— Кто знает? — начал он. — Предположим, что вы убеждены, мистер Дир, будто смерть — это конец вашего сознательного существования. Вы умираете, но при этом обнаруживаете, что по-прежнему находитесь в полном сознании, так что для вас первое мгновение после кончины ничем не отличается от только что минувшего. Признайтесь, так ли уж странно звучит, если некоторые из нас просто не заметили собственной смерти?
— Я заметил бы, — настаивал Дир.
— Точно, он уже три месяца как не существует, иначе выписал бы самому себе предупреждение об увольнении с этого света, — пробормотала Фриборд в полусне.
— Джоан, я ставлю в журнале пометку о твоем отсутствии, — фыркнул Дир, ткнув ее пальцем в бок. Фриборд резко вскинула голову и открыла глаза.
— Да, что случилось? — буркнула она, стараясь изобразить интерес к беседе.
— Доктор Кейс предполагает, что призраки не верят в собственную кончину и в существование духов. Какая тонкая ирония, не считаешь?
— Потрясно!
— Ну, я так и думал!
— И перестань пялиться.
— Я не пялюсь.
— Пялишься. Кончай, Терри!
— Обязательно, — пообещал писатель и обратился к Кейсу.
— Но в таком случае почему бы какому-нибудь милосердному ангелу не спуститься с неба и не приказать этим духам проснуться и прийти в себя?
— Неплохая мысль. Может, им еще предстоит это испытать.
— По-моему, не знать, что ты мертв, — поистине вопиющее невежество.
— А что, если призраки просто не желают отрешиться от своих привязанностей? — предположил Кейс.
— Например, к счастливым амулетам, — вспомнила Фриборд.
Дир проигнорировал укол.
Кейс устремил взгляд в сторону Троли.
— Я имел в виду скорее эмоциональные привязанности. Вы так не думаете, миссис Троли?
Анна снова поспешно опустила глаза, покачала головой и мягко ответила:
— Не знаю.
— А что именно вы знаете? — взорвался Дир. — И что именно делаете, миссис Троли. В жизни не видел столь молчаливой особы! Надеюсь, вы хотя бы говорите с духами?
Прославленная экстрасенс встала.
— Прошу извинить, я на минуту.
— Разумеется, — пробормотал Кейс со смущенным видом.
— Ты не сказала, что она настолько чувствительна, просто упомянула о том, что она не то медиум, не то телепат.
— Терри, ты хуже любого геморроя, — прошипела Фриборд.
— Я всего лишь собиралась принести воды, — криво улыбнулась экстрасенс и, открыв дверь, исчезла на кухне.
— Я уважаю и обожаю вас! — прокричал ей вслед Дир. — Целую вашу эктоплазму!
— Может, стоит на этом закончить, мистер Дир? — предложил Кейс.
— И на Фому Неверующего найдется пуля, — прорычала Фриборд.
* * *
Троли подошла к двойной раковине, где мыла посуду Морна, и робко попросила:
— Нельзя ли мне чистый стакан? Я бы хотела воды.
Экономка молча вымыла руки, вытерла и, отыскав в серванте стакан, наполнила водой. Троли пристально следила за ней.
— Вы давно служите у доктора Кейса?
— Много лет, — бесцветным, как вода, голосом, выговорила Морна и, закрыв кран, вручила стакан Троли.
— Работать в такой атмосфере — одно удовольствие, — заметила экстрасенс. — Доктор Кейс живет поблизости от студенческого городка, не так ли, Морна?
— Совсем рядом.
— А вы?
— Очень далеко, — обронила Морна, возвращаясь к своему занятию.
— Спасибо за воду.
— Пожалуйста.
Постояв еще несколько минут, Троли резко повернулась и покинула кухню. Морна подняла голову и проводила ее непроницаемыми зелеными глазами-льдинками.
Вернувшись в столовую, Троли обнаружила, что мужчины опять затеяли оживленный спор о призраках, а Фриборд по-прежнему дремлет.
— Доктор Кейс, — вещал Дир, — при всем моем уважении к вашему уму и знаниям я вынужден спросить: вы действительно утверждаете, что призраки на самом деле существуют?
— Мистер Дир, — отозвался Кейс, — при всем почтении к вашему литературному гению я позволю себе заметить, что механистическая концепция Вселенной, созданная по образу и подобию часового механизма, — величайший предрассудок нашего времени. Знаете ли вы последние теории квантовой физики? Ученые утверждают, что атомы невещественны и скорее представляют собой «процессы» и, следовательно, иллюзорны, что электроны способны перескакивать с места на место, не пересекая пути от одной точки к другой, а позитроны — это, собственно говоря, электроны, путешествующие обратно во времени, и что субатомные частицы могут сообщаться на расстоянии триллионов миль без наличия всякой связи между ними. Существуют ли призраки? Рядом с нами? В этой комнате? За этим столом? Кто может сказать? Но в мире, подобном только что описанному мной, наверняка найдется место для такой вещи, как неожиданность, или, проще сказать, сюрприз.
Пока Дир размышлял над ответом, послышался негромкий, но отчетливый стук. Взгляды всех присутствующих устремились к центру дубового стола, именно сюда ударил невидимый палец. Несколько минут никто не нарушал молчания.
— Черт! — пробормотала наконец Фриборд.
Троли с благожелательной снисходительностью воззрилась на нее.
Дир откашлялся, неестественно выпрямился и, не сводя глаз с середины стола, поинтересовался:
— А вы когда-нибудь видели привидение, доктор Кейс?
— О, я постоянно.
Заметив, что Кейс улыбается, Дир укоризненно покачал головой.
— О, нехорошо уходить от ответа! Серьезно, сэр, как насчет призраков?
— Карл Юнг, великий психиатр, видел одного.
— Шутите!
— Нет, видел, прямо в своей постели.
— Ах, некоторые люди ради рекламы в газетах скажут все что угодно!
— Юнг считал, что мертвые вовсе не пребывают в отдельном от живых месте. По его теории, они находятся в некоем мире, сосуществующем параллельно нашему, но остающемся невидимым, поскольку находится на более высоких частотах. Все равно что лопасти вертолета, которые вертятся с такой быстротой, что их нельзя разглядеть.
— Хотите сказать, что жизнь после смерти — всего лишь альтернативная форма существования?
— Мистер Дир, — с улыбкой упрекнул доктор.
— Догги, р-р-р, тяв! — злобно рявкнула Фриборд и, сделав страшную гримасу, скосила глаза и чиркнула пальцем себя по горлу.
Дир взглянул на нее из-под полуопущенных ресниц, но, проигнорировав угрозу, вновь обратился к Кейсу:
— Доктор Кейс, предположив на момент невероятное, позволю себе спросить: что, во имя Господа Бога, заставляет вас считать, будто любой дух будет скандалить или вытворять все, что в голову взбредет, только потому, что мы собрались здесь с определенными намерениями?
— О, ничего определенного, — пожал плечами Кейс, — но я составил схему всех неприятных происшествий в «Где-то Там», и выяснилось, что почти все они случались приблизительно в одно время года.
— Когда именно? — полюбопытствовала Фриборд, подавив зевок.
— Июнь. В самом начале. Вот как сейчас. Приблизительно в это время.
Никто не ответил. В мертвом молчании слышалось только позвякивание ложки, которой Кейс с рассеянным видом помешивал кофе. Фриборд смерила Дира подозрительным взглядом и с отвращением отметила, что тот, похоже, затаил дыхание. Но Дир довольно быстро оправился и громко прочистил горло.
— Те люди, которые, по вашим словам, спятили, — справился он у Кейса без малейшего намека на обычный издевательский тон, — они живы? Есть ли какая-то возможность их расспросить?
— Да, одна женщина, Сара Кейси. Находится в психиатрической больнице Бельвью. Боюсь, правда, что психика бедняжки полностью разрушена. Она настаивает, что черные существа живут в стенных пустотах.
Писатель растянул бескровные губы в вымученной улыбке.
— Полые стены? — глухо выдавил он. Кейс кивнул.
Фриборд одним движением натянула маску Призрака на лицо Дира.
* * *
После обеда Анна Троли вернулась к себе, словно в полусне села на кровать, сжимая серебряную рамку с фотографией девочки с ямочками на щеках. Мелькающие тени, отбрасываемые бегущей по стеклу водой, крались по ее бледному лицу, словно отблески умирающего дня. Наконец она положила снимок на ночную тумбочку, где уже стоял маленький будильник — медный квадратик с красными цифрами, купленный, когда Анна занималась в Швейцарии поисками серийного убийцы. Она отметила время: час, четырнадцать минут. Кейс и Дир все еще спорили внизу, а Фриборд пошла в свою спальню, немного отдохнуть. Анна встала, подошла к узкому письменному столу под залитым дождем окном, выдвинула деревянный стул с высокой спинкой, села и вынула из ящика стола серебристую авторучку и переплетенный в мягкую розовую кожу дневник, с венком из цветов лаванды в центре. Медленно сняв колпачок, она раскрыла дневник, совсем новый, издающий слабый запах клея и бумаги. Аккуратным почерком, большими круглыми буквами Анна начертала на самом верху, тихо скрипя пером:
