Не помня себя, он совершил ту же ошибку, что и пациенты, поступавшие к нему из ожогового отделения: он открыл дверь в комнате с открытым окном, тем самым дав доступ кислороду. Давая пламени топливо.
Из коридора на него обрушилась лавина огня, и дышать сразу стало невозможно. Росс, кричащий от дикой боли и ужаса, превратился в ослепительный огненный шар.
Оливер взобрался наверх по водосточной трубе. Когда снизу послышался звон разбитого стекла, он посмотрел вниз. По лужайке с воплем «Алек! Алек! Алек!» металась фигура, объятая пламенем.
Потом она упала, покатилась, испуская искры по земле, отчаянно пытаясь сбить пламя.
– Помогите! Я ничего не вижу! Где я? Помогите! Помогите найти Алека! Помогите мне найти сына!!!
Оливер отвернулся. Он должен успеть.
Алек, я иду к тебе. Только держись – я уже близко.
Задыхаясь в окруживших его клубах густого дыма, он подтянулся на водосточном желобе, радуясь, что у Джерри Хаммерсли нормальный, металлический желоб, а не пластиковая дрянь. Поискал ногами точку опоры, нашел крошечный выступ, подтянулся повыше. Кое-как забравшись на крышу, он пополз на четвереньках, как обезьяна, оскальзываясь на скользкой черепице. Наконец он добрался до мансардного окна, где горел свет, – окна на чердаке, где спал Алек.
Боже!
Через окно он увидел Алека, который стоял у кровати в пижаме. Снизу, из открытого люка, на чердак начали прорываться языки пламени. Если он разобьет окно, произойдет взрыв. Оторвав от крыши кусок черепицы, он постучал по стеклу. Алек поднял голову.
Оливер понял, что мальчик его, скорее всего, не видит. Он прижался носом к стеклу и позвал:
– Алек! Это я, Оливер! Ты можешь закрыть люк?
Алек молча смотрел на него, открыв в ужасе рот, но не был в состоянии выговорить ни слова.
Можно рискнуть и чуть-чуть приоткрыть окно. Оливер начал бить по стеклу; наконец разбился маленький кусочек. Оливер заткнул дыру пальцем и прижался к ней губами.
– Алек, сейчас тебе придется проявить смелость. Возьми наволочку, намочи ее в раковине, надень на голову, потом нагнись и закрой люк на крючок.
Алек покачал головой. Его трясло от страха.
– Нет, нет, нет!
– Алек, подойди поближе, наклонись ко мне.
Мальчик не шелохнулся.
– Алек, можешь мне верить. Подойди поближе.
Алек попятился к крышке люка.
– Стой! – в страхе прокричал Оливер. – Алек! Стой!
Еще один шаг – и ребенок свалится прямо в огонь! Оливер отчаянно соображал. Что делать? Разбивать окно нельзя – мальчика тут же охватит пламя.
Вдруг он услышал, как что-то взорвалось – наверное, газовый баллон; он сдетонировал, и вверх из люка полетели горящие щепки и обломки, прямо на Алека. Крича и стряхивая с себя искры, мальчик бросился к окну. Личико его превратилось в застывшую маску страха.
– Еще ближе.
Алек придвинулся.
– Ты видишь меня? Ты знаешь, кто я?
Мальчик кивнул.
Пламя за его спиной уже лизало балки пола.
– Я хочу, чтобы ты успокоился, я хочу, чтобы ты успокоился, Алек, успокойся, Алек, успокойся и слушай мой голос. Ты спокоен, ты слушаешь мой голос, ни о чем не думай, только делай то, что я тебе велю, и думай о том, как ты спокоен. Алек, ты спокоен?
Мальчик молча смотрел, словно не решаясь ответить.
Оливер выругался. Не действует!
– Алек! – позвал он. – Ты хорошо меня слышишь?
Алек одними губами произнес:
– Да.
– Посмотри мне в глаза, не отводи взгляда от моих глаз, не смотри больше ни на что, только мне в глаза.
Наконец ему удалось приковать к себе взгляд мальчика. Его зрачки двинулись вправо, потом влево, повторяя движения Оливера.
– Мои глаза: смотри мне в глаза и успокойся, не слушай ничего, только мой голос, будь спокоен, думай о своих глазах, смотри мне в глаза и ни о чем не думай, не своди с меня глаз, не своди глаз, успокойся, смотри мне в глаза, глаза в глаза, и делай то, что я говорю. Сейчас мы поиграем в одну игру. Игра очень важная, смотри мне в глаза, слушай мои мысли.
Пристально глядя Алеку в глаза, сосредоточив на нем все свои силы, вглядываясь в пламя, не чувствуя, как пламя лижет ему ладони и ступни, Оливер целую минуту продолжал гипнотизировать мальчика, пока не увидел, как у того расширились зрачки, и не понял, что он вошел в нужное состояние.
– Сейчас мы с тобой поиграем, Алек, мы поиграем в пожарных. Сейчас ты возьмешь наволочку, намочишь ее холодной водой, наденешь на голову, подойдешь к люку и закроешь его. Я хочу, чтобы ты сделал это сейчас же. А потом возвращайся.
Алек кивнул и сделал все точно, как Оливер ему приказывал. Он надел на голову наволочку, бесстрашно подошел к люку, нагнулся, подтянул наверх лестницу, и через секунду крышка захлопнулась с глухим стуком.
Тогда Оливер разбил окно, схватил мальчика, снял у него с головы наволочку и быстро оглядел его обожженные руки. Мальчик молчал – он все еще находился в трансе и пока не чувствовал боли.
Оливер покрепче обхватил его и посадил себе на закорки. Он велел Алеку держаться крепче.
Потом он снова выбрался на крышу. В воздухе слышался ужасный треск; воняло горелой краской. Вокруг него, как остатки фейерверка, кружились искры и кусочки расплавленной смолы. Осторожно, сантиметр за сантиметром, Оливер начал спускаться. Вот ноги нащупали водосточный желоб. Чудесным образом единственная часть дома, не охваченная пламенем, находилась прямо под ним.
Прямо за проволочной оградой стояла полицейская машина. Оливер увидел Веру, скорчившуюся на переднем пассажирском сиденье. Росса нигде не было видно.
– Эй! – крикнул он. – Эй! Помогите! Помогите!
Через секунду в лицо ему посветил луч прожектора. Потом он заметил внизу двух полицейских.
Оливер закричал:
– Там есть лестница, но искать нет времени! Пусть один из вас держится за водосточную трубу, а другой встанет ему на плечи – я передам ребенка…
Голос его потонул в мощном реве, как если бы он стоял над кратером извергающегося вулкана. Крыша задвигалась. Дом распадался на части. Оба полицейских в ужасе подняли голову и отступили. Один сложил руки и закричал:
– Прыгай!
В приступе отчаяния Оливер метнул Алека, словно огромный мяч для регби, прямо в полицейских, а потом прыгнул сам – как можно дальше в темноту.
За завтраком Шон не находил себе места. Хью Кейвен не понял – оттого ли это, что сынишка не может дождаться, когда первый раз пойдет в детский сад, или нет. Всякий раз, когда он спрашивал Шона, хочет ли тот в детский сад, тот молча пожимал плечами. Был первый день осеннего семестра, хотя, по иронии судьбы, казалось, что в Англию наконец-то пришло лето – настоящее бабье лето, температура под тридцать градусов, гораздо жарче, чем обычно бывает в первую неделю сентября.
Частному детективу тоже было не по себе. Среди конвертов, которые пришли с утренней почтой, оказался один, который ему очень не хотелось вскрывать: пухлый длинный конверт для писем с полицейским гербом.
Он не знал, что находится внутри конверта, но у него было несколько идей – одна хуже другой. Возможно, извещение о нарушении им правил дорожного движения – может, его засек радар или сфотографировали, как он проезжает перекресток на красный свет, а может, талон об уплате налога просрочен.
Более сильное беспокойство вызывало другое обстоятельство. Пару недель назад его допрашивал полицейский – после того как засек за одним домом, где он вел съемку, пытаясь застигнуть парочку на месте преступления. Возможно, письмо связано с тем случаем. Существовала и третья вероятность: письмо могло быть связано с незаконной установкой видеокамер в квартире доктора Оливера Кэбота.
Хью Кейвен вспомнил июнь, когда он наконец набрался смелости и позвонил сержанту уголовного розыска Ансону, которого повысили до инспектора. Тот разговаривал с ним довольно холодно. Тогда Кейвену показалось, что полицейского больше интересует факт незаконного проникновения в квартиру Кэбота, чем сообщение, что за убийствами Барри Гатта и Харви Кэбота может стоять Росс Рансом. Частный детектив передал полиции координаты местонахождения машины доктора Оливера Кэбота и адрес в Глостершире, куда, по его мнению, направился Рансом. Кейвен поставил Ансона в известность, что там может разыграться драма, однако полицейский как будто не слишком ему поверил – во всяком случае, судя по голосу, Кейвен его не убедил.
Как только Сэнди с Шоном уехали, Кейвен отнес почту наверх, к себе в кабинет, закурил первую за день сигарету и вскрыл пухлый конверт.
«Управление полиции, участок „Ноттинг-Хилл“ 101
Лэдброук-Гроув, Лондон W11 3PL
Г-ну Хью Кейвену
Детективное агентство Кейвена
Клермонт-Клоуз, 5
