– Плохой коп, безумная старуха и заблудший, что пытается найти свой путь, – печально усмехнулся священник.
– Последний – это я или вы?
– Видимо, мы оба. Вам так не кажется?
Коп перестал грохотать в дверь и теперь тоже шел сюда:
– Эй ты, пидор в рясе…
– Если Райнхарт призрак, – сказал я, растопыренной пятерней удерживая Брука на расстоянии, – то какой нам от всего этого прок?
– Он не призрак. По-моему, мы это уже обсудили. Он – причина, по которой все эти души удерживаются в этом городе, как в западне.
Слышно было, как внизу трещат дерево и залежи бумаги. Из подвальной двери изливался дымный шлейф.
– Ты хотя бы ту дверь захлопни! – рявкнул я детективу.
Тем временем к нам приблизилась Лидс. Среди нас всех она казалась самой спокойной.
– Ну а мы здесь при чем? – спросила она.
– Действовать надо было быстро, – ответил священник. – Исход любой битвы определяется в решающий момент. Об этом свидетельствует сама история. Любой из вас мог внезапно решить помочь ему. И я счел нужным поступить именно так, как поступил. Так благоразумнее.
– Райнхарт – всего лишь один из числа этих… людей, – сказал я. – Да, ему каким-то образом удалось пройти на ту сторону Расцвета и уцелеть, но только и всего. Откуда у вас уверенность, что он сам не вложил эту идею вам в голову? Может, он взял и исчез отсюда, оставив нас здесь сгорать заживо?
– Этого он не может.
– Откуда вы знаете?
– Он прав, – вставил коп. – Райнхарт на такое не способен. Он может исчезать с глаз, но просачиваться волшебным образом через стены не умеет. Для этого он чересчур плотен.
Я ненадолго замешкался, пытаясь удержать себя от неверного поступка. При пожаре первая мысль – спасаться бегством. Все органы чувств буквально вопят о том, чтобы ты уносился как можно быстрее и дальше. Вместе с тем я понимал, что метаться по залу бесполезно. И что Джефферс не стал бы нам помогать, даже если бы это было в его силах.
Поэтому, схватив стул, я снова подошел к уличной двери для последней попытки.
Собрав все силы, я грохнул стулом по низу самого нижнего окна. Полетели обломки, но увы, дерева, а не стекла. Окно даже не треснуло. Оказывается, оно было еще и армированным. А значит, неуязвимым вплоть до того момента, когда жар в конце концов пересилит термообработку, а от нас останется в лучшем случае пепел.
Я выхватил «Глок» и, наставив его на дверь, высадил всю обойму в косяк и вокруг ручки. Дверь превратилась в дерьмо, но на ее крепости это не сказалось: хоть дергай, хоть пинай – бесполезно.
Только сейчас я заметил, что возле меня стоит Лидия. Определенно напуганная, но не дающая страху завладеть собой.
– Идем, – протянула она руку. – Ты и я с тобой.
– Куда?
– За ключом, куда.
Джефферс встал.
– Отверните от нее свое лицо, – медленным тяжелым голосом повелел он. – Она лжет. Он сейчас внутри нее.
– Нет-нет! – перебил Рол. – Она права: вам действительно надо идти. Ключ там, и это наш единственный шанс.
– Ну а ты чего с нами не идешь? – уколола Лидия. – Ты ведь коп или уже нет?
Брук взялся снова тарабанить в дверь. При этом он еще и начал покрикивать, словно делал что-то полезное и осмысленное, а не увиливал с единственной дороги, что вела куда-либо помимо смерти.
Лидия взяла меня за руку, и я дал ей отвести себя в дальний конец зала. Джефферс нас опередил. Он уже стоял там перед дверью.
– Каждая секунда этих ваших дерганий, – сказал я ему, – лишь усиливает вероятность того, что эти люди умрут. Мне мало что известно о вашем боге и его системе ценностей, но почему-то кажется, что вы поступаете не очень праведно.
– Вы не пройдете! – воскликнул священник.
Пришлось схватить его за лацканы и отпихнуть прочь. Затем я открыл дверь в подвал.
– Ты сделала достаточно, – сказал я Лидии и нежно отставил ее в сторону.
А сам шагнул в дверной проем.
Кристина, не мешкая, набрала «911».
– Пожар в церкви на Шестнадцатой улице, – сообщила она, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и внятно. – Там внутри люди. Пожалуйста, как можно скорее.
Женщина на том конце пыталась удержать звонящего на линии, но Крис, убедившись, что информация и ощущение срочности переданы, ушла со связи и вместе с Клаксон подбежала к церкви.
Здесь стоял несносный запах гари, а из вентиляционных люков в нижней части кирпичной кладки лениво клубился дым.
– Бллин! – взвыла Клаксон. – Че делать-то?!
Медж с разбегу кульбитом перескочил через ворота и, взлетев по лестнице к двери, расположенной справа, возвратился уже с обратной стороны.
– Заперто, – сообщил он растерянно.
Крис выбежала обратно на улицу, вслушиваясь, не раздастся ли вой сирены и не появится ли за ней спасительный пожарный фургон. Но никого не было, и только та парочка у припаркованной машины тоже спешила к церкви. С вечерним нью-йоркским трафиком ждать, когда прибудет помощь, равносильно гаданию на кофейной гуще. Может, через пять минут. А может, через двадцать.
Или вообще с концом света, когда все уже перемрут.
Тот парень (звали его, кажется, Дэвид), судя по виду, более-менее оклемался.
– Что происходит? – выпалил он, подбегая.
– Церковь горит, – чувствуя себя как во сне, ответила Крис. – А там внутри мой бойфренд.
Что-то приглушенно брякнуло, и с внутренней стороны витражного окна – самого нижнего – мелькнула и пропала тень. Наверное, Джон что-то бросил. И хотя эта попытка не удалась (отчего все внутри у Крис болезненно сжалось), он, по крайней мере, все еще пытался что-то предпринять.
– Слушай! – как на глухую закричала Кристина на стоящую рядом Клаксон, которая нетерпеливо, с отчаянным выражением лица переминалась с ноги на ногу, бессильная что-либо сделать. – А ты внутрь как-нибудь проникнуть можешь?
– Не-а, – досадливо поморщилась та. – Лазаем мы хорошо. А вот сквозь стенки пролезать не можем.
Дым теперь валил гуще, и чувствовалось, что внизу так же густеет, накапливается жар. А затем размеренно, один за другим, бахнули восемь приглушенных выстрелов – судя по звуку, вблизи от правого входа.
Завизжала Доун. Одновременно стало слышно, как в ту же дверь начинают лупить – сначала просто, а затем с надсадными страдальческими вскриками. Понятно, что это был Джон: кому же еще?
– Там никого не застрелили? – с сомнением посмотрел на церковь Медж.
– Да нет, наверное, – сказала Кристина. Сердце у нее так и колотилось.
Медж повернулся к Дэвиду:
– Говори мне.
– Говорить что?
– Что делать.
Писатель не мог взять в толк, о чем он. Его бывший воображаемый друг, придвинувшись к нему, постучал ему пальцем по лбу:
– Сфокусируйся. Что тебе делать сейчас? Что нам делать?
– Я не знаю!
– Ну так придумай! Вообрази, Дэвид. Вопрос тебе известен.
– Какой?
– Тот единственный, который когда-либо имел для тебя значение: как быть дальше?
Литератор, яростно соображая, оглядел церковь. Двери заперты, и их никак не взломать. Витражные окна слишком высоко, да еще и армированы: кто-то сейчас пытался разбить их изнутри, но не получилось. В подвале, очевидно, имеется воздуховод, но в него без оснастки не попадешь, да к тому же огонь сейчас бушует именно там.
– Не знаю, – сдался Дэвид. – Я не…
Внезапно он замер, вытеснился за ворота и, не сводя глаз с церкви, ступил на тротуар. Что-то стучалось ему в голову, открывало в уме потайную дверцу.
– Что? – неотступно шел следом Медж, а за ним, как на веревочке, семенила Клаксон. – Что ты увидел?
– Да это так, всего лишь умозрительное.
Блондинистая толстушка перехватила направление его взгляда:
– Крыша!
Кристина прошлась взглядом по покатой двускатной крыше, а затем сверху вниз по стене. Из кладки на неодинаковом расстоянии друг от друга выступали кирпичи орнамента. Кому-то, может, и хватит сноровки взобраться таким образом – это если влезть по боковым колоннам у входа и далее на крышу. Но можно просто навернуться с высоты и сломать себе шею. Или разбить черепушку – короче, убиться.
– Больше в голову ничего не идет, – вздохнул Дэвид. – Извините.
Медж побежал обратно во двор, Клаксон – следом. Глаза у нее были слегка растерянными. Дым из подвала кучерявился уже перед церковным фасадом. Крики изнутри возобновились. Добежав до колонны, находившейся слева от входа, Медж полез по ней наверх, после чего, подтянувшись, выбрался на небольшой фронтон.
– А как мы через крышу-то пролезем? – даже не запыхавшись, спросила у него Клаксон, которая с обезьяньим проворством вскарабкалась по правой колонне (ей это далось легче, чем более плотному Меджу). – На это, наверное, и тебе норова не хватит?
Медж покачал головой:
– Других вариантов все равно нет. Надо туда забраться и уже там пробовать, что мы можем сделать.
