Самое страшное, что Фредерика оставалась преданной ему до самого последнего момента. Одно из писем она написала даже из колодца, ожидая своего смертного часа.
Бульварные газеты на все лады перевирали всю историю, называя Гамба даже самим мистером Хайдом.
Живя в Куонтико, Кларис не желала никаких контактов с прессой. Однако все в тех же бульварных газетах ее имя упоминалось в каждой новой статье. «НЭШИНАЛ ТАТТЛЕР» перекупила у доктора Чилтона запись разговора Старлинг с Ганнибалом Лектером, и вскоре выдала целую серию статей под общим названием «Невеста Дракулы», где сообщила, что в обмен на информацию Кларис описывала Лектеру свои личные сексуальные переживания.
Журнал «Пипл» написал о ней короткую, но довольно приятную статью, сдобрив текст фотографиями из ежегодников университета Вирджинии и лютеранского приюта Бозмена. Лучшим был снимок лошади Анны, везущей целую повозку детей.
Кларис вырезала фотографию Анны и бережно положила ее в свой бумажник. Это было единственное, что она оставила себе на память.
Наконец-то она начала обретать душевный покой.
Арделия Мапп была отличной ученицей — о чем бы ни говорилось на лекции, она схватывала информацию быстрее, чем леопард антилопу. Но что касалось бега… Волоча ноги со стадиона, она часто шутила, что слишком перегружена фактами, чтобы бегать.
Вот и теперь она тяжело трусила позади Кларис по спортивному залу Академии ФБР. Было воскресенье. Уже два дня обе сидели над учебниками и, по мнению Старлинг, мозгам срочно требовался небольшой отдых.
— Так что сказал Пилчер, когда звонил? — выдохнула Арделия, наконец-то остановившись.
— Они с сестрой делят дом в Чесапике. Унаследовали его от бабки.
— Ну и?
— Сестра живет там с детьми, собаками и, может быть, с мужем.
— Ну?
— Она занимает одно крыло дома.
— Слушай, давай ближе к делу. Не тяни резину.
— А Пилч живет в другом крыле. На следующие выходные он приглашает нас в гости. Говорит, у него там куча комнат. Как он сказал: «столько, сколько нужно». И еще добавил, что сестра сама позвонит и пригласит меня.
— Не пудри мне мозги. Я уже давно забыла, чтобы наши мужики соблюдали такие приличия.
— Он даже уже составил программу: никакого бардака, никаких драк и перебранок, приезжаем и сразу идем прогуляться по пляжу, потом приходим домой, а там уже горит камин и навстречу бегут радостные собаки.
— Боже, какая идиллия, камин, радостные собаки. Ну-ну, дальше.
— По-моему, для первого свидания вполне достаточно. Он сказал, что если кто-то замерзнет, то может спать рядышком с собакой, или с двумя сразу. У него там на всех собак хватит.
— Так он тебя что, на эту шутку с псами купил?
— Еще он клянется, что отлично готовит. И сестра подтверждает.
— О, так она уже звонила?
— Ага.
— Какой у нее голос?
— Нормальный.
— И что ты ей сказала?
— Я сказала «Да, спасибо большое».
— Хорошо, — улыбнулась Арделия. — Здорово, молодец. Крабов наедимся. А тебе вообще везет, еще и с Пилчером нацелуешься.
По мягкому ковру отеля «Маркус» официант аккуратно катил тележку с ужином. У девяносто первого номера он остановился и тихо постучал в дверь затянутой в белую перчатку рукой. Выждав минуту, постучал сильнее. Из комнаты доносились звуки фортепиано. Глен Гоулд исполнял инвенции Баха.
— Войдите. — Мужчина в домашнем халате и с повязкой на носу что-то писал за письменным столом. — Поставьте у окна и покажите вино.
Официант подал бутылку. Мужчина поднес ее к настольной лампе, прочел этикетку и приложил горлышко к щеке.
— Откройте и поставьте в лед — приказал он и выписал чек со щедрыми чаевыми. — Я выпью позже.
Ему не хотелось, чтобы официант наливал ему вино — от его форменного костюма исходил неприятный запах. Доктор Лектер пребывал в великолепном настроении. Неделя прошла превосходно. Внешность постепенно изменялась. Как только сойдут нежелательные пятна, можно будет снять повязку и предстать перед фотографом, чтобы сняться на паспорт.
Многое в своем лице доктор Лектер изменил сам — например, сделал в нос уколы силикона. Силикон продавался в аптеках свободно, но для новокаина требовался рецепт. Он легко решил эту проблему, отослав аптекаря за лекарством и стащив рецепт прямо с прилавка.
Лицо, конечно, получилось не особенно красивым, к тому же силикон мог начать растекаться под кожей, но пока этот облик вполне устраивал. Сейчас нужно было думать только о том, чтобы благополучно добраться до Рио.
Давным-давно, еще до первого ареста, доктор Лектер отложил кое-что на случай, если по какой-то причине ему вдруг придется уехать из страны и пожить в изгнании. В стене одной из дач на берегу реки Саскуэханна хранились деньги и документы на имя другого человека, а также косметика, необходимая для того, чтобы сделать лицо похожим на вклеенную фотографию. Сейчас, конечно, паспорт был давно просрочен, но Лектер надеялся очень быстро восстановить его.
Зная, что в группе туристов пересечь границу намного легче, он уже купил путевку на путешествие под названием «Великолепие Южной Америки», которая должна была помочь ему беспрепятственно добраться до Рио.
Этот вечер доктор Лектер решил посвятить письмам, которые намеревался отправить через агентство посреднических услуг в Лондоне.
Перво-наперво он перевел солидную сумму денег и написал слова благодарности за доброе отношение санитару Барни.
Затем черканул короткое письмо Фредерику Чилтону, заверив, что намерен навестить его в самое ближайшее время, и добавив, что после этого визита администрации лечебницы будет очень разумно вытатуировать инструкцию по кормлению заключенных прямо на лбу своего главного врача, чтобы не переводить зря бумагу.
И, наконец, налив себе бокал изумительного «Монтраше», он обратился к Старлинг:
— Ну как, Кларис, ваши ягнята замолчали? Вы, конечно, помните, что должны рассказать мне об этом. Очень рассчитываю на вашу порядочность. Надеюсь, вы сдержите обещание.
Было бы чудесно, если бы вы поместили свой рассказ в виде объявления на рекламной полосе «Таймс» или «Интернешинал Геральд Трибьюн» в первый день любого месяца. А еще лучше опубликовать его в «Чайна Мейл».
Меня не удивит ни положительный, ни отрицательный ответ. Но, Кларис, все дело в том, что вы судите себя милостью подземных темниц, созданных для Толпы, и поэтому вам всю жизнь придется бороться за это благословенное молчание. Ибо вами движет только гражданский долг, только долг вы видите перед собой, и этот долг не кончится никогда.
Я не планирую встречаться с вами, Кларис. Мир намного интереснее, когда в нем есть такие, как вы. Надеюсь, вы проявите по отношению ко мне такую же любезность.
Доктор Лектер коснулся ручкой губ, выглянул на ночное небо и улыбнулся.
Теперь у меня есть окна.
Как раз сейчас над самым горизонтом я вижу Орион, рядом сверкает Юпитер. Это самое яркое его сияние, и подобного не будет до самого двухтысячного года. (Мне бы не хотелось называть вам точное время и его высоту над горизонтом). Но, надеюсь, что вы тоже видите их. Некоторые звезды у нас с вами общие, Кларис.
Ганнибал Лектер
Далеко на востоке, на берегу Чесапикского залива, высоко в ясном ночном небе повис Орион. В большом старом доме нежно мерцает камин. Светлый дымок вылетает из трубы и тут же уносится вдаль легким ветерком. На широкой кровати много стеганых одеял, а на них и под ними — несколько огромных собак. В тусклом свете камина невозможно понять, лежит ли под одеялами Нобл Пилчер. Но лицо на подушке, розовое в свете огня, без сомнения принадлежит Кларис Старлинг. Она крепко спит в наступившем для нее молчании ягнят.
CHILTON (англ.) — Чилтон (прим. переводчика).
