Не полагаясь на «этих олухов», как мысленно выразился адвокат, он после некоторых колебаний позвонил по указанному полковником телефону и, брезгливо морщась, сообщил номера поезда и вагона.
После этого он погрузился в детальное изучение досье Хуареса. Документы в большинстве были безликими, малоинформативными и обрисовывали бесцветную жизнь номенклатурного чиновника среднего звена. Полковник, хотя и прибеднялся умом, сообразил правильно: ключевым событием этой биографии была операция «Франкенштейн». Звезду Героя и орден Ленина Хуарес получил в апреле 1964 года, церемония вручения состоялась, как тогда было принято, накануне пролетарского праздника Первого мая. Награждение Хуареса Александр Петрович сразу же мысленно связал — и был уверен, что не ошибается — с его командировкой в Америку незадолго до того, в феврале. Это была самая длительная, продолжительностью больше месяца, из заграничных поездок Хуареса. Копия командировки имелась в деле, но увы, как во всех командировках номенклатуры, в качестве пункта назначения было указано советское посольство в Вашингтоне.
Отложив бумаги, Александр Петрович задумался. Давненько все это было… он сам тогда только-только закончил юридический факультет и был никаким не адвокатом Самойловым, а просто мальчишкой с новеньким, пахнущим клеем, университетским дипломом… Что же тогда творилось в Америке?.. Минувшим летом убили Кеннеди, а до того был Карибский кризис… Хуарес тут ни при чем… А после… после ничего особенного, пошло смягчение отношений, чуть не дружба… американцы решили подкормить русского медведя, чтобы подобрел хоть немного…
Размышления адвоката прервал телефонный звонок. Приятный женский голос сообщил Александру Петровичу, что с его семьей все в порядке. По договоренности с Багровым, это значило, что Карина появится утром в Москве одна, без троюродной кузины.
Позднее выяснилось, что Клаву задержали при посадке в вагон, как было указано в ордере, с целью «изъятия и исследования порошкообразных веществ, не заявленных в таможенной декларации». Карину, порывавшуюся вместе с родственницей проследовать в место заточения, попросили пройти в ее купе для дачи показаний, где и продержали до отхода поезда — беседовавший с ней оперативник выскочил на платформу уже на ходу.
Полковник Багров пунктуально выполнял свои обязательства. В семь утра заявился уже знакомый Александру Петровичу парень и вручил ключи от припаркованного внизу автомобиля, вместе с доверенностью от имени частного лица.
«Жигуль», — кратко пояснил он. — Вы вроде к нему привыкли.
— Ваша осведомленность меня восхищает.
— Работа такая, — флегматично пожевал губами парень, — старайтесь не нарушать. Но в случае чего выручим.
Прогуливаясь по платформе перед прибытием поезда, адвокат готовился к столкновению с бурей эмоций и репетировал подходящие успокоительные слова. Но Карина была очень сдержанна. О досадном инциденте она заговорила только в машине и, коротко и деловито описав происшедшее, невиннейшим тоном спросила, зачем ее любезному мужу понадобился такой идиотский спектакль.
Александр Петрович начал было изображать искреннее удивление и безграничное возмущение, но вдруг, неожиданно для себя, сам изумляясь тому, что делает, выложил без купюр, без всякой редакции все, что узнал за истекшие сутки.
Карина отнеслась к его рассказу спокойно.
— По-видимому, это серьезно, — сказала она. — Думаю, ты поступил правильно.
Дома, за кофе, распределили обязанности. Адвокат взял на себя партийные архивы.
— Чтобы там добиться хоть чего-нибудь, нужна повышенная проходимость, — пояснил он.
Карина в ответ слегка поджала губы, но промолчала. Ей досталась Публичная библиотека.
— Постарайся освоиться в том времени, почувствовать обстановку. Нам нужно знать, чем жила Америка в феврале шестьдесят четвертого года. Просмотри медицинские газеты и журналы, не было ли сенсаций, и обязательно «Нью-Йорк таймс», их интересует все. Надеюсь, завтра смогу поставить задачу поконкретнее.
Поймав удивленный взгляд Карины, он добавил:
— Извини, это я от полковника Багрова набрался, они все так выражаются. Я не знал, что это заразное… И еще: нужно, чтобы в библиотеке твои заказы выполняли срочно, вне всякой очереди. Помощь нужна, или сама справишься?
— Ты что же, решил определить меня в детский сад? — возмутилась она. — Пора тебе знать, я тоже обладаю достаточной проходимостью.
Уловив в его глазах двойственное выражение, одобрения и сомнения, Карина засмеялась.
— Шучу, конечно. Просто, там ученый секретарь — мой старый приятель, — пояснила она, выходя из машины.
Вечером, в пять, после основательного трудового дня, Александр Петрович подъехал к зданию библиотеки. Карину он застал жующей купленную в уличном ларьке пиццу.
Поскольку утром, приехав с вокзала, адвокат и Карина хозяев дома уже не застали, ее знакомство с ними должно было состояться за обедом, и, ergo, дома о делах поговорить не удастся до самой ночи. Поэтому решили обменяться впечатлениями прямо в машине.
В перчаточном ящике обнаружился индикатор «жучков», оставленный им без всяких объяснений. По-видимому, опекавший их молодой человек был твердо убежден, что столь высокообразованные люди не могут не уметь пользоваться такой простой вещью. Впрочем, адвокату случалось видеть, как обращаются с этим действительно нехитрым устройством, и совместными усилиями они привели его в действие. Александр Петрович и так отлично знал, что в машине «жучков» нет, но устроил это практическое занятие в основном с воспитательной целью, чтобы Карина в полной мере осознала серьезность ситуации, в которую они попали.
Что касалось американской истории, ее достижения были невелики, но это ее, казалось, не удручало, и она, дожевывая наспех свою пиццу, возбужденно рассказывала:
— Так знаешь, чем жила Америка в феврале шестьдесят четвертого года? Гастролями Битлз! Это была их первая поездка в Штаты. Ты только представь: за четыре часа телевизионной передачи во всей Америке не было угнано ни одного автомобиля, и вообще — ни одного серьезного преступления, у них-то! В южных штатах полыхали костры из дисков Битлз, это устроил пастор Граем из-за того, что Джон сказал, будто Битлз популярнее Иисуса Христа. Эти старые ханжи ходили вокруг костров с пением псалмов, а их собственные детки отправились на Север пробиваться на концерты. Боже, что там творилось!
— Удивительно, — адвокат на секунду задумался, — Битлз, надо же!.. Знаешь, когда появилась «Let it be», мне показалось, весь мир немного изменился. — Он помолчал и вдруг, неожиданно для самого себя стал тихонько напевать: Let it be… let it be…
— Но постой, дорогая, — спохватился он, — ты ведь не думаешь, что поездка Хуареса в Штаты как-то связана с Битлз?
— Нет, конечно, — засмеялась Карина, — извини, я увлеклась. Я просто хотела сказать, что в американских газетах и журналах за февраль трудно найти что-нибудь, кроме Битлз. Даже в медицинских газетах — половина о Битлз.
— Ну, а вторая половина? Слово «трансплантация» хоть раз встречалось?
— Встречалось, и не раз. Во-первых, теоретические статьи, в них-то я ничего не поняла, а во-вторых, сообщения о конкретных операциях, около двух десятков, я выписала. — Она извлекла из сумочки пачку карточек.
Он стал рассеянно их просматривать, и хотел было пошутить над ее привычкой по любому поводу создавать картотеки, как вдруг одна из карточек привлекла его внимание настолько, что он не заметил, как выронил из руки все остальные.
— Потрясающе! — произнес он шепотом.
Карина, не привыкшая к столь эмоциональным реакциям со стороны мужа, с любопытством заглянула в поразившую его карточку.
— Какое смешное название, Мидлтаун. Там было сказано — маленький тихий городок, но я не стала это выписывать. А кто такой Гоммер, не знаешь? Репортер утверждает, один из самых богатых людей Америки.
— Он не ошибается, если это тот самый Гоммер, а скорее всего, так и есть. Гоммер один из капитанов, вернее сказать — адмиралов, американской промышленности и негласный глава северной финансовой группировки.
— В таком случае, — заметила Карина, — будет несложно проверить, делал ли он трансплантацию почки в Мидлтауне. Но почему он так тебя интересует?
— Дело в том, что Мидлтаун расположен под Бостоном, а наш друг Хуарес провел в Бостоне целый месяц, и не реже чем через день ездил в Мидлтаун.
— А почему он там не мог поселиться?
— Ты же сама сказала: тихий маленький городок. В таких каждый человек на виду. А в Бостоне затеряться несложно.
— Как ты это выяснил? Нашел отчет о командировке? Неужели они ТАКОЕ не уничтожили?
— Разумеется, уничтожили. Они уничтожили все, что надо. Но ты недооцениваешь подвид Homo Sapiens, именуемый Homo Sovieticus. Ему можно вручить кучу орденов и осыпать его деньгами, но он все равно привезет из командировки ворох билетов, корешков счетов и квитанций и отнесет все это в родную бухгалтерию в надежде, что заплатят еще хоть немного. Именно так и поступил Хуарес. Вряд ли ему заплатили, но гостиничные счета и автобусные билеты, вместе с пояснениями, положили в конверт в его папке. А когда уничтожали документы, об этих финансовых мелочах никто и не вспомнил… Да, вот еще: в гостинице он проживал в одном номере с неким Дегтяревым В. И.
