стал их перебирать, а просто вывалил содержимое на пол. Сразу обнаружилась широкая плоская коробка с фирменными наклейками. Озадаченный Макс поднял крышку. Конструктор? Новый. Игорек давно мечтал о таком наборе, в магазине не купишь. Макс нашел бы и купил где угодно, но как-то забывал, а тут? Откуда-то взялся.
– Наташа! – позвал он.
В дверях появилась худосочная девушка, затравленный взгляд которой не смел подняться выше ног Макса, в глаза смотреть она просто боялась. Наташа была домработницей несколько последних лет и заслужила его доверие. Стирала, готовила, убирала квартиру, словом, выполняла всю хозяйственную работу, без которой не может обойтись ни один дом и семья. Вчера, узнав о похищении сына, он ее допросил излишне сурово, запретил выходить из дома и вообще основательно запугал.
– Откуда это? – Макс пальцем указал на коробку.
– Не знаю. Первый раз вижу.
– Хочешь сказать, он им не играл? – спросил Макс, не понимая, как Игорек, заполучив «конструктор», о котором мечтал, даже не похвастал им, не стал играть, а запрятал подальше.
– Не знаю. Не видела, – из потупившихся глаз готовы были брызнуть слезы.
– Понимаешь, дорогуша, – Макс говорил по возможности мягко. – Это важно. Вспомни, как следует, может, звонил кто-нибудь незнакомый, приходил?
– Звонил.
– Кто, когда?
– Раза три или четыре звонили по телефону и молчали. Накануне.
– Что же ты сразу не сказала?
– Я думала, номером ошиблись.
– Четыре раза подряд, – Макс опять начал злиться, но взял себя в руки. – Дорогуша, я же просил сообщать обо всех звонках, молчат или не молчат. Сейчас расскажи еще раз, вспомни каждую деталь. Может, что упустила вчера. Во сколько ты встала?
– Как всегда, в 6.15… Умылась. Приготовила завтрак, чайник поставила. В начале восьмого часа разбудила Игоря. Мне показалось… – Наташа умолкла, впервые подняв глаза.
– Что показалось?
– Он совсем не капризничал.
– Он никогда не капризничает.
– Не капризничает, если вы дома, а так он обычно оттягивает подъем. До последнего. А тут сразу встал, даже улыбался, радовался.
– Не понимаю. Радовался?
– Он так встает, когда его ожидает подарок, день рождения, что-нибудь приятное.
Макс понял, кивнул.
– Дальше.
– Оделся, умылся сразу, без напоминаний. Поел хорошо. Портфель еще с вечера собрал, а вообще в последний момент, тетрадки на ходу запихивает.
– Понял. Дальше. Борман: когда заехал?
– Борис… Без двадцати восемь, как всегда. Тоже веселый, в домофон шутил. Букой обычно смотрит, а тут? Подмигнул, ущипнул. Извините, что я подробно, вы сами просили.
– Все правильно, именно так. Ущипнул?
Это было странно. Макс предупреждал Бормана, чтобы никаких шалостей в доме. Не хватало еще, чтобы телохранитель с домработницей шашни крутили, да еще при Игоре.
– Никогда не было. Вы ему не говорите. Получится, что донесла.
– Не скажу, я ему руки-ноги вырву. Если без меня не вырвали. Дальше?
– Он на такси был. Чуть-чуть опоздал. Сели и уехали.
– Почему на такси?
– Сказал, тачка забарахлила, пришлось срочно мотор ловить. Уехали, больше я их не видела, никто не звонил и не приходил, только вы.
– Ладно. Ты тут прибери, игрушки. Из дома не выходи, никому не открывай. Если будут звонить, записывай на магнитофон. Всех подряд записывай, я потом разберусь. Если насчет Игоря позвонят, разговаривай как можно дольше, и расспрашивай подробнее, сколько, когда и куда. Макс, мол, на все согласен, что передать. Где я, ты не знаешь. Я приеду через час, или позвоню. Учти, что бы ни случилось, милицию не вызывай. Поняла?
Наташа молча кивнула…
Остановив машину неподалеку от школы, Макс посмотрел в зеркало и только тут сообразил, что с такой физиономией в школе появляться не следует. Подросшая щетина отдаленно напоминала бороду, однако рваный шрам на щеке имел чересчур неопрятный вид. О приметах, опубликованных в газете, и думать не хотелось. Макс нацепил темные очки, закурил сигарету и, покинув машину, двинулся вокруг школы, зашел во двор. Очевидно, началась большая перемена, на улицу высыпала толпа ребят разного возраста. Внимание привлекла компания пацанов, примерно ровесников Игоря, с заговорщицким видом направившихся за угол. Засунув кулаки в карманы брючек и ежась на ветру, они были в форменных костюмчиках, ребята по очереди озирались, явно собираясь учинить нечто недозволенное. Макс дал им скрыться за углом, сам, не спеша, двинулся следом.
– Мочи его! Мочи! В глаз ему, в глаз!
– Не по правилам. Так нечестно.
– Заткнись! Мочи, мочи его!
Голос, призывающий к расправе, бал не по-детски груб и агрессивен. Завернув за угол, Макс увидел деревянный пристрой, за которым, видимо, и происходила драка. Не торопясь, он обогнул строение и оказался в закутке, предназначенном для сведения счетов. Снег на пятачке чернел от шелухи семечек, раздавленных окурков и плевков. Четверо мальцов тузили одного, мешая друг дружке, тот стоял у стены сарая, и храбро отмахивался. Еще один сидел на корточках в сторонке.
– Ногами! По яйцам ему. Валите его, салаги сопливые! По сопатке! – он был постарше и походил на беспризорника. Заметив Макса, ничуть не испугался. – Тебе чего, дядя? Дай закурить!
Макс выбросил недокуренную сигарету, собираясь взять его за шиворот, но тот отскочил:
– Атас, пацаны! Кому говорят! Поучили и хватит, – малолетний хулиган небрежно сплюнул. В рваной телогрейке, в ломаной фуражке, натянутой на уши, он явно пользовался авторитетом. Пацаны прекратили потасовку, за малолетством, не нанеся друг другу увечий, да и дрались, скорее, по принуждению. Они воззрились на Макса, на детских лицах проступило общее виноватое выражение, только у того, кто отбивался, глаза горели возмущением.
– За что они тебя? – поинтересовался Макс.
– Юрка стукач, – заявил один из четверки. – Завучу настучал, что Славка курит.
– Нет! – возразил Юрка, который до этого отбивался. – Я только сигарету попросил, попробовать. Танька подслушала, она настучала.
– За базаром надо следить, когда и где просишь. Получил правило, умнее будешь. Пацан из-за тебя пострадал. Сечешь, баран?
– Трусы, – Юрка обращался к Максу, как третейскому судье. – Четверо на одного? Да я вас любого уделаю. Басика послушали!
– Ты полегче, – беспризорник поднялся, оказавшись на голову выше учеников. – В зубы получишь. Или челюсть лишняя? Оборзел, понимаешь, при посторонних. Смотри, фраерок, башку откручу.
Неожиданно Юрка, присев, провел мастерскую подсечку, Басик, не ожидавший дерзкого нападения, плюхнулся наземь. Юрка тут же оседлал его и заработал кулаками. Басик пытался вывернуться, но Юркины колени держали крепко, а град ударов был таким плотным, что беспризорник взвыл, забыв о приличиях. Остальные пацаны с благоговейным ужасом наблюдали.
– Проси прощения!
В ответ раздался мат. Тумаки не прекращались. Донесся школьный звонок.
– Хватит, дорогуша! – наклонившись, Макс похлопал Юрку по плечу. – Будет с него.
Воспользовавшись паузой, Басик вывернулся, вскочил, отбежал в сторону.
– Я тебе зарежу, козел. Понял? –
