о чем я думаю.
За женщиной, которую я видела.
И дочерью.
Я цепляюсь за эту надежду, за возможность недопонимания.
Мы говорим много разного, так? В пылу момента. Слова, которые вовсе не имеем в виду. Слова, о которых сожалеем.
Он бежит за ней, решаю я.
Он бежит за дочерью.
Глава 78
Женщина почти у цели
– Надо уходить.
У тебя болит шея. Боль пульсирует в затылке. Дерьмо. Должно быть, это произошло во время падения, когда вы свалились в кювет.
У тебя нет времени на боль. Нет времени проверять, всё ли в порядке с телом.
– Идем, живо, – говоришь ты Сесилии.
Пистолет. Ты нащупываешь его под свитером – все еще при тебе. Твое лицо застывает маской.
Через несколько секунд он вас догонит.
– Вылезай, – командуешь ты.
Девочка подчиняется. У тебя пистолет, так что она не перечит.
Воздух морозный. Гляди-ка: ты на улице и без него. С пистолетом в руке.
Лед на дороге, сосульки на деревьях, окаймляющих дорогу. Мерзлая земля обжигает босые ноги. Не вздумай поскользнуться. Упасть. Иначе у этой затеи будет трагический финал.
Торопись.
Ты обхватываешь запястье девочки. Вы двое – одно целое.
– Ну, давай же.
Времени совсем нет. Ты вылезаешь из кювета и тащишь ее за собой, на асфальт.
Один шаг, потом второй.
Ты задаешь темп. Тянешь Сесилию вперед, и она безропотно следует за тобой. Не потому, что доверяет, просто у тебя пистолет, а она – девочка, хрупкая и беззащитная.
Затем ты переходишь на бег. Задаешь темп для вас обеих. С каждым шагом центр города все ближе.
Ищи. Ты видела в путеводителях. На карте. Небольшую иконку в виде офицерского жетона. В подвале ты проследила пальцем дорогу от «Братьев Мясников» мимо Колодца желаний до центра города. Ты надеешься, что не ошиблась.
Где-то вдалеке визжит «Хонда». Хлопают дверцы. Крик. Его голос. Он нашел тебя, как и обещал.
Ты бежишь за себя и за Сесилию, этого достаточно. Возможно, она оглядывается. Возможно, пытается повернуть назад; всеми фибрами души девочку тянет обратно к машине, к нему. К рукам, которые держали ее, когда она родилась, кормили, когда она была голодна, к глазам, наблюдавшим за ней на игровой площадке, и ушам, которые прислушивались к ее ночным крикам.
Нас тянет к тем, от кого зависит наша жизнь.
Он зовет дочь. Ты различаешь слоги ее имени из его уст. Плохие новости. Если ты способна разобрать, что он говорит, значит, он слишком близко.
Что-то обрывается. Ты чувствуешь пустоту слева, там, где несколько секунд назад тянула его дочь.
Ты потеряла ее. Должно быть, он догнал вас и вырвал девочку из твоей руки.
Так близко…
Ты сжимаешь пистолет, думая об оставленных в доме пулях, о магазинах в картонной коробке. Жалеешь, что не зарядила оружие.
Жалеешь обо всем.
Нет.
Девочка все еще здесь. Рядом с тобой, где должна быть.
Больше не тянет, не сопротивляется. Бежит с тобой нога в ногу.
Сесилия поворачивает голову назад. Ты не знаешь, что она видит. Твоя догадка: ее отец в ярости, на его лице – выражение обманутого доверия. Она не узнает мужчину, которого знала прежде.
Лишь она в состоянии это объяснить. Мотивы известны только ей. Шаги отца нагоняют вас. А девочка бежит. Она бежит с тобой.
Я опять завожу «Хонду».
Никогда не видела, чтобы кто-то бегал быстрее.
Он настигает их. Женщину и свою дочь, несущихся прочь от него. Вдвоем.
Я в тридцати футах, когда это происходит. Сцена разворачивается в лучах фар.
Сначала девочка. Он хватает ее, дергает назад.
Вот, сейчас, говорю я себе. Он остановится, крепко обнимет дочь и скажет, как волновался, как чуть не умер от страха, что готов был убить из ужаса.
Но он оставляет ее, после того как дернул за запястье, оторвал от женщины. Он вновь ускоряется.
Как человек, который ничего не замечает вокруг. Как человек, который не думает ни о чем другом.
Он бежит за женщиной, будто все остальное не имеет значения.
Я останавливаю «Хонду» и вылезаю из машины.
– Эйдан!
Я выкрикиваю его имя, набрав побольше воздуха в грудь, напрягая голосовые связки.
– Эйдан!
Он оборачивается: сначала голова, затем верхняя часть туловища.
– Эйдан, вернись!
Неважно, что я говорю, лишь бы не молчать.
Он сбавляет скорость, затем останавливается. На кратчайший миг, достаточный, чтобы задаться вопросом. Чтобы заметить меня.
Я ловлю ртом воздух: у меня сбилось дыхание, хотя и не от бега.
От ужаса, от зияющей бездны.
Я жду, что он вернется. Оставит погоню.
Жду, что он бросится ко мне.
Мышцы на его ногах напрягаются, готовясь к рывку, к плану Б. Миг, когда он готов изменить решение. Сделать шаг. Ко мне.
Однако реальность тянет его обратно. Или надежда? Надежда поймать ее? Остановить, куда бы она ни направлялась?
Я не та, кто ему нужен. Не та, кого он преследует.
Но я выиграла для нее немного времени. Кем бы она ни была, я выиграла для нее несколько футов.
Эйдан поворачивается ко мне спиной и бросается в погоню.
Глава 80
Женщина, бегущая во весь дух
В конце концов, все сводится к двум телам.
Ты и он.
Ты бежишь.
Не просто быстро. Сверхбыстро.
Ты бегала так в прошлой жизни, когда хотела не чувствовать под собой ног. Когда жаждала грохота в грудной клетке, опаляющего жара в легких, требующих воздуха.
Ты бежишь к небольшому отдельно стоящему зданию. Такому прозаичному под звездным небом. Оно прямо перед тобой, может быть, в сотне метров.
Ты способна пробежать сто метров. Ты подготовилась. Прочувствовала мышцы ног, напряжение бедер, твердость икр.
Ты бежишь не оглядываясь. Слышишь его позади, ощущаешь в своих костях, в голове, под кожей, на внутренней поверхности век, в каждом уголке, в каждом изгибе тела.
И поэтому ты бежишь.
Последнее правило выживания: беги, потому что именно в беге ты всегда находила спасение.
Глава 81
Женщина в полицейском участке
Это конец света. Хаос настолько огромен, что планеты вряд ли когда-либо вернутся на свои орбиты.
Однако ты все еще дышишь. Тело на месте: две руки, две ноги, голова, туловище.
То, что осталось снаружи: холод, лед и снег. Пистолет, брошенный в последнюю секунду. Робкий трепет звездно-полосатого флага на декабрьском ветру. Здание из кирпича и стекла. Ты внутри, в самом его сердце. Лабораторная крыса под флуоресцентными
