Джефф взглянул на Трейси и сказал:
– Я полагаю, никто не решится украсть бриллиант.
Купер обменялся взглядом с детективом. В этот день инспектор ван Дарен получил запись разговора.
***На следующий день Трейси и Джефф отправились в художественную галерею. При выходе Джефф купил общий план музея, и они с Трейси прошли через главный зал в галерею Славы, где были выставлены Фра Анжелико, Мурильо, Рубенс, Ван Дейк и Тьеполо. Они шли очень медленно, подолгу стоя перед каждой картиной, а затем направились в зал, где были собраны наиболее знаменитые картины Рембрандта. Здесь они остановились. И симпатичная констебль первого класса Фиен Хауэр, следовавшая за ними, пробормотала:
– О, Господи.
Официальное название картины было «Компания капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Виллем ван Раутенбурга», и она изображала с необычайной прозрачностью и композицией группу солдат, приготовившуюся идти в дозор под предводительством своего колоритно одетого капитана. Пространство вокруг картины было обнесено бархатными канатами, рядом стоял охранник.
– Трудно поверить, – сказал Джефф Трейси, – но Рембрандт все проклял, занимаясь этой картиной.
– Но почему? Даже не верится.
– Его покровитель – изображенный на этой картине капитан – ужасно не любил, когда Рембрандт уделял внимание другим персонажам. – Он повернулся к охраннику:
– Надеюсь, эта картина хорошо охраняется?
– Да, мистер. Здесь ведется наблюдение электроникой, скрытыми телекамерами, а ночью дежурят два охранника с патрульными собаками.
Джефф улыбнулся.
– Надеюсь, эта картина останется в целости и невредимости.
Позже, днем их разговор передали ван Дарену.
– «Ночной Патруль»! – воскликнул он. – Абсолютно невозможно!
Даниэль Купер лишь взглянул дикими близорукими глазами и промолчал.
***В Амстердамском Выставочном Центре состоялось собрание филателистов, и среди пришедших первыми оказались Трейси и Джефф. Зал отлично охранялся, потому что многие марки стоили огромные суммы денег. Купер и голландский детектив наблюдали, как их подопечные рассматривали дорогостоящие коллекции. Они замерли перед стендом, где экспонировалась марка «Британская Гвиана», непривлекательная шестиугольная марка красного цвета. – Что за уродливая марка, – прокомментировала Трейси.
– Погоди ругать ее, милая. Это единственная марка в мире.
– Какова ее цена?
– Миллион долларов. Служитель согласно кивнул.
– Правильно, сэр. Большинство людей, глядя на эту марку, даже не представляют ее реальной стоимости. Но вы, сэр, разбираетесь в марках. В них ведь вся история мира.
Трейси и Джефф подошли к следующей витрине и стали рассматривать марку «Перевернутый Дженни», изображавшую аэроплан, пошедший на посадку.
– Какая занятная марка, – сказала Трейси. Служитель, охранявший витрину, ответил:
– Ее цена…
– 75 тысяч долларов, – закончил за него Джефф.
– Да, сэр, совершенно точно.
Они направились к «Гавайскому миссионеру», синему двухцентовику.
– Цена этой – четверть миллиона долларов, – рассказывал Джефф Трейси. Купер шел совсем рядом с ними, затерявшись в толпе.
Джефф указал на следующую марку.
– Еще одна ценная марка. Однопенсовик Маврикия. Вместо «post paid» какой-то полусонный гравер нанес «post offise». А стоит теперь значительную сумму.
– Какие они все маленькие и уязвимые, – сказала Трейси, – наверное, так легко сбежать с ними.
Охранник, стоявший рядом с витриной, улыбнулся.
– Вор не сможет убежать далеко, мисс. Все витрины снабжены электроникой, и целая армия охранников патрулирует помещение днем и ночью.
– Какое облегчение, – легко бросил Джефф, – не надо ни о чем заботиться!
После обеда Купера вместе с инспектором ван Дареном пригласили к шеф-комиссару Виллемсу. Ван Дарен положил рапорт перед комиссаром на стол.
– Ничего определенного, – сказал, наконец, комиссар, – но ваши подозреваемые крутятся вокруг самых дорогих и выгодных объектов. Хорошо, инспектор. Пойдем дальше. Теперь вы получаете официальное разрешение на установку подслушивающих устройств в их комнатах в отеле.
Купер приободрился. Теперь Трейси Уитни не сможет остаться одной. С этого момента он будет знать все, о чем она думает, что сказала и что делает. Он представил Трейси с Джеффом в постели и вспомнил ощущение от прикосновения к щеке ее белья. Так мягко и так пахло свежестью.
Днем он отправился в церковь.
***Когда Трейси с Джеффом покинули отель, чтобы поужинать, в их номерах за работу принялись специалисты, вставлявшие крошечные передатчики, пряча их за картины, в лампы и прикроватные столики.
Инспектор ван Дарен лично проверил номера.
– Все включается от голоса, – объяснил техник. – Не надо находиться в комнате, чтобы вести радиоперехват. Как кто-то начнет говорить, автоматически включается запись.
Но Даниэль Купер хотел быть там. Он должен быть там. Такова воля Божья.
С раннего утра Даниэль Купер, инспектор ван Дарен и его молодой помощник детектив констебль Виткамп сидели в номере над комнатами Трейси и Джеффа и слушали их разговор.
– Еще кофе, – голос Джеффа.
– Нет, спасибо, милый. Попробуй это печенье. Ужасно вкусно.
Тишина.
– Ммм. Великолепно. Чем бы ты хотела заняться сегодня, Трейси? Мы могли бы отправиться в Роттердам.
– Почему бы нам не остаться дома и просто не отдохнуть?
– Звучит заманчиво.
Даниэль Купер знал, что они понимали под словом «отдохнуть» и прикусил язык.
– Королева открывает новый детский приют.
– Отлично. Мне кажется, голландцы самые гостеприимные, великодушные люди в мире. Они не подвержены предрассудкам, они ненавидят правила и инструкции.
Смех.
– Конечно. Мы на них похожи.
Обычный утренний разговор между любовниками.
– Им так легко и свободно друг с другом, – думал Купер. – Но как она заплатит за все.
– Поговорим о благородных, – голос Джеффа, – знаешь, кто остановился в этом отеле? Сам Максимилиан Пьерпонт. Я потерял его на корабле Королевы Елизаветы II.
– А я потеряла его в Восточном экспрессе.
– Наверное, он здесь, чтобы прокрутить что-нибудь крупное. Сейчас, когда мы, наконец встретили его, Трейси, нам надо подумать. Я полагаю, поскольку он теперь наш сосед…
Смех Трейси.
– Я не могу больше соглашаться, милый.
– Думаю, что с нашим другом, по обыкновению, необычайно приятно работать. У меня идея.
Голос женщины: – Вы не будете возражать, если я сейчас позабочусь о порядке в вашем номере?
Ван Дарен повернулся к детективу Виткампу:
– Надо проследить за Максимилианом Пьерпонтом. Я хочу знать, установят ли Уитни или Стивенс контакт с ним.
***Инспектор ван Дарен докладывал шеф-комиссару Виллемсу:
– У них, возможно, несколько целей, комиссар. Они заинтересовались богатым американцем по имени Максимилиан Пьерпонт. Они посетили филателистическую выставку. Они рассматривали бриллиант Лукулла на Нидерландской бриллиантовой фабрике и потратили два часа на «Ночной Патруль»…
– Все это невозможно!
Комиссар уселся в кресло и задумался. Слишком много предположений и мало фактов. – Итак, в настоящий момент вы так и не определили, что же является их настоящей целью.
– Нет, комиссар. Я точно не знаю, что же они решили. Но когда решат, то сразу проинформируют нас.
– Нас? – удивился Виллемс.
– Подслушивающее устройство, – объявил ван Дарен. – Они не знают, что их подслушивают.
***На следующее утро Джефф и Трейси завтракали в ее номере. Над ними дежурили Даниэль Купер, инспектор ван Дарен и детектив Виткамп.
– Вот интересная тема, Трейси. Наш друг как всегда прав. Только послушай. Амро Банк собирается перевезти по морю 5 миллионов долларов в золотых слитках в Западный Нидерландский банк.
В номере наверху, детектив Виткамп сказал:
– Но это невозможно.
– Тсс!
Они прислушались.
– Интересно, сколько же весят 5 миллионов в слитках? – голос Трейси.
– Могу сказать совершенно точно, дорогая. Одна тысяча 672 фунта, что-то около 67 золотых брусков. Замечательная особенность золота та, что оно просто необыкновенно анонимно. Оно плавится и может принадлежать всем. Конечно, нелегко будет вывезти это золотишко из Голландии.
– Даже если бы смогли, куда бы мы с ним делись. Просто отправились бы в банк и сдали бы его туда?
– Что-то вроде того.
– Ты шутишь?
– Я никогда не шучу по поводу денег. Почему бы нам не прогуляться в сторону Амро Банка и не взглянуть?
