– Заткнись! – заорал Росс, целясь в него. – Одно слово, и я стреляю! Запомни, сволочь: всего одно слово… – Он повернулся к Вере: – Скорее, сука! Раздевалась-то, наверное, быстрее!
– Мистер Рансом… – снова начал Оливер Кэбот.
Росс выхватил из кармана одноразовую зажигалку, купленную на бензозаправке, и поднял ее повыше, держа большой палец на кремне.
– Я сказал, заткнись, шарлатан, знахарь чертов!
Докторишка молча пялится на него; взгляд перебегает от него к Вере, ноздри раздуваются.
Вера кое-как влезла в джинсы, натянула синий вязаный свитерок, затем сунула ноги в туфли.
– Росс, прошу тебя, давай поговорим.
– Свяжи его! – приказал Росс.
– Что… ты имеешь в виду? – спросила она дрожащим голосом.
– Свяжи его, шлюха. Привяжи к кровати. Раньше тебе нравились такие игры!
В изножье кровати валялся халат. Росс сунул зажигалку в карман, наклонился вперед, вытянул пояс из петель и швырнул ей.
– Вокруг него, а потом к столбику.
Целясь то в Веру, то в Оливера Кэбота, Росс пятился к платяному шкафу с раздвижными дверцами. Открыл шкаф; в глаза бросилась вешалка с галстуками. Сорвал целую связку и швырнул ей в лицо.
– Вот, свяжи его!
– Мистер Рансом… Росс… – сказал Оливер.
Росс двинул его в челюсть двустволкой, разбив в кровь губы.
– Я сказал – молчать, шарлатан! Разве ты не привык молчать во время своих поганых медитаций и прочего дерьма?
– Росс, – жалобно молила Вера, – Росс, пожалуйста…
Она связала Оливера, распростертого на спине, как велел Росс: руки к верхним столбикам, ноги – к нижним. Затем Росс сдернул с него простыню и стал разглядывать обнаженное тело.
– Что, шарлатан, не стоит? Какая жалость!
Подбородок Оливера был весь в крови.
Вера посмотрела на мужа:
– Росс, пожалуйста, поговори со мной. Так ты ничего не добьешься… Ты просто спятил…
– Выходи из комнаты, сука!
Вера с отчаянием посмотрела на Оливера, потом перевела взгляд на Росса.
– Я его не оставлю. Если хочешь убить его, тебе придется убить и меня. Все равно я умираю – несколькими месяцами больше, несколькими меньше, какая разница?
– Убирайся отсюда.
– Нет.
Росс выхватил зажигалку и поднял ее повыше. Рука у него дрожала. Вера посмотрела Россу в лицо, посмотрела на ружье, потом на зажигалку. В глазах у нее что-то блеснуло – он не успел угадать, что именно. Однако ее взгляд ему не понравился. И прежде чем он успел сообразить, что она собирается делать, она бросилась на него и впилась зубами ему в руку.
С воплем боли он выпустил зажигалку, которая упала на пол, и спустил курок.
Выстрела не последовало.
За долю секунды Росс понял, что успела сообразить его стерва жена. В прошлом году он несколько раз брал ее с собой в лес и учил стрелять по мишеням. Она увидела, что предохранитель поднят, будь он неладен, и дробовик не выстрелит.
Пальцем одной руки Вера выдавливала ему глаз, а второй рукой била в лицо – с такой силой, что заболели костяшки, но она этого не замечала. Она царапала его, рвала за волосы, дралась, как кошка.
Росс попятился, споткнулся, повалился на спину. Вера, вцепившаяся в него, тоже упала. Уголком глаза она следила за ружьем.
Вдруг она метнулась в сторону, схватила ружье и бросилась к двери. Выбежала на площадку, ударилась о перила лестницы. Обернулась. Росс, спотыкаясь, шел к ней. Она прицелилась в него, но тут же опустила дробовик. Бензин. Стрелять нельзя. Господи, стрелять нельзя!
Вера поспешила вниз по лестнице к входной двери. Нет! Оливер закрыл ее на цепочку.
Росс уже был на середине лестницы. Вера торопливо схватила цепочку, сняла ее, откинула задвижку, и дверь открылась.
Цепкая рука схватила ее за горло.
Крича, с трудом вырываясь, чтобы вдохнуть воздуха, она рвалась вперед, молотя в воздухе руками и ногами. Потом она полетела ничком на гравий. Услышала, как за спиной лязгнул затвор, но, прежде чем она успела опомниться, Росс схватил ее за волосы и вздернул голову вверх, а потом со всей силы ударил головой о землю. Страшная боль на миг ослепила ее; когда она подняла глаза, то увидела, что Росс с ружьем в руках с трудом поднимается на ноги.
– Прочь с дороги, шлюха!
Тяжело дыша, Вера перегородила дверь:
– Нет, Росс, не делай этого!
Он прицелился в нее.
– Уйди с дороги!
Вдруг – откуда только взялись силы! – она в ярости крикнула:
– Нет, Росс! Сначала ты, черт возьми, выслушаешь меня!
На мгновение он застыл, пораженный ее неожиданным тоном.
Смягчив голос, Вера продолжала:
– Если ты правда меня так любишь, как говорил, тогда тебе нужно повернуться и уйти отсюда.
Он заморгал глазами. На лице появилось неуверенное выражение. Потом он сказал:
– Отойди от двери.
– Росс, я серьезно. Я умираю, тебе это известно, и мне тоже. Может быть, твои таблетки и помогут, но я так не думаю, и мне кажется, что ты в глубине души тоже в них не веришь. Если ты в самом деле любишь меня, тогда отпусти меня, и я смогу прожить остаток жизни так, как я хочу.
– Отойди от двери!
Голос его чуточку изменился. Неуверенность росла.
– Росс, если ты убьешь Оливера, ты тем самым убьешь и меня.
– Уйди.
– Думаешь, очень круто целиться в меня из ружья? Я всегда считала тебя сильным. Мальчиком ниоткуда, которому удалось стать одним из ведущих врачей в стране. Все тобой восхищаются. Как ты думаешь, будут ли тобой восхищаться, если ты пристрелишь собственную жену?
– Вера, уйди с дороги.
– Если хочешь показать характер, оставь нас в покое. На это требуется настоящая сила.
Росс посмотрел на жену, потом на крошечную красную точку на конце стволов. Шлюха! Еще смеет жалеть его… Вдруг перед его мысленным взором появилась картина: она лежит в постели, обхватив ногами голого доктора Оливера Кэбота, извивается под ним и стонет от удовольствия… И еще какой-то звук раздался в ночи, перекрывая завывания ветра и шум дождя. Обернувшись через плечо, он различил во мраке вспышку голубого света. Еще одну.
Завывания становились все громче.
Сирена!
– Ты вызвала полицию! – Он крепче перехватил ружье, положил палец на спуск.
– Нет… ради всего святого, как я могла бы это сделать?
Он целил в точку между грудями – в свое время он так старательно их моделировал! И вдруг оказался на земле – так же, как неожиданно оказался на полу в пабе. На него смотрели две Веры. Потом их стало четыре. Он яростно водил ружьем, целясь в каждую из них по очереди.
Сирена все ближе.
Постепенно очертания Веры снова обрели резкость. И тут какая-то неведомая сила отшвырнула ее в сторону. Из двери на него метнулся вихрь. Шарлатан, голый, бросился прямо на него.
Росс взвел курок. Проклятый предохранитель! Он отвел его большим пальцем и снова взвел курок. Глухой звук выстрела отдался эхом в ушах, когда он бросился на тело голого мужчины. И вдруг волосы обдало жаром, и стало трудно дышать.
Дом был объят пламенем.
Росс услышал дикий крик, перекрывающий рев сирены.
Это кричала Вера.
– Алек! Росс, там наш сын!
Росс упал на колени и заглянул ей в лицо, но лицо подтверждало то, что кричал ее голос. Она говорила правду.
– Идиот! Проклятый дурак! Ради бога, он там, в доме, спит на чердаке! – Вне себя, она метнулась прямо в разъяренное пламя.
Росс, спотыкаясь, бежал за ней, тащил ее назад, чувствуя, как лицо обдает жаром.
– Где?
– На чердаке, идиот несчастный! – Она била его кулаками по лицу, толкала, щипала. – Пусти меня! Пусти меня! Там мой сын, он там!
Пытаясь удержать, успокоить ее, он сказал:
– Вера, как попасть на чердак? Отвечай! Как попасть на чердак?!
Она вырвалась, снова кинулась к двери. Росс схватил ее и оттащил в сторону. Она развернулась к нему; она дралась как львица, вырывалась, готовая кинуться в пламя. Росс ударил ее в лицо. Она упала и покатилась по земле.
– Псих проклятый, там твой сын!
Он обернулся. Доктор Оливер Кэбот вставал с земли – с трудом, пошатываясь. Губы и нос были в крови, на голове недоставало клока волос, как будто с него сняли скальп.
– Боже, о боже! – бормотал Росс, сам почти в истерике. – Алек. О господи! – Он взглянул вверх, на мансардное окно, в котором горел свет.
Оттолкнув шарлатана с дороги, Росс побежал направо, потом налево, глядя на дом, соображая, как можно попасть туда и куда огонь еще не проник. Окно, которое он разбил, – сзади.
– Алек! – крикнул он. – Алек, это папа!!! Папа здесь!
Он забежал за угол, перемахнул через проволочную ограду, пробежал вдоль задней стены, истерически выкрикивая:
– Алек! Алек! Алек!
На первом этаже пламени пока не видно. Росс обежал дом со стороны паддока[1] и влез внутрь через разбитое окно кабинета. Потом подбежал к двери, которую незадолго до того притворил, и открыл ее.
