Я осторожно заглянула в свою комнату.
Мэй бодрствовала и стояла перед моим высоченным, в полный рост, зеркалом. На ней был мой старый детский халат, из голубой махровой ткани, который я больше не носила и давала его друзьям, если им была нужна одежда для ночевки. (Не то чтобы у меня было много друзей. Или часто кто-то оставался с ночевой. Ну хорошо, однажды его надевал Айзек, когда его тетя уезжала из города.)
Мэй пристально смотрела на свое отражение, словно пытаясь узнать себя. Как будто не знала, кто она…
КРРРРРР…
…скрипнула дверь. Мэй обернулась, ее светлые глаза широко распахнулись.
Я чувствовала, что мои щеки заливает румянец. Мама привела домой девочку с порезами на спине, чтобы защитить ее, а я за ней шпионю. Класс, Джулс.
— Прости, — извинилась я. — Не хотела тебя напугать.
Опустила глаза на грязно-белый ковер, и стала натягивать на плечи халат.
— Все в порядке, — тихо ответила она.
Неловкость. Молчание.
Что было понятно, ведь она — незнакомка, спящая в моей комнате. Но одной из нас придется заговорить.
Хорошо, пусть это буду я.
— Ты нашла все необходимое? — спросила я. — В ванной есть запасные полотенца.
Она кивнула.
— Спасибо тебе.
— Не за что.
Снова воцарилась тишина.
—Я пришла за наушниками.
Я показала на пару беспроводных, лежащих на столе.
— Конечно, — сказала она, делая маленький шаг назад, как будто освобождая мне путь, хотя мы были в разных концах комнаты.
Я осторожно подошла, чтобы взять наушники. Странно чувствовать себя так неуютно в своей же комнате.
Мэй посмотрела на наушники.
— Дэни храпит, — объяснила я.
— Они классные, — задумчиво произнесла она, как будто никогда не видела таких.
— Благодарю.
Я копила деньги и приобрела их к Рождеству. А это значило, что теперь я могу слушать музыку так громко, как хочу, и ни одна из моих сестер не будет жаловаться.
— Завтра я буду в школе, поэтому если захочешь послушать музыку или что-то еще, бери их не стесняясь.
Мэй пожала плечами, что я восприняла как благодарность.
Я посмотрела на свой стол, который оставила в большем беспорядке, чем мне бы хотелось.
— Прости, мне надо было все убрать.
— Ты ведь не знала, что я буду здесь, — сказала Мэй, как ни в чем не бывало.
Я посмотрела на нее. Она уставилась на меня, как будто изучала. У меня от этого мурашки по коже пошли.
Пространство заполнилось еще большей тишиной, создавая странную, тихую тупиковую обстановку.
— Прости за вторжение, — продолжила она, — в твою семью.
— О, все в порядке.
Мне не нравилось, что она здесь, но я не хотела, чтобы Мэй из-за этого переживала. Ведь это не ее вина.
Мэй медленно окинула взглядом мою комнату, внимательно рассматривая все вокруг.
— Похоже, у тебя прекрасная жизнь, — сделала вывод она.
Меня охватил озноб, под фланелевой пижамой побежали мурашки. Может быть моя жизнь и была прекрасной, но когда кто-то указал на это вот так — с любопытством и почти ревностью, мне стало неловко. Я хотела убежать, но возможно именно сейчас у меня была возможность узнать, что же происходит на самом деле.
Не бойся, Джулс.
— Думаю, да, — ответила я, стараясь говорить как можно безразличнее. — Так откуда ты?
Мэй отвернулась от меня и села на кровать, как будто сам вопрос утомлял ее. Возможно, я переступила черту.
—Не говори, если не хочешь…
— Тисдейл, — ответила она, зарывая пальцы ног в ковер.
— Круто, — сказала я, хотя ничего не знала об этом городе. — Это далеко?
Она глубоко вздохнула, будто обиделась на заданный мной вопрос.
— Думаю, это примерно в часе езды отсюда.
Теперь от моего любопытства мне стало не по себе.
— Я всю свою жизнь прожила в Ремингеме, — нервно сказала я. — Мои родители родом отсюда. Ну, по крайней мере, мой отец. Мама переехала сюда в старших классах. Мои бабушка и дедушка, по отцовской линии, тоже здесь. Мы видимся с ними по праздникам. По маминой стороне больше никого не осталось. Ее мама умерла несколько лет назад, а отец… думаю, его не стало много лет назад. Она никогда не говорит о нем.
Я застенчиво постучала указательным пальцем по наушнику.
Мэй ничего не ответила. Она стояла спиной ко мне. Под воротником синего халата виднелась часть белой повязки. Интересно, ей придется спать на животе, чтобы не
избежать неудобств?
— Ты в порядке? — спросила я, мое внимание все еще было на повязке.
Ветер стучал по стеклам.
Мэй посмотрела на свои ненакрашенные ногти. Потом она повернулась и впилась взглядом в мои глаза.
— Буду.
Я не знала, как на это ответить. После нескольких минут молчания я извинилась и пожелала ей спокойной ночи.
С Мэй что-то не так. Нет, я не думаю, что она вампир, оборотень, или что-то типа того. Казалось, эта девочка просто не от мира его. Я не знала, что с ней делать.
Проходя мимо спальни родителей, я услышала, как из-за двери доносится слабый шум. Они никогда не ссорились, что делало ситуацию еще более странной. Папа злится на маму? Это связано с Мэй? Есть что-то, чем мама поделилась с ним, но не с нами? Что же с ней произошло?
Вернувшись в комнату Даниэль, я обошла ее, спящую на диване, и забралась в постель. Я нажала на розовую обложку и включила плейлист Билли Холидэй, который я часто слушала, пока работала. Мне нравилось слушать классический джаз, он успокаивал, когда я волновалась. Что случалось чаще, чем мне бы хотелось.
Я надела наушники и открыла окно поиска на телефоне. До меня дошло, что не знаю фамилии Мэй. Я провела некоторое расследование в социальных сетях, но никого похожего не обнаружила.
Потом напечатала «Тисдейл, Огайо». Может быть, то место, откуда она родом, расскажет мне больше.
Появились результаты поиска по Тисдейл. Я просмотрела несколько записей о городе. Информации было немного: фермерский городок... основанный в тысяча восемьсот…
Затем я нажала на последнюю ссылку. На экран загрузилось изображение:
Перевернутая пятиконечная звезда в круге.
Символ показался мне знакомым, но прежде, чем я успела подумать, что он означает…
Бум!
Глава 9
ЭТО БЫЛА ВЕТКА. ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛАЯ.
Прошлой ночью она упала с дуба, стоявшего в нашем дворе. Ветер дул так сильно, что ветка врезалась в эркер нашей гостиной, разбив стекло. Дэни проспала это испытание (удивление, удивление), а мама пошла утешать Мэй. Я помогла отцу подмести стекло и наклеить на окно брезент. Мы практически не разговаривали. Я могла бы предположить, что мысли папы были заняты происходящим между ним и мамой. К тому же, это произошло среди ночи — совсем неподходящее время, чтобы задавать вопросы.
Добравшись до кровати, я была слишком уставшей, чтобы продолжать расследование. Нужно немного поспать перед завтрашней встречей.
Но я проворочалась всю ночь, то и дело погружаясь в кошмар, в котором была в нашем темном гараже. Я пыталась найти выход на ощупь, но стены были слишком гладкими. Казалось, мои руки скользили по бесконечному кругу.
Нужно ли говорить, что на следующее утро я была без сил. Пробираясь на кухню, я едва могла держать глаза открытыми. Мама приготовила завтрак, оставив на конторке блины.
Я решила, что мне нужен кофеин. С сегодняшнего дня начинаю пить кофе.
Я подошла к френч-прессу и налила себе чашку напитка. С дымным, кислым и отвратительным запахом, но мне было все равно. Сегодня у меня собеседование, и я не могу его проспать.
— С каких это пор ты пьешь кофе? – спросила Хелен, заходя в кухню в своем сером блейзере поверх темно-синего платья-халата.
— Он мне нужен. У меня сегодня собеседование.
— Кофе крепкий, — предупредила Хелен, даже не спросив, где у меня собеседование.
— Знаю, — ответила я, хотя понятия не имела, означает ли крепость уровень кофеина, аромат, или и то, и другое. Я вылила остатки напитка в огромную кружку, так что для нее ничего не осталось.
