«Где-то Там».
Перевернув страницу, она посмотрела на часы, отметила дату и время и сделала первую запись:
"Наконец я очутилась в Где-то Там. Неприветливый и отталкивающий снаружи, теплый внутри. И все же здесь ощущается некий разрушенный покой, нечто разоренное, сломанное, хотя понятия не имею, что бы это могло быть. Джоан Фриборд, девушка-риэлтор, весьма оригинальная особа, и я уже прониклась к ней симпатией: она постоянно вызывает во мне внутреннюю улыбку. И хотя это открытие, возможно, шокирует его, я обнаружила, что и Теренс Дир мне нравится: такой забавный, хоть и с израненной душой, словно вся скорбь мира легла на его плечи. Доктор Кейс, как и ожидалось, настоящий профессионал и к тому же неотразимый красавец. Однако я чувствую окружающую его ауру опасности, к тому же он просто излучает какую-то тайну. Это особенно заметно каждый раз, когда появляется его домоправительница Морна. Она все время застает его врасплох. Почему? И почему он так подчеркнуто сообщил ей, что я ясновидящая? А когда она впервые вошла, он воскликнул:
— Вот и снова ты!
Что, спрашивается, он хотел этим сказать? Может, просто оговорился, кто знает? Я чувствую, как меня влечет к этому человеку; наверное, поэтому и решила приглядеться к Морне. (Я все еще не могу поверить, что шастала по всему дому, желая обнаружить, действительно ли девушка живет здесь. Стыд и позор!)
Но я обнаружила, что не в силах проникнуть через возведенные Кейсом защитные барьеры: все мои усилия и попытки отскакивают от них, словно камни с поверхности водоема, в глубинах которых таится некий Левиафан. Тщетны все мои старания решить эту головоломку. Я постоянно терплю неудачу. Вероятно, потому, что путешествие оказалось слишком утомительным, и я все время брожу, как растерянный путник, сбившийся с дороги. Остается надеяться, что недолгий отдых прояснит мой разум и рассеет туман. Сны. Как я их ненавижу! Потому что неминуемо приходится проснуться. Какая из шекспировских героинь молила о сне?"
Троли хмуро глянула в мутное окно глазами-озерами, полными грустной мудрости, резко повернулась и, наклонив набок голову, прислушалась. Воздух в комнате дрогнул, заструился знойным маревом, как при слабом подземном толчке. Экстрасенс не шевелилась. Ничего. Она вновь склонила голову к дневнику.
"Вполне возможно, здесь действительно что-то происходит. Либо это, либо я полностью теряю свой дар. Но я только что слышала голос мужчины, говорившего на латыни. Здесь. В этой комнате. Не почуяла. Слышала. Я могу перевести слова, хотя и не понимаю их смысла:
— Я изгоняю тебя, нечистый дух…"
Внизу, в уютной, обшитой панелями тикового дерева библиотеке, набитой книгами и памятными сувенирами, привезенными из бесчисленных путешествий, Гэбриел Кейс настраивал телевизор, пока Дир лениво наблюдал за его действиями с мягкого дивана.
— Сплошное статическое электричество, — раздраженно пробормотал Кейс. На экране действительно не было изображения: только крупный «снег».
— Включите другой канал, — посоветовал Дир.
— Уже перепробовал каждый.
Кейс снова поочередно нажал на переключатели и, выключив телевизор, сел рядом с Диром.
— Возможно, виновата буря, — заметил он, — по крайней мере я на это надеюсь. Мастера сюда калачом не заманишь. Ни за какие коврижки.
— Я попросил бы вас не говорить подобные вещи, — прошипел Дир.
— Какая разница? Здесь вот уже сколько лет все спокойно.
— Потому что вот уже сколько лет дом пустует.
— И то верно. Хотите выпить? У нас есть все, — объявил Кейс, показывая на встроенный в угол бар из натертого до блеска дуба с темными пятнами. Такие же резные стульчики были расставлены вдоль изогнутой стойки.
— Слишком рано, — отказался Дир. — Господи, еще трех нет.
И, взглянув на часы, добавил:
— Ошибся, восемь минут четвертого.
— Хотите послушать историю Юнга и его призрака? — с невинным взглядом осведомился Кейс, сложив руки на животе.
— У вас весьма злое и опасное чувство юмора, доктор Кейс.
— Ничего подобного. История поистине завораживающая.
— Я бы скорее предпочел оказаться в Сараево на нейтральной полосе, между сербами и албанцами, в вышедшем из строя русском танке, — отмахнулся Дир и встал. — Прошу меня простить. Мне нужно сделать кое-какие заметки.
И без дальнейших комментариев устремился прочь. Кейс проводил взглядом писателя, скованно шагавшего к лестнице, вздохнул и, повернув голову влево, вперился взглядом в длинный зигзагообразный излом, пробежавший по стене. Треск штукатурки и дерева казался почти оглушительным. Кейс бесстрастно, безмолвно проследил, как зияющий провал медленно смыкается, и опустил голову.
— Не вовремя, — пробормотал он.
Комната задрожала.
— Чертовски действует на нервы, — проворчал Кейс. — Тот самый случай, когда левая рука не знает, что творит правая.
Он ожидал новых потрясений, но все было тихо. Пока тихо.
— С вами все в порядке? — спросил Кейс.
— Абсолютно, — пробормотала Троли.
— Осторожно, не споткнитесь.
— О да, спасибо.
Они открыли дверь под лестницей, спустились по каменным ступенькам в бетонный ход, узкий, темный и сырой. Кейс освещал дорогу мощным электрическим фонариком.
— Здесь, внизу, нет электричества? — удивилась Троли. Она зябко ежилась, несмотря на то что накинула поверх платья тонкий шерстяной кардиган. — Не может того быть!
— Есть, конечно, просто почему-то не работает.
— Вероятно.
— Сюда, миссис Троли. Пригните голову.
— Постараюсь.
Они оказались в небольшой прямоугольной каморке.
— Вот мы и пришли, — объявил он, обводя стены. Впереди высился склеп из серого камня, на дверцах которого была вырезана та же дьявольская рожа, что и на двери.
— Это сердце дома, — почти продекламировал Кейс и, не дождавшись ответа, обернулся к экстрасенсу.
— Это сделано, чтобы повеселить вас, — тихо прибавил он. — По крайней мере так говорится в старых фильмах с привидениями.
— Знаю, — кивнула Троли, — душа моя радуется.
— Ей бы следовало делать это почаще, — кивнул Кейс, направляя луч света на гнусную морду горгульи, и саркастически добавил: — Ну и милое создание, ничего не скажешь.
— Какое уродство. Именно тут он ее и похоронил?
— Не совсем, — возразил Кейс.
— Не совсем?
— Он замуровал ее внутри, еще живую.
— Господи Боже, — пробормотала Троли, поежившись.
— Бесчеловечный ублюдок, простите за столь высокопарное выражение.
Троли медленно двинулась вперед, остановилась перед склепом и медленно провела рукой по резной горгулье.
— Все видите? — справился Кейс.
— Да, прекрасно.
Он встал рядом.
— Куондт тоже здесь?
— Да, — кивнул Кейс, — здесь.
— Как он умер?
— Chironex flecked.
Троли отняла руку и повернулась к Кейсу, но лицо его было скрыто во мраке.
— Латынь? — выдохнула она.
— Яд морского анемона. Они обнаружили склянку с этим зельем в его руке. Здесь. На этом месте. Отрава парализует голосовые связки, потом дыхательные пути, и через час жертва умирает от удушья.
— О, как ужасно, — прошептала Троли, хватаясь за горло.
— Не говорите, — согласился Кейс.
— Но почему он избрал такой страшный способ смерти?
— Одному Богу известно.
Анна, еще раз вглядевшись в темный силуэт Кейса, вновь отвернулась к склепу.
— Странное сооружение. Вы сказали, что дом построен в 1937-м?
— Да, но это уже было здесь раньше. На этом месте когда-то стоял другой дом.
— Разве?
— Эдвард Куондт снес его и воздвиг новый.
— Но склеп оставил нетронутым?
— Именно.
— А кто здесь был погребен с самого начала?
— Или что.
Анна снова встрепенулась и повернула голову. Теперь лицо его было видно чуть яснее, хотя глаза по-прежнему оставались в тени.
— Я нашел упоминание об этом в его дневнике, — негромко пояснил Кейс. — Некая чудовищно жестокая и злобная…
Он помедлил, словно подыскивая подходящее слово.
— …сила.
В последовавшем молчании было слышно, как стукнулся об пол отлетевший со стены лепесток штукатурки. Кейс поднял голову, прислушался и снова обратился к Троли.
— Вы ощущаете что-то, Анна?
— Почему вы спрашиваете?
— Это читается в вашем взгляде.
— У меня такое чувство, будто я сто лет вас знаю. Вы кажетесь мне таким знакомым.
— Неужели?
— И все же я знаю, что мы никогда не встречались, — раздумчиво протянула Троли.
— Возможно, в другой жизни, — предположил Кейс.
— Верно. Только в прошлой или будущей?
