Эйдриен взглянула на Макбрайда, затем обратила озадаченный взгляд на Шапиро.
– Что такое воспоминание-ширма? – поинтересовалась она.
Ученый задумался.
– Это ложные воспоминания, смехотворные уже в своей основе. Любой, кто будет настаивать на их истинности, сам себя дискредитирует.
– Вы не могли бы пояснить на примере? – попросил Макбрайд.
– Меня похитили пришельцы и отвезли на подземную базу в Антарктике, – проговорил ученый.
– В детстве меня истязали сатанисты, – добавила Эйдриен.
– Точно, – сказал Шапиро. – Говорящий – а в нашем случае убийца – моментально становится в глазах слушателей «тихо помешанным». Что, как вы можете себе представить, выглядит убедительно для каждого.
– Убедительно? – бросила ему в лицо Эйдриен. – Вы говорите о человеческих жизнях. Вы говорите о моей сестре!
Старика потрясла неожиданная вспышка гнева со стороны гостьи.
– Я говорю гипотетически. А кроме того, Программа вряд ли имеет какое-то отношение к вашей сестре, если только она не гораздо старше вас.
– Как вы смеете такое утверждать? – возмутилась Эйдриен. – Вы же видели имплантат.
– Нас перестали финансировать лет тридцать назад. К тому времени подавляющее число проектов переместилось за границу. Шестидесятые, что вы хотите! Каждый, кому не лень, проводил собственные эксперименты по управлению рассудком.
Неожиданно для себя Лью улыбнулся:
– Вы сказали, исследования переместились за границу?
– Большая часть работ проводилась в университетах и исследовательских институтах. Финансирование шло через фонды и учреждения, которым мы могли доверять. Когда агентством пристально заинтересовались конгресс и журналисты, некоторые особенно секретные проекты пришлось переместить за рубеж. К тому времени когда комиссия Рокфеллера приступила к расследованиям, вся деятельность оказалась прикрыта, а я ушел в отставку.
Какое-то время все молча сидели, глядя на блики огня. Наконец Макбрайд откашлялся.
– А как же я? – спросил он. – Откуда взялся имплантат?
Шпион в отставке покачал головой.
– А моя сестра! – настаивала Эйдриен – Как насчет нее?
Шапиро развел руками:
– Вы говорите не с тем человеком. Повторяю, я – динозавр в этой области.
– Нет, думаю, я разговариваю с человеком, который не хочет принять факты. Даже когда они лежат у него перед носом. Вы видели историю болезни, видели имплантат.
– Я видел фотографию.
– Считаете, что мы все выдумали? – поинтересовался Льюис.
– Нет, – уступил ученый.
– Тогда почему не хотите признать очевидное? Ведь ясно, что Программа не закрыта, – настаивала Эйдриен. – ЦРУ…
– ЦРУ не имеет к этому никакого отношения. – Шапиро медленно покачал головой. – Поверьте мне: если бы в проекте было замешано Управление, я бы знал.
Макбрайд пытался понять.
– Тогда кто же всем этим занимается?
– Франкенштейн, – ответил Шапиро.
Гости переглянулись, полагая, что неверно расслышали последнюю реплику хозяина дома.
– Простите, кто?
– Франкенштейн. – Старый ученый прикончил второй бокал вина и откинулся на подушки. На его губах блуждала отчужденная улыбка. – Агент или организация, не контролирующаяся извне.
– И?… – Эйдриен посмотрела на Шапиро, побуждая его закончить мысль.
– Это просто мои догадки, – признался он. – Судя по фотографии, я бы сказал, что Программу приватизировали.
– То есть как – приватизировали? – не понял Льюис.
– Значит, она оказалась в руках владельца из частного сектора. Или того, кто перешел работать в частный сектор. Иными словами, некто продолжил исследования уже самостоятельно – без помощи ЦРУ.
– Кто это может быть? – спросила Эйдриен.
Шапиро пожал плечами:
– Не имею представления.
– На такой проект требуется немало средств, – размышлял вслух Макбрайд.
Бывший разведчик кивнул:
– Да, не один миллион. А с другой стороны – на что не требуется денег?
– Как же им удается держать исследования в тайне? – удивилась гостья.
Старик немного поразмыслил.
– Вполне осуществимо, если разместиться в оффшорной зоне. Это должно быть что-нибудь небольшое, вроде клиники, где анонимность пациента имеет первоочередную значимость. – Ученый задумался. – Знаете, а ведь над Программой работают уже тридцать лет. Бог ты мой!
– Вы сказали, что поместили бы исследования в клинические условия? – ухватилась за мысль Эйдриен.
– Да.
Она подалась вперед:
– Тогда скажите, вы когда-нибудь слышали о клинике Прудхомма?
Шапиро насупился, подумал и покачал головой:
– Не припомню.
Эйдриен обернулась к своему спутнику, который смотрел на нее с немым вопросом, не понимая, к чему она клонит.
– А ты?
Вопрос застал Макбрайда врасплох.
– Что? Слышал ли я о клинике? – Льюис представления не имел о том, что за игру затеяла Эйдриен, однако, поняв, что она настроена решительно, покопался в памяти. – В Луизиане есть шеф-повар с похожей фамилией, но не думаю, что он здесь как-то замешан. – После недолгой паузы Лью спросил: – И где эта клиника Прудхомма?
Эйдриен проигнорировала вопрос и снова обратилась к Шапиро:
– Вы все время упоминаете о какой-то Программе, и… – Она остановилась и вздохнула, собираясь с мыслями. – Несколько дней назад, перед тем как Лью удалили имплантат, я застала его за компьютером своей сестры. Он зашел на какой-то очень странный сайт: «programm. org».
– И что?
– Льюис находился в трансе – полностью отключился. Он не реагировал ни на что, кроме сайта, который оказался интерактивным: на экране появлялись вопросы, а Лью набирал на клавиатуре ответы. Один из вопросов звучал так: «Где ты находишься?»
– Что ж, интересно, – заметил Шапиро, – только я не совсем понимаю, к чему вы клоните.
– А клоню я к тому, – ответила Эйдриен, – что на следующую ночь нас попытались убить. Открыли газ, и дом взорвался. А ведь до этого никто не знал, где мы находимся. Из этого я делаю вывод, что адрес им дал Лью – когда торчал на той проклятой веб-странице.
– Вам удалось что-нибудь выяснить о сайте?
– У меня есть друг, в компьютерах он настоящая голова. Так вот, он кое-что узнал, – продолжила Эйдриен.
– И что именно? – поинтересовался Шапиро.
– Страничка создана в некой клинике Прудхомма, которая находится в одном швейцарском городке.
Бывший церэушник покачал головой и пожал плечами:
– Первый раз о ней слышу.
Эйдриен откашлялась.
– Есть еще кое-что, о чем я пока не рассказывала. – Она обернулась к Макбрайду: – Сестра кого-то убила.
– Что?!
– Она прикончила какого-то человека во Флориде.
Глаза Шапиро округлились. Эйдриен продолжала:
– Ее жертвой оказался старик в инвалидном кресле – он сидел на эспланаде и любовался закатом. Никки застрелила его из снайперской винтовки с глушителем и телескопическим прицелом. Потом в газетах писали, что пуля перебила позвоночник надвое.
– А откуда у вас такая информация? – В тоне Шапиро сквозил скептицизм.
Девушка рассказала о том, как нашла винтовку в квартире сестры.
– И я только сейчас об этом узнаю?! – воскликнул Лью.
– Я не имела представления о ее назначении, – пояснила Эйдриен, – пока не просмотрела выписки с кредиток. Из них стало ясно, что Никки ездила во Флориду. Затем я выяснила, где она останавливалась, и прочла в газетах о старике, которого убили в то время, когда она там находилась. Тебя держали в больнице, а потом мы приехали сюда. К тому же я хотела свести все в общую картину.
Макбрайд осушил бокал вина и поинтересовался:
– Так кого она убила?
– В газетах писали о каком-то Кальвине Крейне.
Рука Шапиро непроизвольно дернулась, и он чуть не расплескал вино. Эйдриен заметила, что черные глаза старика снова округлились от изумления.
– Ваша сестра убила Кальвина Крейна? – переспросил Шапиро.
Гостья кивнула:
– Вне всяких сомнений.
– Погодите, – пробормотал Лью, обращаясь то ли к себе, то ли к собеседникам. – В Институте работал один Крейн.
– Если мы говорим об одном и том же человеке, то он возглавлял Институт глобальных исследований, – проговорил Шапиро, – и не один десяток лет.
– Совершенно верно! – воскликнул Макбрайд. – Я Крейна не застал – когда я начал работать на Институт, он уже отошел от дел, но его фамилия по-прежнему значилась на официальных документах. Если не ошибаюсь, он оставался почетным директором. – Льюис помедлил и потрясенно проговорил: – Боже мой, подумать только!
Эйдриен кивнула.
– Ты и Никки… Крейн и Институт. Ты и Дюран. Дюран и моя сестра. Моя сестра и Крейн… Какой-то замкнутый круг!
На секунду все замолчали. Девушка съежилась в кресле, обхватив себя руками, и сосредоточенно нахмурилась.
– Но ради чего все это? – жалобно проговорила она, переводя взгляд с одного собеседника на другого. – Джефф Дюран, имплантаты, Кальвин Крейн… Моя сестра. – Эйдриен покачала головой. – Зачем?
