до автоматизма действия – капитан прекрасно справлялась с работой следователя, но не в тот момент, когда ее собственная квартира залита кровью.
На ручке двери отпечатков не оказалось. Скорее всего, преступник подготовился, чтобы не наследить – в том, что проникновение было тщательно спланированным, у Кристиан сомнений не было.
Дверь в гостиную была прикрыта, и капитан немного помешкала, прежде чем войти внутрь. Здесь дела обстояли еще хуже – кровью были залиты пол, стол, шторы, стены, даже коробки с вещами из старого дома были пропитаны насквозь. Неприятный запах сгнившей органики заполнял всю квартиру; капитан старалась не дышать слишком часто. Кристиан подняла взгляд выше – и в этот момент ее сознание стало чистым; ни одна эмоция не загрязняла ее разум; она была спокойна, как никогда.
На зеркале, висящем над пустыми полочками для безделушек, которые Кристиан все обещала себе когда-нибудь заполнить, запекшейся кровью растекалась надпись.
«Я все помню».
Всего одна мысль всплыла в ее мозгу.
«Я тоже».
В полнейшей прострации она прошлась по дому, ища отпечатки пальцев, фотографируя и оценивая ущерб. Чья бы ни была эта кровь, его здесь уже не было. Пострадало все, что могло – даже шкафы с одеждой были раскрыты и пропитаны темно-алой загустевшей жижей; Кристиан собрала ее в пробирку для жидких вещдоков. На кухне была разбита посуда, а кровать в спальне подлежала уже только утилизации. Отпечатков нигде не было. Впрочем, Кристиан знала, где еще не искала.
Она вновь бросила взгляд на зеркало. С момента обнаружения надписи она так и не подошла к нему; словно проклятое, это место отпугивало ее. Но рано или поздно пришлось бы это сделать.
Кристиан подошла к своему отражению. Почерк был ей незнаком, и она уже сфотографировала надпись со всех углов, чтобы потом было что предъявить графологу. Засохшие струи залили полочки и скатились по стенам, застыв где-то на полпути к полу.
«Я все помню».
Она вгляделась в надпись. У самых полочек она заметила что-то, и, взяв пинцет, осторожно извлекла из загустевшей крови небольшой волосок. Судя по плотности, он определенно принадлежал человеку, а не животному.
Седой.
На подобный расклад она не рассчитывала. Значит, это точно не дело рук Жаклин. Выходит, она и правда действует не одна. Но седой волос? Капитан не была готова, что преступник окажется в возрасте.
В любом случае, у нее есть образец ДНК. Если им удастся поймать этого человека, доказать его причастность будет несложно.
Но вот оставаться здесь нельзя. Преступники дали ей понять, что они могут пробраться в ее квартиру, когда пожелают. Это место больше не ее крепость.
Она должна была сообщить Моргану. Это прямая угроза жизни. Он отдал недвусмысленные распоряжения на этот счет.
Но если он узнает, все их планы пойдут крахом. Постоянная охрана также означает и постоянную слежку. Она должна держать все в тайне – поэтому какое-то время ей придется пожить в участке.
Она вышла из дома, оставив все, как есть.
– Все, что я могу узнать об этой крови?
Алексис удивленно склонил голову, когда капитан спустилась в его неприветливое место работы.
– Да. Все что угодно. Считай, что я спрашиваю тебя как стороннего специалиста. Криминалистическая лаборатория сейчас не может этим заняться, а результаты нужны срочно.
Она надеялась, что это объяснение его удовлетворит. Алексис расплылся в улыбке и кивнул:
– Так точно, мэм!
Но улыбка оставалась на его лице недолго. Почти сразу же он нахмурился и покачал головой.
– Только вот я с кровью обычно не работаю. Делаю забор и отдаю в лабораторию, сам я непосредственно с органами и тканями вожусь. У меня здесь нет всех необходимых реактивов, да и я лишь смутно представляю, что делать…
– Я не требую от тебя подробный анализ. Мне нужно знать… – Кристиан задумалась, перебирая в голове варианты. – Совсем базовые вещи. Хотя бы начнем с того, кровь ли это вообще.
Где-то в глубине души она сохраняла надежду, что вторжение было лишь попыткой запугать ее. Количество крови в ее квартире было ужасающим, и ей хотелось верить, что это просто муляж.
– Знаете, а это очень хороший вопрос! – Алексис сразу же оживился, третий раз за разговор ополаскивая руки в латексных перчатках. – Еще сто пятьдесят лет назад судебные медики не могли выяснить даже этого. Кровь, она ведь очень быстро высыхает… Видите, ваш образец тоже уже совсем загустел. Еще немного времени, и он станет коричневым порошком, а пройди еще несколько недель, так кровь и вовсе станет желто-зеленой. Желто-зеленые пятна – разумеется, никто в те времена и подумать не мог, что это кровь!
Разговаривая с капитаном, Алексис распределял принесенный образец жидкости по стеклянным пластинам; Кристиан с каким-то смутным чувством гордости наблюдала, насколько отточены его движения.
– На сегодняшний день существует очень много способов определения крови. От самого старого, когда кровь растворяют в соленой воде с уксусом и высушивают, рассматривая потом под микроскопом в поисках гем-кристаллов, до спектрального анализа. Но я проведу самую простую пробу – перекисью водорода. Думаю, вы и сами знаете, как это сработает.
Он капнул на одну из пластинок из стоящей неподалеку баночки с перекисью, и Кристиан подалась вперед. Жижа запенилась, начиная шипеть.
– Велика вероятность, что перед нами все-таки кровь, – с некоторой разочарованностью произнес Алексис. – Хотя она иногда и на ржавчину такой же результат дает. Или на слюну с мокротой.
– Я не думаю, что это наш случай.
– Я могу провести потом еще пару проб. Но предварительно дам все же такой результат.
– А можно как-то… Определить, принадлежит ли эта кровь человеку?
Кристиан не хотела терять надежду. Алексис задумался, вновь начиная намывать руки у раковины.
– Обычно для этого используют специальные кровяные сыворотки… Они должны быть в нашей лаборатории, но вы говорите, что там все заняты…
– Да, поэтому будет лучше, если ты проведешь этот… Анализ?
Алексис оживленно закивал:
– Да, можно назвать это анализом! На самом деле, это было одно из самых революционных открытий в криминалистике – то, что сыворотки крови разных видов отличаются друг от друга. Опыты, изначально поставленные около сотни лет назад на кроликах с введенной кровью другого вида, смогли наконец-то решить самую серьезную проблему судебной экспертизы – определения, человеческая ли кровь находится на месте преступления. Сейчас, конечно, кроликов уже не используют, появились специальные сыворотки, но процесс остается таким же – в результате реакции с нужной сывороткой кровь даст осадок.
Кристиан покачала головой. Алексис всегда был ходячей энциклопедией, и, возможно, то, что он работает в столь изолированных условиях, сказывалось на
