Хилари окинула взглядом коридор и выхватила валяющийся рядом с пожарным ящиком осколок стекла. Сгодится не хуже топора и огнетушителя, которые кто-то уже позаимствовал. Одним движением полоснула себя по ладони и, прижимая её к животу, оттолкнула руку Зака, попытавшегося её остановить.
До вооруженных парней было не так далеко. Хилари вынырнула из-за угла, делая тяжелый шаг вперед. Они мгновенно взяли её на прицел, но тут же расслабились. В тяжело ступающей женщине, футболка которой пропитана кровью, проблематично разглядеть угрозу.
— Они стреляли в меня… — слабым голосом произнесла она, переводя взгляд с одного на другого, — помогите мне, я ранена…
— Вернитесь назад, — резко ответил старший, указав ей в сторону, откуда она пришла. Именно он ударил ту женщину.
— Вы не понимаете, мне нужна… помощь… — Хилари выдохнула это, делая ещё шаг вперед, а в следующий момент совершила молниеносный обманный выпад. Охранник блокировал её основную атаку, но пропустил быстрый профессиональный удар в переносицу. Мгновенное замешательство стоило ему жизни: молодой вскинул автомат и нажал на спуск, и Хилари прикрылась телом его напарника, как живым щитом. Выхватила пистолет, стреляя практически в упор. Успела перехватить непонимающий, стекленеющий взгляд сползающего на пол парня, быстро подхватила оружие, проверив патроны, вытащила запасные обоймы, начала расстегивать бронежилет.
— Сюда!!! — раздался чей-то голос с другого конца коридора, и она мысленно выругалась. Выстрелы услышали, разумеется. Перспектива драки или перестрелки с очередным нарядом охраны Хилари не улыбалась, поэтому она бросилась к Заку, рывком дернула за руку, уводя за собой на лестницу.
— Быстрей!
Зак смотрел на нее так, будто видел впервые, тем не менее, подчинился без слов. Он едва успевал за ней, когда она бежала вниз, прыгая через ступеньки. Хилари было знакомо такое состояние. Когда шок и паника сжимают тебя в стальном кольце, все, что ты можешь — следовать за идущим впереди.
Пролет, пролет, пролет, ещё пролет. Их не преследовали — значит, есть время перевести дух. Зак крепко сжал её руку, и Хилари ободряюще улыбнулась ему.
— Недостаточно просто быть измененной, чтобы выжить и суметь защитить себя, — произнесла она, пытаясь хотя бы частично вырвать его из цепких лап страха, — мне пришлось научиться и драться, и стрелять. И убивать, когда нет другого выхода.
— Нам придется идти через нижние этажи, — слабо произнес он. Казалось, сама мысль о предстоящем пугает его. Хилари кивнула, не придав этому особого значения.
Чем ближе к первому этажу, тем громче звучали выстрелы и автоматные очереди. Если она права, основное действо разворачивается в центральной части корпуса и в холле. Должно получиться проскочить к лифту незамеченными и спуститься вниз. Подземелья Вальтера, некогда заставлявшие её дрожать от страха, сейчас были единственным путем к спасению.
Им удалось добраться до лифта без особых проблем. Он действительно работал, и это показалось Хилари подозрительным. На сомнения времени не было, других вариантов — тоже, поэтому Зак с помощью своего пропуска оживил кабину и уже внутри объяснил причину своего страха.
— Они там, — сдавленно произнес он. — Измененные.
Смысл его последних слов дошел до Хилари не сразу.
— Измененные? — переспросила она. — Вы это все-таки сделали?!
Лифт остановился и двери пошли в стороны. Коридор был пуст: ни персонала, ни охраны. По всей видимости, всех вывели в первые минуты, когда нападение только начиналось. На дверях лабораторий мигали индикаторы блокировок. Хилари представила, каково людям, которым вкололи непонятно что, а потом оставили умирать. Представила и содрогнулась. Если она не ошибается, им ещё предстоит идти через блок, где расположены палаты наблюдения за пациентами, которым ввели вирус.
— Ничего мы не сделали. Их доставили сюда готовенькими! Из того что я знаю, одна из них родилась такой. Хилари, надеюсь, ты не собираешься их выпустить?
Он сказал: «Родилась»? Ещё интереснее. Что со вторым? Выжил во время эпидемии? В мире не осталось измененных. Они либо умирали, либо становились людьми. Это же подтвердила и Корделия. Или же кому-то было выгодно, чтобы все думали именно так?
Они стремительно повернули за угол, и Хилари первым делом в глаза бросилась С4 с детонатором. Коридор был утыкан взрывчаткой, как рождественская елка разноцветными фонариками. Она обратила внимание, что в тупике коридора две двери, расположенные друг напротив друга. Две, а не одна, как ей показалось, когда её приводили сюда.
— Что за второй дверью? — спросила она.
— Камеры.
— Камеры?
— Ты думаешь, измененных можно удержать классической легкой дверкой?
Хилари не стала продолжать разговор, счет шел на минуты.
— В камеры, Зак.
— Что?!
— Если наверху не удержат оборону, здесь все взорвут к чертовой бабушке, так что стоит поторопиться. Надо вытащить всех, кого вы здесь заперли.
Он посмотрел на неё, понял, что Хилари не шутит, в сомнении покачал головой. Подумал ли Зак о людях, лишенных всякой надежды или же об измененных? Последние для него были страшнее взрывов и перестрелок.
— Они оторвут нам головы, и этим все кончится.
Все-таки об измененных.
— К вопросу о человечности. Я была измененной, — сухо отозвалась Хилари, — но не бросалась на людей без разбора.
Зак смутился, осознав, что только что сказал.
— Я о том… Как бы ты поступила с людьми, которые удерживают тебя силой?
Весомое замечание, но Хилари готова была рискнуть. Помощь тех, кто наделен мгновенной реакцией и силой, в разы превышающей человеческую, не будет лишней. Особенно принимая во внимание тот факт, что у них слишком мало времени и что Джеймсу тоже нужна помощь.
— Я разберусь. Мы теряем время, Зак.
Он вздохнул и неожиданно крепко обнял ее.
— Пообещай мне, что не будешь рисковать. Я пойду первым.
Он практически побежал по коридору, Хилари пришлось догонять. Не хватало ещё, чтобы он в своем геройстве наткнулся на измененного, котором не понравилось сидеть взаперти.
Закрытый блок для «избранных» представлял собой прямоугольное замкнутое пространство. Хилари отмахнулась от надвигающейся клаустрофобии, сосредоточившись на цели: выйти отсюда и вывести Зака и Джеймса. Полумрак единственной люминесцентной лампы, толщина стен и низкий потолок заставили её снова почувствовать себя маленькой и беззащитной.
Зак остановился возле одной из дверей, взволнованно посмотрел на Хилари.
— Там женщина. Ее мать — пленница в медицинском корпусе. Если успеем объяснить, из этой идеи может что-то получиться.
Зак говорит о биологической матери? За дверью в самом деле рожденная измененная?! Это казалось более нереальным, чем факт выживших во время чумы. Задавать вопросы она будет потом, когда окажется на свободе.
— Как её зовут? — Хилари удобнее перехватила пистолет, отступая в сторону, чтобы иметь возможность для маневра. — Мать девушки?
Девчонка обозлена, и имя матери однозначно пригодится.
— Беатрис, — едва слышно сообщил Зак, набирая код доступа. Хилари не успела даже удивиться. Тяжелая дверь отъехала в сторону, и в коридор стремительно шагнула хрупкая темноволосая девушка в больничной одежде. Она легко оттолкнула Зака, и он отлетел к стене, чудом удержавшись на ногах. Кому как не Хилари было знать, как это происходит. Мгновенное движение, неподвластное человеческому глазу, и сила. Ни с чем не спутаешь. Измененная.
— Беатрис, — быстро произнесла Хилари, пристально глядя на девушку, — твоя мать здесь, и ей нужна помощь. Без нас ты будешь искать её гораздо дольше.
Та замерла, оценивая правдивость ее слов, а затем задала лишь один вопрос:
— Где она?
Ей вводили препараты, которые тормозили рефлексы и делали слабой. Последнюю инъекцию по какой-то причине пропустили, и сейчас Авелин чувствовала себя значительно лучше. В её случае счет шел на минуты, и наркотическое действие транквилизатора понемногу сходило на нет. Скоро реакция и сила восстановятся полностью, а пока она была готова довольствоваться малым преимуществом.
Сирена, звуки выстрелов и топот ног за дверями однозначно говорили о том, что в саркофаге началась вечеринка. Все, что ей оставалось — только ждать. Свернуть массивную дверь, укрепленную не хуже, чем в Ордене, ей сейчас вряд ли удалось бы. Организм был отравлен препаратами, а голод сводил с ума. В таком состоянии кровь становилась жизненной необходимостью. Авелин чувствовала, что до грани на которой инстинкты возобладают над разумом, осталось совсем недолго, и все силы сейчас шли на то, чтобы этого не допустить. Она не хотела повторения истории в Нью-Йорке.
