особые отношения, между моей стальной птичкой и мною.
Мозг мой продолжает работать с бешеной скоростью.
— Келли, садись за руль. Быстрее!
Я вижу бегущего к нам Томми.
— Мы в порядке! — кричу ему. — Но в доме Алана преступники.
Томми не замедляет бега, не кивает, вообще ничего не делает, только круто разворачивается и устремляется к своей машине. «Подготовка в секретной службе, — думаю я. — Действует мгновенно, без колебаний, решительно».
Мы подбегаем к машине Келли и вваливаемся в нее. Через две секунды машина срывается с места, взвизгнув шинами и оставив запах жженой резины.
— Кто это был, черт побери? — спрашивает Алан.
За меня отвечает Келли:
— Единокровный брат Ронни Барнеса, лапонька, — бормочет она и, как ракета, вылетает с парковки.
Алан не отвечает. Я вижу, что он начинает понимать, в глазах ужас.
— О нет… — шепчет он.
Я молчу. Говорить нечего. В голове Алана, как и в моей, звучит мантра: «Элайна и Бонни, Элайна и Бонни, Элайна и Бонни…»
Я уверена, что для него, как и для меня, эта мантра превращается в молитву.
Алан звонит Элайне:
— Детка? Мы едем. Ты вызвала полицию? Что? Черт! Оставайся там, милая. Там, где ты сейчас. — Он закрывает микрофон телефона ладонью. — Они уже вошли в дом. Она слышит, как они кругом ходят. — Снова начинает говорить с Элайной: — Послушай, детка. Не отвечай мне. Я не хочу, чтобы они тебя услышали. Не отсоединяйся, направь пистолет на дверь. Если не услышишь мой голос, или Смоуки, или Келли, стреляй в любого, кто попытается войти.
«Элайна и Бонни, Элайна и Бонни, Элайна и Бонни…»
Мы на улице Алана. Машина с визгом въезжает на дорожку, мы выскакиваем из салона. Алан убирает сотовый, вытаскивает пистолет. Я оглядываюсь и вижу машину Кинана. Я подбегаю к ней, и увиденное наполняет меня яростью и скорбью. Оба мертвы, он и Шантц, по пуле в голове у каждого.
«Сначала отомсти, — думаю я, — скорбеть будешь потом».
Я направляюсь к дому. Показываю на дверь. Замок сломан.
— Входите тихо, — шепчу я. — Нужно постараться взять их живыми. Ты меня слышишь, Алан?
Он мгновение смотрит на меня — долгий, холодный взгляд убийцы. Затем неохотно кивает.
Мы входим в дом, держа пистолеты наготове и осторожно оглядываясь в поисках незваных гостей. Мы переглядываемся и качаем головами. Внизу никого нет. Мы замираем, услышав шум наверху. Я показываю на потолок.
Мы тихо поднимаемся по лестнице. Мое сердце громко колотится. Я слышу дыхание Алана и вижу стекающий по его лбу пот, хотя в доме довольно прохладно. Мы уже почти наверху, когда слышим крик Элайны.
— Алан! — Голос полон ужаса.
Слышу звуки пистолетных выстрелов.
— ФБР! — кричу я, и мы выскакиваем на второй этаж. — Бросьте все оружие, какое у вас есть, и встаньте на колени, мать вашу!
«Бум-бум-бум!» Снова пистолетные выстрелы. Теперь я вижу, откуда стреляют. Молодой темноволосый мужчина дергается, подобно марионетке, когда пули из пистолета Элайны попадают в него. Она стреляет, пока не кончаются патроны.
Двое других мужчин поворачиваются к нам лицом. У одного пистолет, у другого нож. Мгновенное удивление на их лицах уступает место ненависти.
— Это она! — говорит один из них. — Потаскуха Смоуки!
Он поднимает пистолет, чтобы выстрелить, а тот, что с ножом, кидается ко мне, и снова все происходит как в замедленном кино, кадр за кадром.
Я вижу, что Келли и Алан стреляют в мужчину с пистолетом, наблюдаю с одобрением за появлением дыр в его голове и груди, из которых вырывается кровь. Я слышу выстрел из его пистолета, который он успевает сделать, перед тем как упасть назад. Тип с ножом все еще несется на меня, и повторяется сцена на парковке, только в этот раз я стреляю в руку, сжимающую нож. Мне он нужен живым. Вижу, как исчезают два его пальца, как расширяются глаза и закатываются зрачки, когда шок ударяет по нему с силой молота. Он падает на колени, округлив рот. Его рвет, он валится вперед без сознания, хотя и продолжает дрожать.
