— Это может быть простым совпадением, Смоуки.
— Нет. Мне нужно увидеть фотографии Кейта и его сына. Но возраст совпадает.
— Черт побери, — бормочет Джеймс.
Я направляюсь к лестнице:
— Пошли.
Патриция сидит в гостиной.
— Мисс Коннолли? У вас есть фотографии вашего мужа? И сына?
Она склоняет голову набок и смотрит мне в глаза:
— Вы кое-что нашли, верно?
— Да, мэм. Но если я увижу фотографии Кейта и Питера, я буду полностью уверена.
Она поднимается из кресла:
— После того как Питер ушел, я обнаружила, что он забрал все свои фотографии. У меня есть фотография Кейта. Она завалилась за ящик. Я сохранила ее, чтобы помнить, как выглядит зло. Подождите минутку.
Она направляется в спальню и вскоре возвращается с небольшой фотографией.
— Вот, — говорит она, протягивая ее мне. — Чертовски красив. Что, наверное, естественно, ведь они с чертом лучшие друзья.
Я смотрю на снимок, и все сомнения испаряются. Меня охватывает дрожь. Я вижу ярко-синие глаза, такие же неожиданные и красивые, как у Питера в реальной жизни.
— Они очень похожи, — говорю я Джеймсу. — Теперь я уверена. Питер Хиллстед — сын Кейта Хиллстеда.
— Так вы хотите сказать… мы знаем, кто он такой? Тот человек, убивший Реней?
Это спрашивает Дон Роулингс. Он похож на человека, пытающегося заарканить утреннюю зарю. Несмотря на бушующую во мне смуту, я улыбаюсь ему:
— Верно.
Я вижу, как он сразу сбрасывает десяток лет. Плечи распрямляются, глаза обретают блеск, на лице появляется решительное выражение.
— Скажите, что я должен делать?
— Я хочу, чтобы вы и Дженни как следует обработали этот клятый подвал, да и сам дом тоже. Если мы сможем найти отпечатки пальцев, совпадающие с отпечатками Питера…
Я не хочу вдаваться в детали. Они понимают. Они знают, кто такой Джек-младший, но знать и доказать в суде — вещи разные.
— Мы этим займемся, — обещает Дженни. — А куда вы все сейчас направитесь?
— Назад, в Лос-Анджелес, чтобы арестовать этого гада.
Кто-то трогает меня за руку. От возбуждения я совсем забыла про Патрицию Коннолли.
— Пообещайте мне кое-что, агент Барретт.
— Если смогу, мисс Коннолли.
— Я знаю, что сейчас Питер очень плохой человек. Он был скорее всего обречен с того момента, как впервые отец заставил его войти в этот подвал. Но если вам придется убить его… пообещайте мне, что он умрет быстро.
Я смотрю на Патрицию и вижу, в кого бы я могла превратиться, если бы осталась сидеть в своей комнате, разглядывая шрамы в зеркале. Если бы я не убила себя, я бы стала такой, как она: призрак, сотворенный из дыма воспоминаний о боли. В ожидании порыва ветра, который бы сдул меня в никуда.
— Если до этого дойдет, Патриция, я постараюсь.
Она касается моей руки, эта женщина-тень, и снова садится в кресло. Я представляю себе, как ее когда-нибудь найдут мертвой в этом кресле. Она задремлет и больше не проснется.
— Ты можешь подвезти нас в аэропорт, Дженни?
— Конечно.
Я смотрю на Джеймса и Алана:
— Пошли, пора с этим кончать.
Мы на борту самолета на полдороге к Лос-Анджелесу, и я говорю по телефону с Лео.
— Это вы серьезно? — спрашивает он.
Я только что рассказала ему, что мы нашли в доме в Конкорде.
— Боюсь, что так. Я хочу, чтобы ты начал оформлять ордер на арест. Необходимо также послать людей к нему в офис и на квартиру. Объясни все коротко, я сообщу подробности, когда мы прилетим.
— Будет сделано.
— Найди фотографию Хиллстеда и сравни это фото со снимками с сексуальных вечеринок.
— Понял.
— Прекрасно. Пусть все знают, что происходит. Я сейчас позвоню Джонсу. Мы прибудем примерно через час.
— До встречи, босс.
Я отключаюсь и набираю номер приемной Джонса. Меня соединяют с Ширли.
— Мне необходимо поговорить с ним, Ширли. Немедленно. Где бы он ни был, чем бы ни был занят. Это очень важно. — Она беспрекословно соединяет меня с заместителем директора.
— Что происходит? — спрашивает Джонс.
Я рассказываю ему о том, что мы узнали в Конкорде. Про подвал и его начинку. Заканчиваю я сообщением насчет Питера.
Следует потрясенное молчание. Затем мне приходится на некоторое время отодвинуть телефон подальше от уха, так Джонс орет и матерится.
— Выходит, последние десять лет главным психотерапевтом моих агентов в Лос-Анджелесе был серийный убийца? Ты это хочешь сказать?
— Да, сэр. Именно это я и хочу сказать.
Небольшая пауза, затем он говорит:
— Познакомь меня с планом.
Все вопли позади, теперь только дело.
— Техники-криминалисты обрабатывают подвал и дом в Конкорде. Мы надеемся найти там отпечатки пальцев Питера. Лучше бы в подвале.
— Отпечатки? Спустя тридцать лет?
— Разумеется. Был случай, когда отпечатки сняли с пористой бумаги через сорок лет. Я также попросила Джеймса получить ордер на обыск в его доме и офисе. Как только мы получим ордер, я объявлю на него охоту, как в лучших блокбастерах.
— Что ты собираешься сделать с Хиллстедом?
Я понимаю, о чем он спрашивает. У нас нет улик, достаточных для его ареста. О приговоре даже и говорить нечего.
— Я его посажу за решетку, пока мы проводим обыски. Это и результаты, полученные в Сан-Франциско, должны дать нам основания для ареста.
— Принеси мне ордер, когда сюда приедешь, я сам завершу все формальности.
— Слушаюсь, сэр.
Он отключается. Я смотрю на Джеймса и Алана:
— Все на мази. Теперь надо заставить этот чертов самолет лететь быстрее.
Едва самолет приземляется, мы выскакиваем из него и бежим. Через десять минут мы уже мчимся по шоссе 405. Я снова звоню Лео.
— Мы в машине. Ты оформил ордер?
— Осталось вписать некоторые детали и распечатать его.
— Хорошо.
Мой сотовый звонит, когда мы подъезжаем к зданию ФБР.
— Говорит агент Барретт.
— Приветствую вас, агент Барретт. — Голос чистый, неискаженный.
Я жестом приказываю всем замолчать.
— Привет, доктор Хиллстед.
— Браво, Смоуки. Браво. Должен признаться, я всегда опасался, что призрак Реней Паркер будет преследовать меня. Тогда я нарушил одну из заповедей: не нашел достойного противника и все-таки решил показать, как умею работать. Не смог себе отказать в удовольствии. Я думал, что через двадцать пять лет… А, ладно. Сколько ни планируй… И еще одну ошибку я совершил: дал Стриту медальон и тетрадь. Он так умолял меня подарить ему что-нибудь. Он и в самом деле заслужил сувенир. Он был очень прилежным учеником. Настоящим энтузиастом. — Хиллстед хихикает. — Разумеется, я подумывал над тем, чтобы взвалить это убийство на него, но сами видите, что вышло. А, да ладно.
У него тот же голос, но тон и манера другие. Он говорит со своеобразной болезненной фривольностью, какой я никогда не слышала в его кабинете.
— Вы знаете? — спрашиваю я.
— Разумеется, знаю. Я ведь только что сказал, что думал о Реней, так? Было бы глупо, если бы я об этом думал и не подготовился к такой возможности. Разумеется, это меняет всю игру.
— В смысле?
— Так ведь вы теперь знаете, кто я такой. А это означает, что мне конец. Я и подобные мне всегда существовали в тени, агент Барретт. Мы не стремимся к свету, он нам противопоказан. Стыд и позор. Знаете ли вы, сколько лет я вынужден был сидеть и слушать нытье людишек, пока искал своего Абберлайна? Бесконечные часы я должен был притворяться, что мне небезразлично, хуже того, порой мне приходилось действительно помогать этим слабым и сломанным червякам, чтобы иметь возможность продолжать свой поиск. — Он вздыхает. — И все-таки я нашел вас. Возможно, я слегка перестарался. — Он хмыкает. — Но я должен вам кое в чем признаться. Вы ведь помните ту ночь с Джозефом Сэндсом, дорогуша?
Я спокойна. Его слова не злят меня.
— Вы знаете, что да, Питер.
— Вы когда-нибудь читали досье? Я имею в виду полностью? Включая заметки о том, как он попал в ваш дом?
— Я читала досье. Все, кроме отчета о результатах баллистической экспертизы, который вы сами и спрятали. А что?
Молчание. Мне кажется, что я слышу, как он улыбается.
— Вы не припомните, там были какие-нибудь следы взлома?
Я чуть не говорю ему, что мне все надоело. Что я хочу знать, где он. Но что-то меня останавливает. Я думаю над его вопросом и вспоминаю, что узнала из досье.
— Признаков взлома не было.
— Правильно. Хотите знать почему?
Я молчу.
Я думаю о Ронни Барнесе, о совпадении дат. Ронни умер девятнадцатого, и Сэндс убил мою семью девятнадцатого.
— По очень основательной причине, Смоуки. У него был ключ. Зачем ломать замок, когда можно открыть дверь и войти? — Он смеется. — Догадайтесь с одного раза, где он взял ключ. — Пауза. — Конечно, я его ему дал, дорогая Смоуки. Я.
