— Я полагаю, что тогда он попадет в федеральный список «на работу не брать».
— Ну хватит, — прервал их я. — Давайте ближе к делу. Дик, тебе ничего больше не приходит в голову, что могло бы оказаться важным или имеющим отношение к делу?
— К какому делу?
Хороший вопрос. Но прежде чем я успел ответить, Дик спросил:
— А что там насчет чего-то ядерного?
— Вряд ли это имеет отношение к расследованию убийства.
— А каким образом профессор из МТИ мог оказаться замешанным в убийство?
— Я думал, что он из русской мафии, но не похоже. О'кей, я…
— Значит, этого парня украли арабы?
— Едва ли. Дай мне его телефоны — домашний и служебный.
Он продиктовал нам номера и сказал:
— Ну ладно, ребята, теперь мячик на вашей половине. Желаю поскорее найти этого Путова и, главное, того сукина сына, что убил Харри Маллера.
— Найдем.
— Спасибо, Дик.
— Вы там поосторожнее!
Я повесил трубку, и Кейт посмотрела на меня:
— Ядерный физик!
— Вот именно.
— И что он делает в клубе «Кастер-Хилл»?
— Может, чинит микроволновую печь?
— Джон, нам необходимо лететь в Нью-Йорк, сегодня же, и заставить Уолша собрать нужных людей…
— Погоди. Ты слишком нервно на это реагируешь. У нас нет никакой убедительной информации, помимо того что ядерный физик случайно оказался в гостях в клубе «Кастер-Хилл»…
— У нас есть МЭД, ЯДЕ и СНЧ…
— Бог ты мой, надеюсь, они уже сами до этого докопались.
— А если нет?
— Тогда они полные идиоты.
— Джон…
— Мы не можем признаться, что обнаружили улики и скрыли их от следствия… нет, забыли сообщить.
— Мы? — Она резко поднялась со стула. — Это ты о них не сообщил! И мы совершили преступление. А я соучастник.
Я тоже встал:
— А тебе не кажется, что я тебя в любом случае прикрою?
— А мне этого вовсе не нужно. Нам следует доложить обо всем, что мы обнаружили, включая Путова. Прямо сейчас.
— Насколько нам известно, ФБР знает все, что знаем мы, но они с нами информацией не делятся. Так с какой стати нам делиться с ними?
— Так в этом и заключается наша работа!
— Правильно. И мы ею поделимся. Но не сейчас. Считай, что наше занятие — это побочное, второстепенное расследование.
— Да, но мы занялись незаконным расследованием!
— Неправда. Уолш сам нас назначил…
— Но Лайам Гриффит…
— К дьяволу Гриффита! Будем считать, что он привез нам чистое белье на неделю.
— Тебе отлично известно, зачем он прилетел.
— Нет, мне это не известно. И тебе тоже.
Она подошла ближе:
— Джон, что у нас дальше?
— Как всегда: поиск истины и справедливости. Долг, честь и страна.
— Вздор!
— Ну, на самом деле мы просто стараемся уберечь собственные задницы. У нас крупные неприятности, и единственный выход из создавшегося положения — продолжать колоть это дело и дальше, пока…
— Только про собственное эго не забудь. Вот он, Джон Кори, Управление полиции Нью-Йорка, старается доказать, что умнее, чем все ФБР!
— Мне нет нужды это доказывать. Это установленный факт.
— Я возвращаюсь в Нью-Йорк. Ты едешь со мной?
— Нет. Я должен найти убийцу Харри.
Она села на кровать и уставилась в пол. Расстроилась, конечно.
Я стоял молча целую минуту.
— Кейт! — И положил ей руку на плечо. — Доверься мне!
Она пробормотала, словно сама себе:
— Ну почему просто не вернуться в Нью-Йорк и не сообщить Тому все, что нам известно?.. И попытаться спасти карьеру… обоим?
— А потому, — ответил я, — что мы уже прошли точку возврата. Обратного пути нет… Мне очень жаль, что так получилось.
Она еще немного посидела, потом встала:
— Ну хорошо… И что дальше?
— СНЧ.
Кейт вроде успокоилась и примирилась с тем фактом, что идиот, заваривший эту кашу, по-видимому, единственный идиот, способный ее расхлебать.
А я ощущал от этого некоторый напряг, но знал, что, если буду и впредь действовать целенаправленно и раскрою это дело — убийство Харри и тайну Мэдокса, — наши карьерные и личные проблемы попросту исчезнут. А занимаясь этим, мы вполне можем спасти и всю планету. Как говорит Кейт, ничто не бывает столь же успешным, как сам успех.
В противном же случае… ну позор, унижение, увольнение, безработица и еще какой-то ядерный сюрприз. Но зачем печалиться заранее?
И я попытался вовлечь Кейт в принятие окончательного решения.
— О'кей, я приму твой совет, и мы сейчас позвоним Джону Насеффу.
Мы уселись за письменный стол и достали свои блокноты.
Я бы предпочел воспользоваться компом Неда, но вот беда — Джон Насефф, работающий в техническом отделе, не имеет доступа к сети АТОГ.
Кейт набрала номер, пользуясь своей личной телефонной карточкой, в результате чего на определителе появится всего лишь номер «Уилмы», представилась оператору АТОГ и попросила соединить ее с коммандером[33] Насеффом. Потом включила громкую связь и, пока нас не соединили, пояснила:
— Джон Насефф по-прежнему считается на действительной службе, так что хотя бы для начала обращайся к нему по полной форме. Он офицер и настоящий джентльмен, поэтому следи за своим языком.
— А ты следи за формулировкой вопросов.
— Думаю, я хорошо знаю, как это делается. А почему бы, собственно, тебе самому не взять на себя ведущую роль?
— Есть, мадам!
Коммандер Джон Насефф вышел на связь:
— Привет, Кейт! Чем могу служить?
— Привет, Джон. Моему мужу — он работает… он работает со мной, — да и мне тоже, нужна информация о сверхнизких радиочастотах. Можете нам помочь?
— Думаю, да… — Он помолчал и спросил: — А можно узнать, зачем это вам?
Тут вмешался я:
— Добрый день, коммандер. Это детектив Джон Кори. Я работаю под началом специального агента Мэйфилд.
— Зовите меня просто Джон.
— И вы меня тоже. Не могу, к сожалению, ответить на ваш вопрос — это закрытое дело, и мы можем только сказать, что оно очень важное и срочное.
— Понимаю… Что бы вы хотели узнать?
— Можно с помощью СНЧ сварить яйцо?
Кейт явно разозлилась, но коммандер Джон ответил:
— Не думаю.
Голос его звучал так, словно это до хруста накрахмаленный и до предела церемонный военно-морской офицер, каковым он, видимо, и был на самом деле, так что я продолжил в ином духе:
— Это просто шутка. Можете нам вкратце объяснить, что это такое — волны СНЧ? Только, пожалуйста, без особых технических подробностей. Я даже свой приемник в машине толком не умею настраивать.
Это улучшило его настроение, он даже посмеялся.
— Ну хорошо… Это довольно сложный технический вопрос, но я попробую объяснить попроще. Первое: сам я не специалист в области СНЧ-радио, но основное вполне могу рассказать.
— Мы все обратились в слух. — Я открыл свой блокнот и взял ручку.
— Так, для начала… Я тут сейчас кое-что выведу на экран компьютера… ага, вот… СНЧ-волны распространяются на сверхнизких частотах… — Он снова засмеялся: — Потому они так и называются… так вот, это на самом деле чрезвычайно длинные волны. Скажем, вы ведете передачу на волне восемьдесят два герца, то есть ноль целых восемьдесят две миллионных мегагерца, — это соответствует длине волны три миллиона шестьсот пятьдесят восемь тысяч пятьсот тридцать пять целых пять десятых метра или три тысячи шестьсот пятьдесят восемь целых пять десятых километра…
Я выронил ручку:
— Погодите, Джон. Погодите. Мы не собираемся посылать сообщения с помощью СНЧ-передатчика. Кто пользуется этой частотой? И для чего она используется?
— Ею пользуются только военные, — ответил он. — Точнее, флот. Она используется для связи с ядерными подводными лодками, действующими на больших глубинах.
Мы с Кейт обменялись взглядами. Я уже хотел было спросить его, не знаком ли он с Фредом, но вместо этого осведомился:
— А эти передачи на СНЧ можно отследить или перехватить?
— Конечно. Если есть необходимое оборудование. Но придется очень долго ждать, прежде чем вы поймаете передачу на СНЧ.
— Почему?
— Эти частоты используются весьма ограниченно. И все, что вы перехватите, будет зашифровано.
— О'кей… Ну давайте дальше. Кто, что, где, когда, как и зачем?
— Не думаю, что что-то из моих сообщений относится к секретным данным. Но должен спросить, линия-то безопасная? Не прослушивается?
Типичный представитель военной связи. Может, конечно, нас подслушивает Нед — от нечего делать, — но, судя по его виду, на шпиона он не тянет, а Уилма, по всей вероятности, смотрит сейчас «Магазин на диване». И я сказал коммандеру:
— Это обычная телефонная линия, идет из курортного местечка в Адирондакских горах. Я ею воспользуюсь только раз. — Вообще-то мы уже не в горах, но именно там, как должны считать Уолш и Гриффит, все еще находимся, если до них дойдет информация об этом разговоре. — Это курортный отель, называется «Дело». Шеф-повар тут француз, но я уверен, что он не подслушивает.
