Клайв заявил:
— Дальше так продолжаться не может (всегда начинай с фразы, с которой согласятся все). Я тут послушался совета Глории (не столь убедительное заявление). Я должен вернуть вам деньги.
С этим никто не спорил — но и удовлетворенным никто не выглядел. Все показалось слишком простым.
Он робко предположил:
— Полагаю, вы возьмете чеки?
Линкольн презрительно фыркнул.
Клайв оправдывался:
— А что мне еще остается? У меня нет ста тысяч наличными.
Фрэнки проревел:
— Ты должен мне больше ста штук, Клайв. Плюс моральный ущерб.
Клайв поднял руку:
— У нас маленькая проблема.
— Это у тебя проблема, — перебил его Паттерсон.
Клайв быстро добавил:
— Деньги в банке.
— Тогда сними их.
— Ни один банк не выдаст мне двести тысяч наличными.
— Это твои деньги.
— Нет уж, — рассмеялся Клайв. — Это ваши деньги.
Но никто не засмеялся вместе с ним. Он сказал:
— Решайте сами — что вы хотите сделать первым долгом — поквитаться со мной или же получить обратно свои деньги?
— И то и другое, — хором отозвались Фрэнки и Линкольн.
— Но что в первую очередь? — Он доверительно рассматривал их. — Если вы решите сперва поквитаться, то не получите никаких денег. Нет, вам нужен возврат денег плюс моральные расходы — на том и порешим.
— Порешим! — повторил Линкольн.
Клайв продолжал:
— К сожалению, это займет некоторое время, в течение которого вам, полагаю, нужны гарантии…
— Какие, к черту, гарантии! — буркнул Фрэнки. — Башкой отвечаешь! И никуда ты не денешься, пока мы не получим свои деньги.
Линкольн добавил:
— В двойном размере.
— Плюс моральный ущерб, — добавил Паттерсон.
Клайв промямлил:
— Пойду-ка я в банк.
Фрэнки ткнул его локтем:
— Мы все пойдем в банк, все уладим, а на потом я приготовил для тебя теплое местечко.
— В «Холидей Инн»?
— Почти. Рядышком с ним. Называется «Отель „Старая мельница“». — Фрэнки хрипло хохотнул.
— Боюсь, ни разу не слышал.
— Боишься? Правильно делаешь. Вон, Стречи свою спроси. Она уж тебе порасскажет.
Фрэнки снова рассмеялся, но смех его быстро угас, когда знакомый до боли голос пророкотал:
— Лорд Клайв, простите, что опоздал.
Все обернулись — и неожиданно для себя обнаружили Эдгара Деларма в неизменном черном пальто.
Разинув рты, смотрели они на него. Евангелист же не обращал внимания на кого-либо, кроме Клайва:
— Полагаю, что нам надо уединиться.
— Разумеется, — поддакнул Клайв.
— Никаких «уединиться»! — заявил Фрэнки. — Что происходит, мать вашу?
— У нас с лордом Клайвом дело личного характера. Прошу вас не вмешиваться.
— Валите-ка отсюда, мистер.
— Ваши угрозы для меня — ничто.
Прохожие изумленно оборачивались, услышав потасовку американцев. Глория спросила:
— Что там за личное дело?
Деларм вперил в нее ледяной взгляд:
— Бог простит тебя, женщина, — но я не прощаю. — Он отвернулся: — Лорд Клайв?
— Я готов — а вы?
Фрэнки заорал:
— Всем стоять и не двигаться!
Они и впрямь начали привлекать к себе внимание. Голос Фрэнки стал тише:
— Дело личного характера?
— Которое не имеет к вам ни малейшего касательства.
— Еще как имеет! Что, происходит, черт подери?
Деларм вздохнул:
— Полагаю, вы все еще пребываете в убеждении, что можете приобрести титул лорда Эском? Но боюсь, что он давно продан.
Фрэнки выглядел так, что вот сейчас он одним махом собьет ухмылку с его физиономии:
— И значит, вы его купили — так?
— Именно.
— Купили, значит. Да вы и половины не знаете… — Фрэнки двинул кулаком воздух.
— Когда-то мы были соперниками, — спокойно продолжал Деларм. — Но я получил от своей церкви немного денег — и теперь мы с лордом Клайвом готовы завершить сделку. — Он обозрел собравшихся взглядом триумфатора. — Понимаю, что для остальных это явилось горьким разочарованием.
— Мне все это начинает надоедать, — отрезал Фрэнки. Он свирепо посмотрел на Деларма, не замечая показавшегося на горизонте сотрудника аэропорта.
Зато его заметил Клайв. Вот он, его шанс, подумал он.
— Эти люди мне угрожают!
Паттерсон схватил его. Двое сотрудников аэропорта схватили Паттерсона. Подтянулись еще люди в униформе, завязалась драка. И посреди всего этого — Деларм; раскинул руки, точно на картине — Моисей, разделяющий Красное море, громогласно призывая собравшихся угомониться.
Один из людей в форме попытался удержать Фрэнки — но тот немедленно лягнул его и высвободился. Коренастый лысеющий пенсионер из Службы безопасности аэропорта попробовал ухватить и Микки — однако Микки только посмотрел на него сверху вниз и улыбнулся:
— Кто эти американцы?
Стречи мигом догадалась, к чему он клонит. С обеспокоенным видом втиснулась она между Микки и секьюрити:
— Милый, что случилось? Кто эти хулиганы?
Линкольна держали, хотя он громко протестовал. Глория стояла, вскинувшись, точно старушка Свобода в гавани Нью-Йорка, громко вереща, что любого, кто хоть пальцем ее тронет, привлекут к суду за нападение. Фрэнки скрутили-таки, а у Паттерсона открылось носовое кровотечение. Деларм и Клайв смылись.
У Клайва был годами отработанный навык «прогуливаться» на приличной скорости — настолько приличной, что даже Деларм, изрядно превосходивший его ростом, невольно ускорил шаг, чтобы поспеть за лордом. Они быстро миновали комнату для прибывающих.
— Чего хотел этот сумасшедший? — спросил Деларм.
— Завидовал, не более того, — ответил Клайв. — У вас есть машина?
— Да, вон стоит.
— Слава Создателю, что есть небольшие аэропорты. Все под рукой.
— Включая меня, — раздалось сзади.
Оба разом обернулись — и увидели Глорию — слегка запыхавшуюся, в меховой накидке, с маленьким чемоданчиком в руке.
— Ты едва не потерял меня, милый. Но теперь мы снова вместе.
— Я не участвую в грехе, — отрезал Деларм.
Глория мило улыбнулась — как ангел, думалось ей (хотя в эту минуту она больше походила на чертика из табакерки).
— Они ищут нас по всему аэропорту. Вы так и будете тут стоять?
Риторический вопрос. Пробираясь сквозь ряды такси, автобусов и легковушек, они наконец добрались до парковки, на которой на краткий срок ставились автомобили встречающих. Деларм извлек из кармана ключ:
— Надеюсь, вы не успели заключить сделку с кем-нибудь из остальных?
— Нет, конечно, — просто сказал Клайв, но затем добавил: — Хотя вынужден признать, что ди Стефано сделал более выгодное предложение. Полагаю, это-то и вывело его из себя.
— Лучшее, чем я?
Клайв умоляюще пожал плечами.
— На немного. Совсем-совсем на немного. Думаю, ди Стефано понадеялся, что, если он сможет хоть чуть-чуть перебить вам цену, я буду просто вынужден принять его предложение.
Деларм замер у открытой дверцы своего автомобиля:
— И вы….
Клайв обеспокоенно посмотрел в сторону здания аэропорта:
— Может, лучше обсудим это в машине?
Оставшимся в аэропорту потребовалось двадцать минут, чтобы замять скандал. Фрэнки и Линкольну сделали предупреждение, Паттерсона пришлось уложить на каталку (которая оказалась шестью дюймами короче, чем требовалось), Микки и Стречи сочли случайными прохожими и тотчас же отпустили. Их выпустили из кабинета, где допрашивали остальных, и они дожидались их у выхода.
— Нет смысла бежать, — пояснила Стречи. — Теперь, когда Клайв смылся, мы снова вернулись к тому же самому.
Микки нерешительно переминался с ноги на ногу.
— А смысл торчать тут — есть?
— Я несу ответственность за деньги. Юридически.
— Ерунда. Когда-нибудь эти придурки поймают-таки Клайва, и тебе вряд ли захочется быть рядом, когда они это сделают.
— Я не могу вот так убежать и оставить его одного.
Микки сокрушенно покачал головой:
— И зачем ты только связалась с этим ублюдком?
— У тебя у самого есть парочка подозрительных друзей.
— Вот только я с ними не сплю.
Она положила голову ему на плечо:
— Просто мне не везет на мужчин.
На это он промолчал.
Они молча стояли, всматриваясь в потоки машин. Она заговорила первой:
— Думаю, я оттого западаю на мужчин вроде Клайва, что они разительно отличаются от тех надежных, уютных и таких скучных парней, среди которых я выросла. Он не подчиняется правилам — даже не верит в них.
Микки ответил — внезапно осипшим голосом:
— Он — мошенник.
— Нет…
— А я вот вырос среди мошенников, и полжизни пытаюсь избавиться от прошлого.
