Так. Все это было по-настоящему, и она не могла проснуться от реальности, как бы ни старалась.
Холод пробрал ее до костей, поэтому она завела машину и включила обогрев. Теперь она была жуткой, мокрой леди, дрожащей в своей машине под дождем. От ее дыхания запотели окна. Она слишком тяжело дышала.
Она включила обогрев сидений и попыталась взять себя в руки.
Было только десять утра. Весь день растянулся перед ней, ужасный и бесконечный. Она не могла вернуться в центр, иначе потеряла бы контроль. Она кричала бы и хватала Дороти, и ее обвинили бы в жестоком обращении с пожилыми людьми. Она не могла пойти домой и заняться делами. Одна только мысль о том, что придется перебирать бесконечные стопки бумаг, чуть не сломила ее.
Но, может это имеет смысл. Может быть, где-то был секретный тайник. Коробка, в которой хранились документы об удочерении или дневник, в котором написано признание… о том, что там случилось. Интрижка ее отца. Поддельное свидетельство о рождении. Или что-то об «уходе из сада», что бы это ни значило.
Она могла бы попытаться сделать некоторые исследования. Выяснить, кто сейчас живет по этому адресу, и знают ли они что-нибудь.
Или она могла просто напиться.
— Да, — пробормотала она в туманную пустоту своего лобового стекла. — День пьянства. Это правильно.
Она достала салфетки из сумочки и вытерла лобовое стекло со своей стороны. Автоматические дворники непрерывно работали, пытаясь пробиться сквозь непрерывный поток дождя. Еще одна вспышка молнии расколола небо надвое, но на этот раз Ханна не подпрыгнула. Она только выехала с парковки и направилась в винный магазин за бутылкой своей любимой дорогой водки. Ей также нужно купить апельсиновый сок. И, может быть, ужасная замороженная пицца и коробочка хорошего мороженого.
К тому времени, когда она вернулась домой с водкой и продуктами, порыв начать пить прошел. Не желание, конечно. Она отчаянно не хотела быть трезвой прямо сейчас. Но она могла подождать до полудня. Возможно, ей даже удастся дождаться счастливого часа.
Она поставила сумку на лососево-розовую столешницу на кухне родителей и посмотрела на потертое место на столе, куда отец каждый вечер ложил ключи. Каждый вечер. Никогда не изменял этой привычке. Никогда не ездил на ночь с друзьями по рыбалке.
— Боже, папа, — вздохнула она. — Что, черт возьми, ты натворил?
Дотронувшись до места двумя пальцами, она почти ощутила запах своего отца. Намек на зерно и сорго из магазина кормов, перебитый запахом «Олд Спайс» и мыла «Диал».
Нет, она определенно не выдержит до счастливого часа. Но она могла бы немного поработать сыщиком, прежде чем уйти на диван с бутылкой.
Поставив напитки в холодильник, она повертела коробку с замороженной пиццей, пока она не поместилась в морозильник, и поставила на нее мороженое. С момента переезда она набрала пять фунтов, но это ее не беспокоило. Она была стройной всю свою жизнь, всегда имела модный и соответствующий возрасту гардероб, обновляла свою прическу и следила за внешностью, чтобы соответствовать современным тенденциям. Она оставалась актуальной. Слушала современную музыку. Читала новые книги. Вела активную общественную жизнь.
И какое это теперь имеет значение? Она больше не была успешной бизнес-леди с уверенным стилем. Она была просто стареющей неудачницей, у которой ничего не было. Ни брака, ни детей, ни дома, ни работы.
Ни родителей.
Она должна была найти хоть какую-то зацепку из прошлого.
Она видела передачи о людях, которые ищут родителей. Воссоединения между незнакомцами, которые каким-то образом чувствовали родство. Неужели это то, чего ей всегда не хватало в жизни?
Может быть, ее биологическая мать была такой же, как она. Темноволосой и темноглазой, с темной душой. Может быть, она слишком сильно давила на границы, не могла успокоиться и всегда создавала слишком много проблем.
Это имело смысл, не так ли? Вот что случилось. Ее настоящая мать спала с женатым мужчиной. Возможно, соблазнила его. И когда она поняла, что беременна, то задержалась для того, чтобы родить Ханну. Затем она снова уехала из города, к своей беспокойной бродячей жизни. Так Ханна и появилась на свет.
Ханна сделала глубокий вдох облегчения. Однако это длилось недолго, потому что ее отец не очень хорошо вписывался в эту сцену.
Питер Смит был таким же спокойным и милым, как и его жена. Да, немного жестче, как и все мужчины его поколения. Он не разговаривал на глубокие темы и не был эмоциональным. Но он вывозил своих девочек за мороженным в летние выходные, целовал их в лоб, чтобы пожелать спокойной ночи и всегда был гласом спокойствия в темпераментные подростковые годы Ханны. Она не могла представить, что он завел интрижку, даже в годы его юности.
Он вставал в шесть часов утра семь дней в неделю. Он ни разу не брал больничный, когда работал в магазине кормов. Он откладывал деньги, чтобы стать владельцем магазина в 1989 году, когда его прежний владелец вышел на пенсию. По воскресеньям рано утром он ходил в церковь, а после обеда вел занятия по изучению Библии для мужчин. Он слушал бейсбол по радио, но футбол и хоккей были для него слишком жестокими. Его единственным хобби была рыбалка, и не та, которая заключалась в том, чтобы бросить удочку в воду и пить пиво целый день.
Он был не из тех мужчин, чтобы связываться с дикой путешествующей женщиной ради нескольких недель страсти. Или, может быть, он сделал это однажды и усвоил урок? И выбросил эту историю из своей жизни?
Ханна поняла, что уже давно стояла перед открытой морозильной камерой. Старый мотор загудел. Она закрыла дверь и подошла к кухонному столу, чтобы открыть свой ноутбук.
Сначала она провела полдюжины поисков. «Питер Смит» и «Калифорния». «Питер Смит» и «Биг-Сур». Затем «Дороти Смит». Затем «Дороти Бэйлор». Но, похоже, все публикации и сообщения о путешествиях в мире всплывали с этими поисками. Смит была слишком распространенной фамилией, чтобы проследить ее в Интернете.
И тогда ей пришло в голову, что их фамилия может быть вовсе не Смит. Смит была той фамилией, которую люди выбирали, когда убегали от чего-то. Смит была фамилией, чтобы спрятаться.
Мы не говорим о Калифорнии.
— Нет, — пробормотала она.
Она теряла хватку. Наиболее вероятным объяснением ее существования был роман, а незаконнорожденный ребенок был причиной, чтобы пара никогда не говорила о прошлом. Какова бы ни была правда, они проделали хорошую работу, чтобы все осталось в прошлом. Они очень постарались и построили хорошую жизнь для своего незаконнорожденного ребенка.
Отказавшись от поисков какой-то неуловимой семьи Смитов из семидесятых, Ханна открыла спутниковую карту и напечатала адрес своего места рождения. Она ожидала, что на экране появится снимок маленького города, но все, что она увидела, это деревья. Целые акры деревьев.
Нахмурившись, она увеличила изображение, пока не появилась крошечная группа зданий. Сквозь зеленые навесы деревьев виднелись черные крыши домов и несколько небольших лужаек, похожих на автостоянки.
Она снова уменьшала масштаб, пока не увидела бледную линию шоссе, пробивающуюся через пейзаж. На экране появилось несколько значков. Заправка. Мотель. Закусочная. И прямо рядом с маленьким кружком ее поискового адреса была надпись «Риверфол Инн». Она нажала на нее, это был адрес ее рождения: 47105, Шоссе 1.
Дерьмо. Она родилась в мотеле?
Но нет, конечно, нет. Ее родители не могли жить годами в мотеле. Она нажала на сайт «Риверфол Инн» и сразу увидела, что гостиница была старым домом, который был переделан в «БиэндБи». История, которую он предлагал, была короткой.
«Риверфол Инн» функционирует как отель типа «постель и завтрак» в Биг-Суре с 1993 года. Теперь мы рады объявить об открытии коттеджей на берегу реки, которые первоначально были построены на нашей территории в 1968 году! Каждый коттедж был с любовью отреставрирован с использованием экологически чистых конструкций и местных материалов. Вы найдете все домашние удобства прямо здесь, в домиках из красного дерева. Пожалуйста, посмотрите нашу страницу размещения для получения дополнительной информации о наших гостиничных номерах и прибрежных домиках. До встречи в Биг-Суре!
