Б.Б. показалось, что, пока он шел вдоль шоссе, костюм его запылился, поэтому он тщательно отряхнул его и направился к указанной в записке комнате. В одном из номеров чуть поодаль гремела электронная музыка. Совсем народ от рук отбился – не знают, что нельзя включать звук так громко. Но из комнаты Карла не доносилось почти ни звука. Шторы в ней были опущены, но внутри горел свет и слегка гудел телевизор. Прежде чем постучаться, Б.Б. достал из кармана записку и еще раз ее перечел, чтобы удостовериться, что не спутал номер комнаты и правильно понял просьбу мальчика. Нет, ошибки тут быть не могло: это приглашение.
Б.Б. постучал в дверь – мягко, но настойчиво; по крайней мере, он надеялся, что стук его прозвучал именно так. Изнутри послышался голос, приглашавший его войти. Б.Б. надавил на ручку: дверь оказалась незаперта, и он зашел в номер.
На кровати лежал желтый игрушечный трактор, и Б.Б. успокоился, решив, что попал по адресу. Но Карла нигде не было видно, а ковер почему-то покрывали листы прозрачного полиэтилена.
– Эй, есть кто-нибудь? – крикнул Б.Б.
– Я иду, секундочку! – ответил звонкий детский голос.
На мгновение лицо Б.Б. озарила улыбка; он сделал шаг вперед и оглядел комнату. Ничего особенного: такая же комната, как и все остальные в этом мотеле. Но, учитывая, что двое мальчишек сидели здесь одни целый день, было как-то слишком уж чисто: кровать застелена, одежда аккуратно сложена, и, кроме трактора, не было видно ни одной игрушки. Лампы были по большей части выключены, и телеэкран, на котором мелькало какое-то комедийное шоу, голубым светом светился в полумраке. За каждым действием любого из персонажей следовал взрыв хохота, и Б.Б. подошел поближе к телевизору, чтобы посмотреть, что там было смешного.
И тут его осенило: голос, который ответил ему, был совсем не похож на тот, что он слышал у бассейна. Ответивший ему голос был не таким уж звонким, не таким уж детским. И чем больше Б.Б. думал об этом, тем больше ему казалось, что ответил ему не ребенок, скорее кто-то, кто изображал детский голос.
А потом у него за спиной захлопнулась дверь.
Б.Б. вскочил, резко обернулся и увидел, что возле двери сидит один из прихвостней Игрока – тот, что пожирнее. От него исходил отвратительный запах мочи. Свиные зенки этого недоноска расширились от восторга, он улыбался во всю пасть, будто только что нанес удар милосердия мальчику для битья, – но Б.Б. понимал, чувствовал всем своим существом, что отнюдь не этот скалящийся придурок представляет для него сейчас самую большую угрозу.
Обернувшись, он увидел еще одного молокососа, по имени Ронни Нил, – у того на лице тоже сияла широкая улыбка; в руках он сжимал деревянную бейсбольную биту, покрытую изрядным количеством выбоин, которые явно говорили о том, что инструмент этот использовался не по назначению.
– Ах ты, трахнутый извращенец! – изрек Ронни Нил.
Бейсбольная бита взлетела высоко над его головой, и Б.Б., защищаясь, вскинул руки, уже понимая, что это движение его не спасет.
До «Квик-стоп» быстрым шагом можно было добраться минут за пятнадцать. Я был уверен, что видел там вывеску с надписью «24 часа». Оказалось, что память меня не подвела; я зашел в магазин и купил фонарь, батарейки и большой стакан кофе навынос.
Я присел на скамейку у входа и зарядил батарейки в фонарь. Кофе оказался едва теплым, пережаренным и слишком густым, но я выпил его одним залпом и через пять минут уже был готов двинуться дальше.
Мне не очень-то хотелось шататься в окрестностях Медоубрук-Гроув после захода солнца: ведь это территория Джима Доу, и, если он меня найдет, у меня будут очень большие неприятности. Такие, из которых живым не выберешься.
Но я и без того уже влип по уши. И разве не этому я научился у Мелфорда? Не это ли проверил сегодня вечером на Ронни Ниле? Не так уж важно, насколько серьезно ты влип, – гораздо важнее другое: что ты попытался сделать, чтобы выбраться из дерьма? Я не мог больше сидеть в мотеле и ждать у моря погоды. На прошлой неделе я бы так и поступил, но не теперь.
Я держался подальше от больших улиц, по возможности пробирался дворами, не обращая внимания на писк насекомых и прочие звуки, издаваемые прыгающими, мельтешащими и ползающими под ногами тварями, которых я спугнул, оторвав от сна или еженощного обхода территории. Домашних животных тоже следовало сторониться: громкий лай мог привлечь ко мне ненужное внимание. Во время своих вечерних книготорговых похождений, когда уже в темноте я отчаянно пытался продать за оставшееся время хоть что-нибудь, я неоднократно видел, как хозяева не обращали внимания на заходившихся лаем собак. Так чаще всего бывало в половине десятого. Хотя, кто знает, может быть, в два часа ночи их яростный лай не разбудит.
Когда я свернул на улицу, где жили Карен и Ублюдок, то тут же вжался в тень фургонов, стараясь не наступать на островки света, отбрасываемого фонарями. Коробка с папками, на боку которой было написано «Медицинская компания Олдгема», пролежала все это время в фургоне. В этой коробке был ключ ко всему: заглянув в нее, я узнаю, почему Мелфорд убил этих ребят и что он от меня скрывает.
Я испытывал какое-то странное, головокружительное возбуждение: стоит мне заглянуть в эти папки – и я сразу все пойму; я узнаю, кто такой Мелфорд на самом деле и что ему нужно, а главное – действительно ли он собирается отпустить меня на все четыре стороны, не причинив мне никакого вреда.
Я обошел трейлер с тыла и увидел, что задняя дверь на кухню открыта. Вокруг не было видно ни машин, ни полицейских сигнальных огней. Я подошел к двери и прислушался: ни звука.
Понимая, что поступаю как полный идиот, я зашел внутрь, зажег фонарь и быстро осмотрел помещение. Фонарь был самый дешевый и светил очень слабо, но даже в его тусклом луче мне удалось разглядеть что-то, лежащее на кухонном полу.
Наверное, мне пора было бы уже привыкнуть к зрелищу мертвых тел, но вид этого трупа был настолько ужасен, что мне показалось, будто меня ударили ногой в живот. Я неуклюже отшатнулся и ударился о кухонную стойку.
Я еще раз направил бледный луч фонаря на лежащее тело, желая окончательно убедиться в том, что глаза меня не подвели. Но ошибки тут быть не могло: в водянистом желтом свете фонаря передо мной лежал тот самый человек в льняном костюме, которого я видел в номере Игрока.
Лицо человека было залито кровью, но как именно его убили – понять было трудно. Откровенно говоря, мне не хотелось об этом задумываться. Я повернулся к двери, собираясь кинуться прочь из фургона, но в этот момент меня ослепил свет фонаря – куда более мощного, чем мой собственный.
Я застыл как вкопанный. Свет был слишком ярок, и я не мог разглядеть, кто передо мной стоит, но догадаться было нетрудно: это мог быть только один человек.
Нельзя сказать, чтобы я очень удивился: в каком-то смысле эта встреча была неизбежна.
– Черт меня подери, если это не наш любитель частных расследований! – протянул Джим Доу.
Я вытаращил глаза: откуда он узнал?
– Ты придурок долбаный, – сказал он с довольной ухмылкой. – Ты решил разузнать кое-что о Б.Б., и у тебя хватило ума нанять для этого моего приятеля. Тебе небось даже в голову не пришло, что парень, который живет в Медоубрук-Гроув, может быть со мной знаком? Хотя теперь это уже не важно, потому что отныне ты арестован по подозрению в убийстве.
Прежде чем я начал действовать, прошла всего пара секунд, но я успел очень многое передумать. Я подумал о том, что навряд ли Доу станет стрелять в меня, безоружного торговца энциклопедиями. Он не станет привлекать к себе лишнее внимание, учитывая, что при нашей прошлой встрече присутствовала Эми Томс из полиции округа, которая, кстати говоря, велела ему держаться от меня подальше. С другой стороны, он мог бы меня застрелить и устроить так, чтобы никто никогда об этом не узнал, и если это случится, я никогда больше не увижу Читру.
И тут я побежал.
Гаденыш сбежал. А чего, собственно, ожидал Доу? Что этот парень присядет на стул и скажет: «Наверное, выбора у меня нет и мне остается только последовать за вами и, возможно, умереть?» Бегун он был что надо. Впрочем, Доу не собирался гнаться за ним. Господи, да с такой болью в яйцах он и ходить-то едва мог – куда уж там бегать. Сперва он даже кинулся за мальчишкой, но метров через сто был вынужден остановиться, почувствовав, что скоро потеряет сознание или блеванет.
Ну ладно, пускай катится. Доу совершенно не обязательно было арестовывать кого-нибудь за убийство Б.Б.: можно было просто по-тихому сбросить тело в отстойник. В любом случае так будет лучше.
И вот, согнувшись пополам, с трудом переводя дыхание, уперев руки в колени, Доу попытался прийти в себя и сосредоточиться. Перед глазами у него плыли черные концентрические круги. Теперь главная проблема состояла в том, чтобы избавиться от трупа Б.Б., и проблему эту Доу должен был решить самостоятельно. Пару часов назад в полицейском участке зазвонил телефон. Доу снял трубку, и на другом конце провода, второй раз за этот день, послышался неестественный голос: кто-то опять пытался остаться неузнанным. Но и на сей раз Доу узнал анонима: это был один из прихвостней Игрока, эта чертова задница Ронни Нил, который посоветовал ему наведаться в фургон Карен – там его якобы ждал сюрприз.
