Маска на лице Чарли Риццо была сшита из человеческой кожи.
В высохшем и потемневшем лоскуте были вырезаны отверстия для глаз и рта, и в свете свечи она отчетливо видела выполненные черными нерассасывающимися нитками швы по контуру глазниц и потрескавшиеся складки, оборачивающие его шею. Заворачивающиеся края выреза для рта были пришиты прямо к губам. На них, как и на здоровой коже вокруг глаз, не было ни следа крови, инфицирования или воспаления. Эту… процедуру проделали очень давно, и кожа Чарли успела восстановиться.
У Дарби пересохло в горле, и она судорожно попыталась сглотнуть. Озаренная светом свечи спальня показалась ей жутким ирреальным местом, как будто она ненароком шагнула в какой-то портал и очутилась в одной из леденящих кровь историй Стивена Кинга.
Чарли стоял за стулом Марка Риццо, голова которого по-прежнему свешивалась на грудь. В свете свечи Дарби разглядела, что лицо Марка рассечено в нескольких местах и распухло, а кожа вокруг левого глаза и вовсе превратилась в кровавое месиво. Она решила, что Риццо избили до потери сознания. Когда Чарли положил руку ему на плечо, он не шелохнулся и не издал ни звука.
Дарби увидела грязные мозолистые шишки вместо ногтей на руках Чарли. Кто-то удалил у него ногтевые пластины.
— Это сделал не я, — сказал Чарли, указывая дулом пистолета на маску.
Она ему поверила. Он никак не мог сделать себе подобную операцию. Швы были ровными и аккуратными. Эту маску пришил ему кто-то другой. И этот человек обладал как опытом, так и терпением.
— Кто это сделал?
— Один из двенадцати, — последовал ответ. — Он пришил это мне на лицо в качестве напоминания.
— Какого напоминания?
— Скоро узнаете, — улыбнулся Чарли. — Но сперва вот это.
Он убрал руку с плеча Марка Риццо и начал лихорадочно расстегивать пуговицы своей длинной черной рубашки. «Нет, это вовсе не рубашка», — подумала Дарби. Длинное черное одеяние, похожее скорее на тунику или халат, было словно позаимствовано из минувших веков, у какой-то древней, нынче мертвой культуры, и вызывало в памяти европейские замки времен феодалов и смердов.
— Я родился с очень специфическим генетическим отклонением, — продолжал Чарли, расстегивая скрюченными пальцами без ногтей следующую пуговицу. — Вы об этом не забыли?
Дарби не забыла. Более того, диагноз Чарли был настолько редким и необычным, что она без труда вспомнила странное название аномалии.
— Ателия, — произнесла она. — Так называется состояние, когда ребенок рождается без одного или обоих сосков.
— Верно, — с довольным видом ухмыльнулся Чарли. — Это редчайшее состояние. Доктор Адамс, наш семейный врач, говорил мне, что в мире насчитывается не более двухсот тысяч человек с подобным отклонением. Это данные девяносто седьмого года, когда меня забрали. Вы помните, скольких сосков недосчитывался Чарли Риццо?
— Двух, — ответила Дарби, глядя на напоминающие крысиное гнездо черные грязные волосы поверх маски.
«Это не просто маска, — напомнила она себе. — Он носит лицо другого человека».
— Подойдите ближе, — сказал Чарли, наводя на нее дуло пистолета. — Я хочу, чтобы вы это увидели. Достаточно.
Дарби остановилась в футе от стула. Если бы ей удалось подобраться хоть немного ближе, она могла бы прыжком преодолеть оставшееся расстояние и вступить в рукопашную схватку.
Чарли расстегнул последнюю пуговицу. Свободной рукой он рванул одеяние, и оно сползло с плеч, открывая обнаженное тело.
Его изможденная грудь была такой бледной, что казалась прозрачной. И еще она была исполосована толстыми шрамами. Некоторые шрамы были белыми, другие — красными или розовыми. Были и совсем свежие шрамы, покрытые запекшейся кровью. Сосков на этой страшной груди не было. А еще Дарби увидела, что Чарли оскопили.
Она смотрела на толстый белый шрам на месте его гениталий и покрывалась холодным потом под тяжелым спецназовским обмундированием.
— Родившись без обоих сосков, — взволнованно заговорил Чарли, — я оказался в весьма эксклюзивном клубе, вы не находите?
Она была с ним согласна, но с учетом количества покрывавших его грудь шрамов было невозможно утверждать, что его соски не удалили хирургическим путем. Судя по характеру длинных, глубоких и кривых борозд, не оставивших на его груди живого места, их вырезали ножом для разделки мяса.
— Теперь вы мне верите? Вы верите, что я действительно Чарли Риццо?
— Да, — кивнула Дарби и поняла, что действительно допускает, что стоящий перед ней человек вполне может оказаться тем, за кого себя выдает.
Но что ей напоминает вырезанный на его груди и ногах узор?
— Эта маска… — заговорила она. — Чье это лицо?
— А вот это отличный вопрос, — удовлетворенно кивнул Чарли.
Он снова набросил свое одеяние на плечи, быстро застегнул его на одну пуговицу и схватил Марка Риццо за волосы. Он резко дернул его голову назад, и мужчина издал вопль не то удивления, не то боли. Его дочери испуганно мычали из-за пластыря на губах, но единственный здоровый глаз Марка Риццо смотрел не на них.
Дарби следила за Чарли, продолжая нащупывать пальцами рукоять ножа.
«Ну же, дай мне шанс…»
— А теперь, папочка, — сказал Чарли, не сводя взгляда с Дарби, — я хочу, чтобы ты рассказал доктору МакКормик, почему я здесь.
Он уже снова стоял позади стула, прижимая дуло пистолета к виску Риццо-старшего.
Марк Риццо открыл рот. На подбородок закапала кровь. Он облизал распухшие, разбитые губы и попытался что-то сказать.
Дарби его не слышала. Она продолжала дышать через рот, а не через нос. Исходящая от Чарли вонь достигла тошнотворного пика, и у нее начали слезиться глаза.
— Громче, папочка. Не стесняйся. Начни с того дня, когда меня похитили.
Единственный глаз Риццо вращался в глазнице.
— Чарли, — начала Дарби, — почему бы тебе не рассказать мне…
— НЕТ! — проревел он, наводя на нее пистолет. — НЕТ! Я ждал этого момента целую вечность. Только это помогало мне держаться все эти годы!
Дарби смотрела на пистолет, замерший в нескольких дюймах от ее лица. В крови закипал адреналин, побуждая ее к активным действиям. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос продолжал звучать спокойно и уравновешенно.
— Расскажи мне, что он с тобой сделал, — попросила она. — Расскажи мне. Я обещаю, что…
— Мы отсюда не выйдем, пока он не признается! Он должен это сказать. Именно для этого я вас сюда позвал. Необходимо, чтобы вы услышали это из уст самого монстра. Я хочу, чтобы мир узнал, ЧТО ОН СО МНОЙ СДЕЛАЛ!
Дрожа от ярости и по-прежнему не спуская с Дарби глаз, Чарли наклонился к уху Марка Риццо и прошипел:
— Расскажи ей, папочка. Расскажи тете о том дне, когда меня похитили. Расскажи ей, зачем я им понадобился.
Марк Риццо устремил на нее свой единственный взгляд.
— Это… существо… — прохрипел он, сглотнул и предпринял новую попытку, — это… не мой сын.
Чарли опустил пистолет. Дарби как в замедленной съемке следила за тем, как он направил его в ногу Марка Риццо. В этом она увидела свой шанс и незамедлительно им воспользовалась.
Дарби сделала молниеносный выпад левой ногой вперед, схватила Чарли за левую руку и вывернула ему кисть, с удивлением услышав хруст ломающихся костей. Чарли потерял равновесие и нажал на спусковой крючок.
Звук выстрела, пришедшегося в изголовье кровати, был не громче хлопушки. Дарби дернула Чарли за руку и прижала к плечу Марка Риццо. Не выпуская его руки, она правым кулаком размозжила ему нос, вложив в этот удар всю свою силу. Его голова дернулась назад, колени подломились. Не дав Чарли упасть, она схватила его за горло, ощутив под пальцами твердую, сухую кожу маски, и ударила затылком о стену.
Чарли не сопротивлялся. У него не было на это то ли сил, то ли желания. Дарби швырнула его через ногу на пол, перевернула на живот и уперлась коленом ему в поясницу, пригвоздив его к ковру. В руках у нее уже была пара пластиковых наручников. Чарли лежал неподвижно, захлебываясь кровью, стекающей ему в горло и рот. Она рванула его руки назад, и он закричал. Дарби услышала треск ломающихся костей.
— Объект на полу! — крикнула она в микрофон, спрятанный на груди, затягивая наручники у него на запястьях. — Повторяю, объект обезврежен!
— Пообещайте мне… — с трудом произнес Чарли, выплевывая на пол кровь вперемешку с зубами. — Пообещайте, что вы им меня не отдадите.
Раздался звон. Это вдребезги разлетелось одно из окон спальни. Дарби услышала над головой свистящий звук, а затем глухой стук. Канистра со слезоточивым газом ударилась о противоположную стену и теперь катилась по полу, шипя и заполняя пространство вокруг себя дымом. Трент услышал выстрел и приказал своим людям штурмовать дом. Взорвалось еще одно окно. Еще одна канистра со слезоточивым газом влетела в комнату и упала на пол у двери в спальню.
