— В покер играешь?
— Играла когда-то. Но плохо.
Я улыбнулся.
— Красные чипы — по баксу. Синие — по пятерке. Ты банкуешь.
Я перетасовал карты, а она выдала нам чипы — на двести долларов каждому.
Я положил перед ней колоду:
— Сними.
Она сняла, и я раздал нам по пять карт.
Мы сыграли несколько партий, и в карты мне везло больше, чем в пул. Может, координацию движений я и утратил, но в покер могу играть хоть во сне.
— Опять вызов, — взглянула Кейт на свой сотовый.
— Сегодня, — я указал на стойку бара, — мы отвечаем только на вызовы вон оттуда.
— Думаю, надо все же позвонить Тому. Правда надо.
— Звонит тот, кто проиграет следующую партию.
Кейт продула партию и двадцать два бакса, но получила право ответить Тому Уолшу.
— Звоню на ваш вызов. — Она включила громкую связь и положила мобильник на стол, а сама принялась собирать карты.
Я услышал его голос:
— Где вы?
— В «Деле», — ответила Кейт. — А вы?
— В офисе. — Я подумал, что это чрезвычайно интересно и необычно для такого времени суток. — Свободно разговаривать можете?
Она усмехнулась:
— Не очень. Я выпила четыре порции «Столи».
И начала тасовать карты прямо перед микрофоном.
— Какой-то треск, — заметил Уолш.
— Это я карты тасую.
Он, кажется, начал терять терпение.
— А где Джон?
— Здесь.
— Ставлю чип, — подал я голос.
— Что?..
Она швырнула долларовый чип в центр стола и заявила:
— Я уравняла.
— Чем это вы занимаетесь? — спросил Уолш.
— Играем в покер, — ответила Кейт.
— Одни играете?
Она раздала по пять карт.
— Нет, это парная игра.
— Я спрашиваю, — сказал он преувеличенно терпеливо, — там есть еще кто-нибудь, кроме Джона?
— Нет. Открываемся?
Я бросил в центр синий чип:
— Еще пять баксов.
Она бросила два синих:
— Поднимаю еще на пять.
— У вас включена громкая связь?
— Да. Сколько карт меняешь?
— Две.
Она метнула мне две карты и сказала:
— Вам надо бы иметь что-нибудь получше простой тройки. Банк играет без прикупа.
— Блефуешь!
— Извините меня, — вмешался Уолш, — но, может, вы приостановите свою игру на минутку и мы займемся делом?
Кейт положила карты на стол и прошептала:
— Тебе открываться.
— Ты же подняла ставку на пятерку. Открывать тебе.
— Ты уверен?
— Открываться вам, Кейт, — сказал Уолш. — Но прежде чем вы откроетесь, может быть, Джон расскажет мне, как прошла встреча с майором Шеффером?
Я положил карты и отпил виски.
— Раз уж вы знаете, что мы остановились в «Деле», значит, уже с ним беседовали. Ну и что он вам поведал?
— Что Кейт при беседе не присутствовала.
— Правильно. Мы с ним пообщались как коп с копом.
— Именно этого я и опасался. И что?
— А почему он вам этого не рассказал?
— Он рассказал мне, что вы сообщили ему о нашем пари. Надеюсь, сегодня вы в более приличном настроении.
Это был высший класс юмора, на какой вообще способен Том Уолш, и мне захотелось еще дальше продвинуть его в том же направлении. Поэтому я засмеялся.
— Вы что, пили? — спросил он.
— Нет, сэр. Мы все еще пьем.
— Понятно… Ну ладно…
— Вы, мне кажется, должны были позвонить Шефферу до нашего приезда и сообщить, что мы с Кейт официально назначены расследовать это дело, не так ли?
— По всей видимости, даже в пьяном виде вы не забываете о некоторых оплошностях с моей стороны.
— Том, даже будучи мертвым, я бы не забыл, как вы меня затрахали.
— Вам следует научиться вести нормальный разговор, не поддаваясь эмоциям, — посоветовал мистер Уолш.
— Зачем? Это единственное, что мотивирует мое участие в работе.
Уолш пропустил мою реплику мимо ушей.
— Шеффер вам помог? Вы что-нибудь у него узнали?
— Том, Шеффер сказал мне то же, что и вам. Он просто обожает ФБР.
— Думаю, нам следует продолжить этот разговор, когда вы немного отдохнете.
— Я в полном порядке.
— Ну хорошо, — вздохнул он. — Значит, так, для вашего сведения. Тело Харри сейчас перевозят вертолетом в Нью-Йорк для вскрытия. Насколько я понял, на теле имеются следы насилия.
Я не ответил.
— Это явно не несчастный случай на охоте, — продолжал Уолш. — Бюро рассматривает его как убийство.
— Что послужило первым доказательством? — спросил я и тут же добавил: — Перешлите мне факсом полный отчет о вскрытии. Через Шеффера.
Это он проигнорировал и продолжил:
— Группа агентов из Нью-Йорка и Вашингтона уже на месте. Они хотят побеседовать с вами завтра утром.
— Если они не собираются нас арестовать, мы с ними побеседуем.
— Не впадайте в паранойю. Они просто хотят получить от вас всю информацию.
— Хорошо. А пока что вам следует обратиться к федеральному судье за ордером на обыск клуба «Кастер-Хилл» — и дома, и всей территории.
— Этот вопрос обсуждается.
Тут встряла Кейт:
— Том, мы с Джоном считаем, что Бэйн Мэдокс участвует в заговоре, выходящем за рамки игр на повышение цен на нефть.
На том конце воцарилось молчание.
— И какого рода заговор? — наконец выдавил Уолш.
— Мы не знаем. — Она посмотрела на меня и одними губами произнесла: — МЭД, ЯДЕ и СНЧ.
Я помотал головой.
— Так какого он рода?
— Не знаю, — ответила Кейт.
— Тогда почему вы так решили?
— Мы…
— Давайте обсудим это, когда вы протрезвеете. Том, — вмешался я.
— Ладно, позвоните мне утром. Я знаю, там нет внешних телефонов в номерах, а сотовая связь неустойчивая, но все равно — не дурите мне голову. И даже не думайте представить в бухгалтерию счет за это заведение! — И отключил связь.
— Твоя очередь, — кивнул я Кейт.
Она бросила на стол три синих чипа и заявила:
— Все равно я тебя переиграю. — Предъявила червовую флешь-рояль с джокером и подгребла все чипы из банка к себе. — А у тебя что было?
— Не твое дело.
Она собрала карты и перетасовала колоду.
— Хороший лузер — все равно лузер.
— Ишь ты, тоже мне мачо!
— Ничего, переживешь.
Мы сыграли еще несколько партий, и я даже немного выиграл — в покер мне везло больше, чем в пул. Потом предложил:
— А давай сразимся в дартс. По баксу за очко.
— Да ты уже стакан ко рту поднести не можешь! — засмеялась она. — Лучше уж я не буду так рисковать, оставаясь в комнате, где ты торчишь с дротиком в руке.
— Да ладно тебе. — Я встал, чуть покачнувшись. — Это вроде как салунное троеборье: покер, пул и дартс.
Я повесил мишень, отошел от нее футов на десять и начал метать дротики. Одна попала в шит, остальные, к сожалению, ушли «в молоко», причем последняя пришпилила к стене портьеру.
Кейт решила, что это смешно, и я предложил:
— Давай поглядим, как получится у тебя.
— А я не играю в дартс, — сообщила она. — Так что можешь попробовать еще разок. — И рассмеялась.
Вернулась Эми и принесла закрытый салфеткой поднос.
— Вот, пожалуйста. У него были сосиски из индейки, копченные на яблоневых поленьях.
Прежде чем я успел сообщить ей, что Пьеру следовало сделать с этими сосисками из индейки, Кейт сказала:
— Спасибо.
Эми посмотрела на торчащие из стены дротики, но промолчала, лишь поинтересовалась:
— Вы что-нибудь выбрали на завтрак?
Мы изучили меню и сделали заказ, который не мог бы испортить даже повар-француз.
Я хотел посмотреть вечерние новости и спросил Эми:
— А где у вас тут телевизор?
— В «Деле» нет телевизоров, — ответила она.
— А если наступит конец света? Мы же не сможем его увидеть по телевизору.
Она улыбнулась — так всегда улыбаются люди, понимая, что имеют дело с нетрезвой личностью. И обратилась к Кейт, которую, видимо, считала трезвой:
— У нас, типа, уже была такая проблема — одиннадцатого сентября. Понимаете? И тогда телевизор поставили здесь, в баре. Чтобы все могли смотреть. Как это было ужасно!
Мы с Кейт обошлись без комментариев, и Эми, пожелав нам доброго вечера, бросила еще один взгляд на дартс и вышла.
Я снял салфетку с подноса и изучил сосиски из индюшатины, запеченные в чем-то вроде теста из каких-то листьев.
— Это что еще за дерьмо?
— Завтра же уезжаем отсюда! — поддержала Кейт.
— А мне тут нравится.
— Тогда прекрати жаловаться и ешь свои траханые сосиски!
— А горчица где? Горчицу забыли!
— Пора спать, Джон. — Она протянула мне кожанку, надела свою куртку, собрала сумочку и портфель и потащила меня к двери.
Я достал «глок» из кобуры и сунул за пояс — на случай встречи с медведями. И предложил Кейт сделать то же самое, но она отвергла мой добрый совет.
