Грифф ясно представлял себе готовую комнату. Что-то его все же не совсем устраивало, но что именно, он не понимал и решил не отступать от первоначального плана.
Он привык так делать.
Как только он закончит с гардеробной и с этой скамьей, завершит отделку, останется только покрасить стены и прибраться. Ну и, конечно, доделать какую-то мелочь – накладки на розетки и выключатели и, наверное, потолочный фен со светильником: проводку он предусмотрел.
Надо будет найти подходящий по дизайну, чтобы соответствовал общему облику помещения.
Может быть, вечером удастся поискать в Интернете, глядишь – что-то и подвернется.
Следующим номером идет небольшая ванная, совмещенная со спальней. За нее он примется через день-другой. Точнее, не день, а вечер.
У него играла музыка, и он ничего не слышал, пока не залаял Сникерс. Видя, как щенок выбрался из комнаты и помчался вниз по лестнице, Грифф вынул из ушей наушники.
Он взял в руки молоток, взвесил его на ладони и зашагал вниз. Услышал стук в дверь – нет, пора уже сделать звонок! – и, понимая, что тот, кто залезал в его компьютер, стучать не станет, все же выглянул в окно на лестничной площадке.
И увидел машину Шелби.
Его захлестнули эмоции. Противоречивые. Во-первых, радость: бог свидетель, ему ее не хватало. Негодование: а по чьей, собственно, вине он ее так долго не видел? Замешательство: не похоже на Шелби, чтобы вот так, на ночь глядя, заявиться без предупреждения. И облегчение, огромное облегчение, что это произошло.
Он положил молоток на лестницу и спустился вниз, туда, где заливался лаем и кидался на дверь щенок.
Открыл. И поразился, что его сердце не выскочило прямо к ее ногам.
– Ничего, что я заехала? – спросила она. – Мне надо с тобой поговорить.
А ему захотелось оторвать ее от земли и зацеловать до беспамятства.
– Конечно, что ты!
– Привет, Сникерс. Хороший пес, хороший, – приговаривала Шелби, нагнувшись и почесывая щенка. – Мне кажется, он уже подрос. Может, на улице посидим? Такой приятный вечер!
– Можем. Выпьешь чего-нибудь?
– Нет, не хлопочи. Ты же работаешь. От тебя пахнет опилками и потом – хорошим трудовым потом.
– Да делал тут кое-что. Но с удовольствием прервусь.
Грифф шагнул за порог и жестом пригласил ее сесть.
– Я знаю, ты на меня злишься, – заговорила она и села в кресло, продолжая гладить пса, который тут же водрузил передние лапы ей на колени. – И ты недвусмысленно объяснил мне причину.
– Так.
– Я пыталась высказать тебе свои резоны, но боюсь, ты меня не понял.
– Я понял! – возразил он. – Просто я с твоими резонами не согласен.
– Ты же не жил так, как я, Грифф! И к тебе не приходили агенты ФБР.
– Я об этом слышал. И знаю, что они были признательны тебе за содействие.
– Форрест!
– Не волнуйся, государственной тайны он не разгласил. И кроме того, они со мной тоже говорили.
– Что?! – Руки у Шелби замерли. Она закрутила головой. – Они и сюда заявились?
– Просто чтобы поговорить. Это же не секрет, что после твоего возвращения мы с тобой общались. Ерунда.
Ее глаза сверкнули, вспыхнули. Гнев, сожаление, досада – он отчетливо прочел это в ее взгляде.
– Ну, как ты не поймешь, что меня напрягает, что они приходили сюда и задавали тебе вопросы о том, к чему ты вообще никакого отношения не имеешь!
– Ты ведь тоже не знаешь, как я жил, Шелби. Им было известно про взлом компа, поэтому они и задавали свои вопросы. На мой взгляд, оттого, что делом теперь занимаются и местные, и федералы, только польза.
– Он убил человека.
– Что?
– Они тебе не сказали? И что, даже Форрест не поделился? Он же тебе все докладывает!
– Нет, и незачем так раздражаться. Мы с твоим братом друзья, – продолжил Грифф, не дав ей возразить. – И он мне не докладывает, он со мной делится.
Она действительно была раздражена, это надо признать. «Прекрати, – приказала она себе, – и говори то, что хотела».
– Ричард убил женщину в Атланте. Или она упала с лестницы, когда он пришел ее грабить, – это не вполне ясно. Он ее бросил и ушел. Вот просто взял и бросил умирать на полу, а сам сбежал. И за таким человеком я была замужем – как я считала. И от кого родила дочь. И прожила с ним почти пять лет.
– Для тебя это большой удар, могу только посочувствовать. Но что он сделал, чем занимался, кем он был – ко мне это все не имеет никакого отношения.
– Зато это имеет прямое отношение ко мне, а значит – и к нам с тобой. Почему ты не хочешь этого понять?
– Потому что мы с тобой живем здесь и сейчас, – бесхитростно ответил Грифф. – И потому что я в тебя влюблен. Потому что вижу, что и ты ко мне неравнодушна. Может быть, не настолько, насколько я к тебе, об этом мне трудно судить, но то, что какие-то чувства ты испытываешь, я вижу. И вижу, что ты пытаешься от них отгородиться, а значит, и от меня тоже – и все из-за того, что какой-то социопат, аферист, жулик и, как теперь выясняется, еще и убийца, тебя использовал, обманывал, вертел как хотел, а ты позволяешь себе винить в этом себя и возлагать на себя ответственность.
– Я не могу не нести ответственности за свои решения, свои поступки и их последствия!
– Ладно, – проговорил Грифф после небольшой паузы. – Тут ты права. И когда ты собираешься перестать себя за них бичевать?
– Я не могу допустить еще одну ошибку!
– Я не ошибка! – При этих словах Грифф вскочил на ноги и, желая немного успокоиться, отошел к перилам. – Не надо меня так называть!
– Нет, нет, я не о тебе! Я о себе.
– «Дело не в тебе, дело во мне»? Классическая отговорка.
– Ой, помолчи минутку! Просто закрой рот и послушай. Я действительно испытываю к тебе чувства, и эти чувства меня пугают. Я просто не могу снова взять и поддаться чувствам, потому что ты верно говоришь, мы живем здесь и сейчас. У меня теперь есть дочь. Мне надо обустроить ее жизнь. Нашу с ней жизнь. Я должна быть уверена, что поступаю правильно, а не просто делаю то, что хочется мне. Мне, черт возьми, нужен тайм-аут! Мне сейчас нужно успокоиться и подумать, а не ограничиваться одними чувствами. Я причинила боль своим близким и никогда, ни за что больше так не поступлю! И в конечном итоге я и себе сделала плохо.
Шелби тоже поднялась и подошла к противоположным перилам. По ту сторону газона, в кронах деревьев тысячи светлячков давали свое представление. Бессчетное число теплых огоньков пульсировали в ночной тьме.
– Я больше себя не виню, хватит. И не жалею. С этим покончено. Я вернулась домой, привезла сюда свою дочь и собираюсь строить новую жизнь. И это, по-моему, правильно. Я довольна. Мне бы и этого хватило, Гриффин, вполне бы хватило. Но потом ты… Я просто… Это чувство… Оно вдруг возникло, и оно есть.
– Я думал, все будет развиваться не так быстро. Хотел сначала несколько раз сходить с тобой куда-то вместе с Мэттом и Эммой-Кейт. Пару месяцев встречаться в компании, по-дружески. Дать тебе привыкнуть к тому, что я рядом. И лишь потом позвать на свидание. Но план сорвался.
– У тебя что же, есть план?
– План у меня есть всегда. Проблема с любым планом в том, что порой видишь, что вот внесешь небольшое изменение – или несколько изменений, – и он сделается лучше. И вносишь эти изменения. Говорю, я не собирался так спешить. Я разве на тебя давил?
– Нет. – Шелби понимала, будет неправильно, несправедливо и неправильно давать ему так думать. – Нет, Грифф, ты на меня не давил. Меня к тебе тянуло.
Она посмотрела вдаль, охватила взглядом море мерцающих желтых огоньков. Вот как это надо назвать: он зажег в ней свет. Мерцающие огоньки посреди того мрака, в котором она очутилась.
– Такое сильное влечение застало меня врасплох. Я хотела и хочу быть с тобой. Ты полная противоположность Ричарда. Я даже спрашивала себя, не потому ли меня так к тебе тянет. Ты так от него отличаешься! В тебе нет ничего напускного, ничего искусственного, только ты…
– Скучный, да?
Она быстро обернулась и с облегчением увидела, что он улыбается.
– Нет, не скучный. Настоящий. Вот что мне больше всего было нужно – чтобы рядом были настоящие люди. Не фальшивые. И ты как раз такой. У меня есть к тебе чувства, и они меня пугают.
– Я не против. Давай подождем, пока ты с ними разберешься. Только не выдумывай отговорок, чтобы со мной не видеться. Так прямо и скажи.
– Я не знала, как это сделать. Не смогла придумать, потому что не хотела прекращать с тобой видеться. Понимала, что надо притормозить, но не хотела.
– Ну, теперь-то притормозила? Хватит уже?
– Да мне кажется, уже с избытком.
– Ну, вот и точка соприкосновения нашлась. Мне очень тебя не хватало, Рыжик.
– Ты в мое отсутствие заезжал поиграть с Кэлли?
– По ней я тоже очень скучал. А с Кэлли мы вроде не ссорились.
