– Это не имеет никакого отношения к нашему делу, – заметила Диана.
– Так значит, он из ВВС? – переспросил старик. – На этом фото он, похоже, в форме. Я вижу синий цвет и фуражку.
– Правильно, но вы могли видеть его в гражданском, – заметила Фрай.
– Я уже сказал – без очков… – Малкин пожал плечами.
– А кто-нибудь из ВВС был здесь недавно? Или, может быть, звонил вам?
– Я не знаю, – ответил Джордж. – Правда, я не всегда снимаю трубку.
– Ваше имя стоит в списке людей, которых сержант Истон собирался посетить. Вы не знаете почему?
– Нет.
– А имя Лукаш вам что-нибудь говорит?
Бену показалось, что Малкин слегка напрягся. Но прежде чем он ответил, овца в ближайшем загоне упала на колени и заблеяла. Фермер повернулся в ее сторону.
– Всё в порядке, – сказал Купер. – Можете ею заняться.
Джордж благодарно кивнул и тут же протянул ему свободный халат, как бы автоматически приглашая его в помощники.
Фрай в шоке смотрела, как ее коллега снял свое непромокаемое пальто и надел халат поверх одежды. Она чуть не пропустила следующую фразу Малкина:
– Лукаш… Да, что-то припоминаю. Это как-то связано с ВВС, правильно?
– А это вы мне расскажете, – ответила Диана.
Краем глаза она следила, как Купер забрался в загон с шумевшей овцой, которая продолжала истошно блеять. Это был ничем не сдерживаемый звук, сопровождающий появление новой жизни. От этого звука Фрай избавиться не могла, но она старалась не смотреть на то, что делает констебль, согнувшись над хвостом животного. Что бы это ни было, глаза овцы закатились, а крик стал еще пронзительнее.
– Бен, какого черта ты там делаешь?! – вырвалось у девушки.
– Одна из ног завернулась, – отозвался ее напарник. – У вас не найдется упаковочной ленты, сэр?
– Вон, на загородке, – ответил Малкин.
Диана посмотрела, как Купер взял кусок ярко-синей ленты, обмакнул его в мыльную воду и приготовил петлю.
Затем он опять нагнулся над животным. Сержант не могла понять, что он там делает, но была уверена, что это не то, чем детектив должен заниматься во время допроса.
– Ну, вот и всё, – произнес Бен напряженным от усилий голосом.
Раздался хлюпающий звук, на сено неожиданно выплеснулись родовые воды, и овцематка замолчала. И сразу же раздался новый звук. Это был звук чуть слышного покашливания, как будто кашлял младенец, которому что-то попало в горлышко. А потом кто-то чихнул, и Фрай неожиданно почувствовала, что ей отчаянно хочется увидеть, что же там произошло.
– Единственное, что приходит в голову, – он старый летчик, – Малкин вновь повернулся к ней лицом. – С таким-то именем, наверное, поляк? Вам надо поговорить со стариной Уолтером Роландом. Он когда-то служил в ВВС. Правда, много лет назад.
– Ну, и… – Было видно, что девушка нервничает от нетерпения.
– Вам что, это не интересно? А я думал, вы пришли задавать вопросы…
Диане было слышно, как Купер шуршит сеном и бормочет что-то овце, как какой-то чокнутый пастух.
– Родилась ярка, – объяснил он.
– Это хорошо, – сказал Джордж, не оборачиваясь. – Одна?
– Скажу через минуту.
Фрай не видела вокруг ничего, кроме спины Бена в синем халате. Она попыталась приблизиться к загону, но Малкин встал у нее на пути.
– Только не туда, – сказал он. – Не знаю, что еще вам сказать. И что вообще вы хотите узнать? При чем здесь все эти разговоры о ВВС?
– Да тихо вы! – вырвалось у девушки.
Теперь из мокрого загона донесся тонкий визг. Фрай наклонилась вперед, чтобы рассмотреть что-то темное и влажное, чего еще не было всего несколько минут назад. У существа были тонкие ножки, которые разъезжались на сене, и голова, которая казалась слишком большой для такого тельца. Диана с восторгом следила, как оно пытается встать на ноги, опасно покачиваясь и прижимая уши к голове, как будто это могло помочь ему обрести равновесие. И хотя глаза его еще не сфокусировались, рот уже успел открыться и тыкался в сторону матери. Существо жило на свете уже тридцать секунд.
– Хорошая, сильная ярочка, – сообщил Купер. – Сейчас дадим ей молока.
– А где оно? – поинтересовалась Диана.
– В сосках матери, где же еще?
– Но она слишком маленькая. Она до них не достанет, – заметила Фрай.
– Ты в этом уверена?
– А ты сам что, не видишь?
Но уже через несколько мгновений новорожденная овечка вытянулась, нашла материнский сосок и стала сильно толкать свою мать в живот. Матка согнула шею и стала обнюхивать и облизывать маленькую ярку, которая от счастья махала хвостиком, как щенок.
– Ты только посмотри на нее! – восхитилась сержант.
– Новая жизнь вступила в этот мир, – произнес Купер, – а это всегда особый момент.
– Я никогда не устаю на это смотреть, – сказал Малкин, и они с Беном обменялись взглядами, значения которых Диана так и не поняла. Ей было ясно только одно – она не входит в круг посвященных.
– Мы закончили? – спросил у нее констебль, расстегивая халат.
– Вроде да, – ответила девушка, будучи не в силах оторвать взгляд от загона с ягненком.
– Если мистер Малкин что-то вспомнит, то свяжется с нами, я уверен.
Фрай поняла намек и вручила Джорджу свою визитную карточку сотрудника полиции Дербишира. Старик взял ее за угол большим и указательным пальцами, чтобы не запачкать. Карточка была белой, гладкой и нетронутой и в стойле для овцематок казалась инородным предметом, прибывшим с Марса.
Пока Бен Купер мыл руки, Фрай направилась к машине.
– А ты неплохой парень, – Малкин похлопал констебля по плечу. – Как я понимаю, ты живешь один?
– Откуда вы знаете?
– Как говорится, дурак дурака видит издалека, – Джордж подмигнул. – У тебя есть приличный карман в этом пальто? Ведь наверняка есть…
– Да.
– Тогда положи в него это. Он абсолютно свежий – надо только вымыть.
С этими словами фермер вложил в руку Бена сверток, упакованный в газету. Взяв его в руки, детектив сразу понял, что ему передают не два кило кокаина и не нелегальное оружие.
– Боюсь, что я не могу взять этого, – покачал он головой.
– Не будь дураком, парень. В этом нет ничего такого. Только не говори об этом своему сержанту, ладно? Она этого не поймет.
И Малкин еще раз подмигнул ему. Купер понимал, что Диана Фрай ждет его на улице, но ему было ясно и то, что он должен поддерживать хорошие отношения с фермером, если хочет добраться до его воспоминаний.
– Я смогу это принять, только если что-то заплачу, мистер Малкин, – сказал полицейский.
– Ну, если так надо… Пятидесяти пенсов будет достаточно.
Купер выудил из кармана требуемую сумму. Пока одинокая жизнь была для него очень дешевой. И он знал, как готовить кролика. Так что на сегодня у них с Рэнди будет вкусный ужин.
– Ну вот, теперь все по-честному и в открытую, – вновь подмигнул ему старик.
***
Когда детективы уехали, Джордж Малкин вернулся прямо к овцам. Ему надо было смазать йодом живот вновь народившегося ягненка, чтобы тот не подцепил инфекцию через пуповину. В дальнем углу сарая его ждала еще одна работа, которую он бросил, когда приехала полиция. Женщине-сержанту она не очень понравилась бы, поэтому фермеру не хотелось показывать, что лежит у него в кармане и что он взял в доме, когда они появились.
Малкин любил ухаживать за овцами. Кроме того, он был счастлив, что кому-то нужен и может вернуться к своей старой работе, хотя бы и на короткое время. В свое время Джордж принял сотни родов у животных, и здесь никто не говорил ему, что он должен делать. Он работал в одиночку, полностью погруженный в свои собственные мысли. А его помощь означала, что Род Уитакер может заняться своими перевозками и сменить его в сарае, когда вечером появится дома.
Джорджу было жалко Рода, который изо всех сил боролся за выживание. Фермерство было у этого парня в крови, но денег на то, чтобы заняться им как полагается, у него не было, так же как и надежды получить от овец доход, которого бы хватило на прожитье. Фермерство нынче совсем не приносит денег. Вот и придется Роду всю оставшуюся жизнь проработать водителем грузовика, пытаясь свести концы с концами. Каждое утро, отправляясь в рейс, он выглядел усталым, с покрасневшими глазами после ночи, проведенной в сарае с овцематками.
Незадолго до приезда полиции один ягненок родился мертвым. А через проход от него овцематка родила двойню, но отказалась от второго, категорически не позволяя ему дотрагиваться до своих сосков. Крохотный ягненок жалко блеял, но мать постоянно отталкивала его в сторону, отдавая предпочтение более сильному и крупному первенцу, который не отрываясь сосал из ее сосков.
Ни в мертвом, ни в отвергнутом ягненке не было ничего необычного, и Малкин прекрасно знал, что он должен сделать. Надо было снять волосяной покров с мертвого ягненка и укутать в него отвергнутого, чтобы матка, родившая мертвого малыша, приняла его по запаху. Это был старинный и самый лучший способ. Овцы – животные глупые и совсем не понимают, когда их дурачат.
