— Жены здесь нет, — сказал Хосе, когда они подошли к столбу в центре зала. От Лоуэлла не укрылось облегчение в его голосе.
— Что это за место? — изумился Блэк, озираясь по сторонам.
— Я же говорил, — ответил местный служащий, — это клуб для победителей турнира.
Скотт развернулся к нему:
— А вы работали здесь?
— Иногда я мыл здесь полы. После…
— После?
— До такого никогда не доходило, — ответил Хосе тихо.
Но Лоуэлл видел, что Скотт ему не поверил. Он и сам подозревал, что рабочий что-то недоговаривал. Он подумал о тех простых жителях в Германии, которые наверняка видели поезда, следующие в концентрационные лагеря, чуяли черный дым из печей, но вопросов не задавали. Рик, Элайджа и Майк не проронили ни слова, напуганные ужасным зрелищем.
— Здесь их, судя по всему, нет, — сказал пожарный.
Хосе мрачно кивнул:
— Но они здесь были.
Ласло прокашлялся:
— Может, они… исчезли?
Он снова перебрал пальцами.
Каким бы страшным ни казалось это предположение, Турману хотелось, чтобы оно оправдалось. Но он чувствовал, что Блоджетт и его дружки по-прежнему были где-то здесь, ждали своего часа.
— Вечер обещает быть жарким, — сказал Рэнд. — На улице уже жара.
Он обвел рукой Зал славы.
— До вечера с телами ничего не будет. А вот завтра… — он покачал головой.
— Что же делать? — спросил Скотт. — Похороним их всех?
— Тогда мы уничтожим доказательства, — заметил Лоуэлл.
Блэк кивнул.
— Если полиция сюда вообще доберется, — он вздохнул. — Думаю, мы просто запрем двери в надежде на лучшее. А остальным скажем, чтобы не совались сюда.
— А что с телами на площадке для гольфа? — спросил вдруг Рик, словно угадав мысли Лоуэлла.
— Решать, конечно, не мне, — ответил его бывший капитан. — Но я бы там их и оставил.
— Тут грифов полно, — сказал Хосе. — И ворон с койотами.
Рэнд пожал плечами:
— Пусть природа возьмет все в свои руки.
Лоуэлл понял, что он прав. Они только вымотаются и потратят несколько дней в попытках подобающе похоронить все трупы, разбросанные по курорту.
— Лучше бы полиция добралась сюда поскорее, — пробормотал Элайджа. — Больше мне сказать нечего.
Они в полном молчании пересекли зал и направились к выходу. Турман почувствовал, как его рот наполнился желчью при виде одного из убитых работников, прикованного цепью, и увечий, которым подверглись его гениталии. Он с трудом сдерживал тошноту, сосредоточившись на светлом прямоугольнике в открытых дверях.
Оказавшись на улице, мужчина глубоко вдохнул. Он только теперь подумал о том, что у всех этих людей — в зале, на площадке для гольфа или еще где-нибудь — были родные и друзья, коллеги и знакомые. Люди из внешнего мира, которые их любили. Через день или два трупы распухнут до неузнаваемости или их растерзают падальщики. А их домочадцы будут жить своей жизнью и наивно верить, что эти люди чудесно проводят отпуск и скоро вернутся домой. При мысли об этом Лоуэлла охватила нестерпимая горечь.
— Ну, куда теперь? — спросил он. — Что у нас дальше по плану?
— Есть идеи? — Блэк развернул карту и показал ее Ласло с Хосе. — Мы разделили Реату на секторы и уже побывали на этих вот участках. Теперь пойдем вот сюда. Но если у вас есть какие-нибудь мысли…
Мужчины переглянулись. Механик пожал плечами, а служащий покачал головой.
— Тогда мы, наверное, двинемся дальше, — сказал Рэнд. — Будем рады, если вы к нам присоединитесь.
— Думаю, нам лучше вернуться, — ответил Хосе. — На всякий случай.
Они разошлись. Работники пообещали, что разыщут их, если Кукушки снова объявятся. Пожарный, в свою очередь, заверил их, что они дадут знать, если сами разыщут Кукушек.
— Странно все это, — проговорил Майк.
Все разом взглянули на него. Этот человек впервые заговорил за все время, что они бродили по курорту.
— Что странно? — спросил Рэнд.
— Наше поведение. Нам бы держаться вместе. А мы вместо этого… — Майк развел руками. — Мы по-прежнему как гости, а они как персонал.
Он был прав. В кино или книгах люди объединялись против общего врага, отбрасывая все различия. Но в жизни это не срабатывало, и Лоуэлл в который уже раз подумал, что Реата об этом знала… или даже рассчитывала на это. Курорт играл ими, и если они хоть на что-то надеялись, им следовало действовать вопреки этим расчетам, вопреки ожиданиям.
Блэк, видимо, мыслил в том же русле.
— Вы правы. Нам следует держаться вместе, — объявил он.
— Кроме того, — добавил Элайджа, — они знают об этом месте больше, чем нам когда-либо удастся выяснить. Мы сумеем как-то воспользоваться этой информацией, если вместе пораскинем мозгами.
Они направились по тропе к следующему комплексу номеров. Впереди, сбоку от тропы Турман заметил что-то крупное.
— А это что еще? — спросил он, показывая в ту сторону.
Это был мужчина. Он спал под колючим кустом, свернувшись точно зародыш. Завидев их, он заморгал, а когда они попытались поднять его на ноги, оказалось, что на нем надеты лишь шорты и кроссовки. Тело этого человека было покрыто грязью, а боевой раскрас на лице растекся и придавал ему сходство с ополоумевшим клоуном.
Один из Кукушек.
Мужчины насторожились. Лоуэлл и сам почувствовал, как напряглись его мускулы. Он ожидал, что мужчина в любую секунду станет взывать о помощи, позовет подкрепление и на них со всех сторон бросятся обезумевшие Кукушки. Захотелось опередить этого врага, чтобы увериться, что с его уст никогда не сорвется крик о помощи. Если бы у Турмана было при себе какое-нибудь оружие, он бы не замедлил пустить его в ход.
Но вместо того, чтобы оповестить подельников, мужчина залился слезами.
— Простите! — сетовал он. — Мне так жаль!
Лоуэлл проникся к нему жалостью. Он уже видел в нем не врага, а беднягу, который приехал на роскошный курорт по заниженной цене и оказался втянут в игры, рассчитывая развлечься. Но все закончилось смертью и разрушениями.
Мужчина взглянул на них. По щекам его катились слезы, из носа текли сопли.
— Я не собирался… — воскликнул он. — Не хотел…
Он потянулся к ближайшему из людей — это оказался Турман, — обвил его руками, крепко обнял и уткнулся лицом ему в плечо. В голосе его слышалось раскаяние, и чувствовалось, как ему хочется, чтобы на его крепкие объятия ответили тем же.
«Может, не все еще потеряно», — подумал Лоуэлл.
Выжившие собирали воду и еду. Рейчел залила для мальчиков холодной водой суп быстрого приготовления. Они давились хрустящей лапшой и высушенными овощами только потому, что помирали с голоду. Супруги Турман съели по батончику. Обед вышел, может, и не самый питательный, но в желудке было хоть что-то. У горничных и прочих работников были кухни с плитами и холодильниками, поэтому еды могло быть больше. Но Кукушки вычистили кладовые и морозильники, когда разгромили жилища персонала, и забрали все себе.
Рэнд Блэк изначально предлагал устроиться всем вместе в отдельном комплексе из совмещенных номеров и устроить там круговую оборону. Но, когда они с Лоуэллом в сопровождении еще нескольких мужчин отправились в фойе за ключами, главное здание оказалось забаррикадированным. Двери и окна были заколочены изнутри.
Рейчел заподозрила, что там заперлись убийцы.
Не исключено, что они и камерой пыток воспользовались.
Выжившие вынуждены были провести ночь в своих номерах. Правда, работники согласились переместить свой лагерь на открытое пространство поближе к заселенным зданиям ради безопасности. Многие из постояльцев предлагали персоналу переночевать у них в номере, на полу, однако взаимное недоверие еще давало о себе знать. Служащим не пришлась по душе идея спать в номере Реаты, а постояльцам не нравилась мысль ночевать в одном номере с кем-то из персонала. Поэтому они решили оставаться рядом, но не вместе.
Миссис Турман стояла у окна и смотрела на три белые палатки, разбитые на лужайке. Их вид успокаивал. Ей вспомнилась первая ночь, когда она увидела на том месте садовника, вспомнилось, как он держал грабли, словно оружие, и плясал перед ней.
Им следовало уехать на следующее утро.
Пока была возможность.
Неужели она всерьез думала, что они застряли здесь навсегда? Что они тут умрут? Наверняка ведь хоть кого-нибудь из гостей, которые не позвонят или не вернутся вовремя домой, хватятся родные. Наверняка чей-нибудь босс, приятель, супруг, родитель или ребенок забеспокоится и позвонит в полицию. И они приедут, чтобы все разузнать. Но сколько их придется ждать? И будут ли туристы к этому времени живы?
Или они погибнут, а их призраки окажутся навечно запертыми здесь, станут частью Реаты?
