— Ты ведь сам не веришь в то, что говоришь!
— Прости, у меня много работы.
И он сел в автомобиль. В тот момент, когда он тронулся с места, Мари открыла дверь и вихрем ворвалась в его машину. Он бросил на нее свирепый взгляд, который она предпочла не заметить. Автомобиль помчался. Несколько минут они ехали в напряженном молчании. Невыносимом. Люка не выдержал первым.
— Предполагаю, ты все-таки выйдешь замуж за героя дня, — произнес он, делая упор на последних словах.
Машина свернула в аллею, ведущую к замку.
Она искоса взглянула на него, но он не спускал глаз с дороги.
— Я связана словом, — коротко ответила она.
Ферсен машинально кивнул жандармам, охранявшим главный вход, и остановился во дворе неподалеку от сторожевой будки.
— Из-за данного когда-то слова ты готова испортить себе жизнь?
— Ты не сможешь этого понять.
— Предоставляю это тебе.
— Он и я… Это долгая история. Я не могу лишить его второго шанса.
Люка вылез из машины и посмотрел в глаза Мари.
— Уж по крайней мере этот шанс у него не второй, а третий или четвертый. Заметь, когда любишь, подсчетами не занимаешься, — добавил он, захлопывая дверцу.
Вместо ответа она хлопнула своей, и ее каблучки застучали по вымощенному камнем двору замка. Жандармы, наблюдавшие из будки за входной дверью, видели, как Ферсен, догнав Мари, схватил ее за руку.
— Не понимаю, как можно строить жизнь с этим лгуном и трусом! Да еще и самозванцем! Так спешил к тебе, что не нашел времени побриться! Впрочем… я — идиот! Должно быть, он не предполагал, что соберется столько репортеров, иначе обязательно бы побрился!
Она рассердилась на Ферсена, что тот озвучил ее собственные мысли.
— В любом случае с тобой у нас ничего бы не вышло! — крикнула она ему, вырывая руку.
— Успокойся! — рассмеялся Люка. — Надеюсь, ты не рассчитывала, что я предложу тебе руку и сердце?
— Не волнуйся. Тем более что нас ничто не связывает.
— Если не считать секса.
Она покраснела от ярости и прибавила шагу.
— Верно, — решила она согласиться. — Мы неплохо провели время.
— Добавим, что других развлечений в этой дыре еще нужно поискать.
Развлечений! Глаза ее вспыхнули.
— Ты нашел подходящее слово — я тоже так думаю.
— Если захочешь покончить с расследованием и посвятить себя целиком будущему мужу, я отлично тебя пойму.
— Было бы здорово, — в тон ему ответила Мари. — Только раз уж я за что-то берусь, то довожу до конца, я тебе говорила.
— Прекрасно!
И он с силой дернул шнурок звонка.
Все с тем же неподвижным, словно обращенным внутрь, взглядом и бесцветными губами Артюс сидел в поставленном возле окна кресле. Наклонившись над ним, Пи Эм вполголоса подбадривал его:
— Держитесь, отец. Будет обидно, если вы нас покинете до встречи с нашим дорогим Эрваном.
Старик не отвечал, но суставы пальцев, вцепившихся в подлокотники, еще больше побелели — знак того, что он все понимал.
Сын повернулся к двери, догадавшись, что приближаются Мари и Ферсен в сопровождении Армель.
— Полиция уже здесь, отец. Теперь все будет в порядке.
Изобразив беспокойство, Пи Эм покачал головой, обращаясь к вошедшим:
— Он не произнес ни слова. Хотя я не сомневаюсь, что он меня слышит.
Мари взяла фотографию, которую ей протянула Армель, вздрогнула, увидев, кто на ней изображен, и передала ее Ферсену.
— У меня была точно такая же реакция, Мари, — пробормотала Армель. — Немыслимо! Мы никогда не фотографировали Риана вместе с отцом.
— Сколько времени его спальня оставалась без хозяина? — грубовато спросил Люка.
— В полдень отец спустился к обеду, — вступил в разговор Пьер-Мари. — У бедняги совсем не было аппетита. Я бы сказал, он отсутствовал каких-нибудь полчаса.
— У того, кто положил здесь снимок, возможно, в замке есть сообщник, — вмешалась Мари, посмотрев сначала на Армель, потом на ее супруга. — Кто-нибудь из вас отлучался из гостиной во время обеда?
— Если вы намекаете, что мы… — забормотал Керсен-младший.
— Отвечайте! — взревел Люка.
— Никто. Вряд ли, подозревая домочадцев, вам удастся найти преступника… того, кто это сделал! — возмутилась Армель.
— А вы как думаете, кто мог это сделать? — уже спокойнее спросил Ферсен.
Вместо ответа Армель дрожащим голосом проговорила:
— Я требую, чтобы ко всем членам нашей семьи была приставлена охрана!
— Наймите телохранителей!
— До тех пор пока у Пьера-Мари или его отца не будет достаточно оснований полагать, что их жизни угрожает опасность, — смягчила Мари реплику коллеги, — мы не можем отвлекать наших людей от более серьезной работы.
Пи Эм положил руку жене на плечо.
— Действительно, нечего напрасно тратить деньги налогоплательщиков. Моя супруга излишне эмоциональна. Речь идет всего лишь о фотографии.
— Фотомонтаже, — уточнил Люка. — Кстати, довольно неумелом. Преступник стремился не столько достичь художественного совершенства, сколько напугать вашего отца.
Ферсен подошел к старику и поднес снимок к его глазам.
— Сын адресует вам послание, господин де Керсен.
— Я? Но это же бог знает что! — огрызнулся Пи Эм.
— Вы не единственный его сын, насколько мне известно! — холодно заявил Люка, прежде чем вернуться к Артюсу. — Риан… или, вернее, Эрван хочет дать вам понять, что, где бы вы ни были, куда бы ни пошли, он всегда будет рядом.
Веки старика задрожали, словно у него был нервный тик.
— Оставьте же его в покое! — выразил протест Пьер-Мари. — Не видите, как он слаб? Вместо того чтобы цепляться к нему, сосредоточьтесь на Риане. Найдите! Арестуйте!
— Так и случится, не сомневайтесь. Но и вы, и я, мы понимаем, что он не действует в одиночку.
— Не слушайте его, отец, это пустые измышления.
— Обвините меня в оскорблении достоинства, — неожиданно предложил Ферсен. — Мечтаю увидеть вас в суде. — Он наклонился к Артюсу: — Вам достаточно произнести хотя бы слово, чтобы я приставил к вашей двери полицейского на двадцать четыре часа в сутки.
Старик упрямо молчал. Люка пожал плечами:
— Как угодно. — И вышел из комнаты.
Мари смерила взглядом Армель и ее мужа.
— Будем надеяться, что Риана найдут раньше, чем он найдет вас.
Люка уже сидел в автомобиле и заканчивал говорить по телефону, когда к нему присоединилась Мари.
— Если бы Риан проник в замок снаружи, жандармы его бы увидели, — заговорила Мари. — Но ведь он мог действовать иначе. К старинным замкам часто ведут подземные ходы. Этим могло объясняться и то, что однажды Пи Эм бесследно исчез из замка и его никто не заметил. Хорошо бы раздобыть план замка.
Она замолчала. Ферсен смотрел на нее с усмешкой.
— Я уже сделал запрос в мэрию. Они стали искать, но план замка исчез.
Издалека Жанна увидела, что Кристиан лежит в гамаке, натянутом между двумя мачтами. Подойдя ближе, она уже не сомневалась, что он страдает, молча, в одиночестве. Глаза полузакрыты, у рта горькая складка. Молнией пронесся в ее мозгу образ заплаканного Кристиана-ребенка, когда тот явился к ним, избитый отцом. Мальчику исполнилось всего семь лет, когда скончалась его мать, дав жизнь его сестре Анне, и пятнадцать, когда старик Бреа ночью утонул в порту после очередной пьянки. Таково по крайней мере было заключение жандармов, и никто не пытался дознаться, так это или не так. Старый выпивоха умер, только и всего.
Ей вспомнилось, с какой страстью с самого раннего детства Кристиан увлекался плаванием под парусом. Он утверждал, что парусник — это его образ жизни. Она бы уточнила — и способ выживания.
Жанна ступила на палубу, и он ее заметил. От визита матери Мари Кристиану стало не по себе. Внезапно он осознал, что так и не зашел к ней и Милику, хотя бы только для того, чтобы выразить соболезнование. Но Жанна пришла не затем, чтобы предаваться сожалениям вместе с ним.
— Как ни горько мне это говорить, сынок, после всего, что ты пережил, но тебе нужно уехать с острова, — начала она без преамбулы. — И я очень…
— Я способен за себя постоять, если ты об этом!..
— …хочу, чтобы ты увез Мари, — продолжила она, не замечая его неучтивости.
Голубые глаза Кристиана потемнели.
— Мало шансов, что она согласится.
Жанна вздохнула про себя. Боже, до чего странные создания эти мужчины! Готовы покорить океан, а перед женщиной чаще всего пасуют.
— Сегодня твоя сестра собирается устроить вечеринку, чтобы отпраздновать твое возвращение… — Увидев, что он поморщился, она властным жестом подняла руку. — Не важно, хочешь ты этого или нет, не упускай такого случая — сейчас или никогда!
Она достала из хозяйственной сумки футлярчик и протянула Кристиану.
