Ласситер следил, как огромная тень заскользила по потолку. Наконец Мэри рухнула в кресло-качалку и принялась выстукивать ногой дробь на полу. Делала она это нервно.
– Вы можете все проверить, – продолжал Ласситер. – Позвоните в пансионат, поговорите с Найджелом и Хью. Свяжитесь с Джимми Риорданом в Виргинии. Он работает в полиции Фэрфакса. Позвоните…
– У меня нет телефона, – сказала она. – И кроме того, мы с Джесси в полной безопасности. Нас здесь никто не отыщет.
– Я же отыскал!
Мэри бросила на него тревожный взгляд и поспешила сменить тему.
– Шторм утихает, – сказала она. – Утром береговая охрана выйдет на поиски. Они доставят вас на материк, и вы можете забыть об этом деле. Я хочу сказать, что все происшедшее с вашей сестрой и остальными ужасно… Я вам очень сочувствую и ценю вашу заботу, но… с нами – со мною и Джесси – все будет в полном порядке.
Ласситер вздохнул. Больше он ничего не мог сделать.
– Ну хорошо, – произнес он, – если вы не хотите позволить мне помочь вам, может быть, вы поможете мне?
– Чем? – удивилась она.
– Я затеял все это, не понимая, зачем кому-то потребовалось убивать Кэти. Я и сейчас этого не понимаю. Но… если бы я мог задать вам пару вопросов…
– О чем?
– Не знаю… Ну, например, о том, почему вы отправились в клинику Барези. Почему именно туда, а не в другое место?
Каллиста-Мэри пожала плечами.
– Да по той же причине, что и Кэти. У клиники была отличная репутация. Барези все уважали и считали отличным специалистом. Это одна из первых клиник, где начали осуществлять процедуру, которая меня интересовала. Единственный недостаток заведения заключался в том, что оно находилось за границей, но имелось и некоторое преимущество. У меня появилась возможность вернуться в Италию.
– Вернуться?
– Я жила там в детстве. Неподалеку от Генуи.
– Значит, вы жили в Италии?
– Всего лишь три года, – покачав головой, ответила Мэри. – Тетушка заболела, и если бы не это печальное обстоятельство, мне пришлось бы окончить школу в Аренцано.
– Но…
– Дядюшка занимался строительством, и думаю, делал это отлично, потому что нам приходилось жить в различных местах: Пакистане, Саудовской Аравии, здесь в разных штатах. Третий класс я окончила в Талсе, Оклахома, с пятого класса по седьмой училась в Уилмингтоне, Делавэр. Когда мы жили в Такоме, я в школу не ходила… После этого в восьмом и девятом я училась в Техасе, в Хьюстоне. Затем Италия. Там я жила дольше, чем в других местах.
– Женщина в лавке сказала, что ваши родители умерли, когда вы были совсем маленькой.
– Дядя и тетя взяли меня к себе. Вряд ли им очень хотелось, но тетка осталась моей единственной родственницей.
– Их фамилия Уильямс?
Мэри утвердительно кивнула:
– Тетя Алисия и дядя Билл.
– Они вас удочерили? Я имею в виду… юридически.
Этот вопрос почему-то рассердил ее.
– Не понимаю, какое отношение это имеет к вашей сестре?
– Это имеет отношение к вам. Если они вас удочерили – остался бумажный след в каком-нибудь суде.
– Они хотели, чтобы у меня была их фамилия. Тетя Алисия сказала, что так будет меньше путаницы. В противном случае им придется постоянно оформлять дополнительные бумаги на таможнях. – Мэри тряхнула головой и рассмеялась. – Итак, они удочерили меня не потому, что любили и хотели принять в семью, а просто так было удобнее. Меньше хлопот. – Она помолчала и, снова рассмеявшись, добавила: – Вообще-то я была не подарок.
– Это они так говорили?
– Хм-м. – Она сжала губы. – Мне не пристало жаловаться. Тете и дяде было уже за пятьдесят, и в этом возрасте им пришлось взять к себе существо, еще не доросшее до школы. Они относились ко мне неплохо.
– Почему вы сказали, что были не подарком?
– Я была ужасно возбудимым ребенком и очень застенчивым. Мои родители погибли, а незадолго до этого умер братишка. На переезды из страны в страну требовалось много времени, поэтому тетя Алисия и дядя Билл иногда меня просто не замечали. Поэтому я… не знаю, как сказать. Ушла в себя, что ли. И лишь в Саудовской Аравии я ходила в школу, где занятия велись на английском языке. Я поняла, что лучше оставаться незаметной, и очень в этом преуспела.
Ласситер бросил на нее скептический взгляд.
– По-моему, вы всегда были заметной, даже ребенком.
– Нет. Я была настоящим гадким утенком. Уши торчали, а нос казался слишком большим. Глаза, рот, одним словом, все было абсолютно непропорциональным, даже колени. Я напоминала щенка.
Ласситер рассмеялся.
– Тетя, глядя на меня, обычно качала головой и говорила: «Будем надеяться, что она это перерастет», однако в ее голосе было столько сомнения, что становилось ясно: сама она в это не верит.
Мэри засмеялась, но тут же снова стала серьезной. Выпрямившись в кресле, она задумчиво посмотрела на Ласситера и сказала:
– Полагаю, эти сведения вам ничем не помогут. Мне кажется, настало время…
– Я просто подумал, что клинике Барези присуще нечто особенное… Не знаю.
– Что же, доктор Барези, например, не позволял выбирать. Многие считали это минусом, а мне как раз казалось большим плюсом.
– Выбирать – что?
– Доноров спермы и яйцеклетки.
– А их можно выбрать?
– В большинстве клиник можно. Я посетила одно заведение в Миннесоте, чтобы взглянуть, как это делается. Они, естественно, проконсультировали меня относительно процедуры и обо всех предварительных шагах. Задали кучу вопросов. «Вы замужем? Намерены ли вы использовать для оплодотворения яйца сперму супруга? Нет? В таком случае ознакомьтесь с нашей картотекой». С этими словами они вручили мне альбомчик, содержащий информацию о доноpax! Я не поверила собственным глазам! – Она заговорила напыщенно, как диктор, объявляющий о составе спортивной команды: – Донор 1231. Атлетически сложенный инженер космической техники с высочайшим IQ… Донор 1591. Рост шесть футов шесть дюймов и вес… – Содрогнувшись, Мэри воскликнула: – Одним словом, «Женщины, вперед!».
– Боюсь, такой спорт не каждому по силам, – со смехом произнес Ласситер.
– Да, я для этого слабовата. А у Барези такого не было и в помине. Там ничего не говорили о донорах, что меня вполне устраивало. Я не хотела знать. – И снова ее голос изменился, превратившись в рычание с итальянским акцентом: – «Ма-а-рия! Carrissima! Пусть это станет una sorpresa piccolal!»
– Чем станет? – спросил Ласситер.
– Маленьким сюрпризом, – перевела Мэри. – Со мной старик говорил только по-итальянски. – Она улыбнулась своим воспоминаниям. – Он мне очень нравился.
Она, казалось, успокоилась, и Ласситер предпринял вторую попытку.
– Я знаю, что вы не желаете это слышать, – сказал он, – но оставаться на острове действительно небезопасно.
Видимо, устав спорить, Мэри подняла глаза к потолку и отвернулась.
– Послушайте, – не сдавался Ласситер. – У этих людей куча денег, и не только денег. У них есть связи. Им помогает ФБР. Если я сумел вас найти…
– Как это вам удалось?
– «Гюнтер».
Она бросила на него недоумевающий взгляд и после некоторого раздумья спросила:
– Вы имеете в виду мою машину?
– Да.
– Я больше не называю ее «Гюнтером».
– Это не важно.
– Понимаю, но…
– Разрешите спросить. Как вам вообще это удалось?
– Что?
– Создать себе новую личность. Вы сделали это довольно неплохо… во всяком случае, для непрофессионала.
– Благодарю… видимо, это действительно так. Я купила книгу у одной компании в Колорадо. Она выпускает серию «Сделай сам», куда входят довольно забавные издания. Например, «Как устроить хороший взрыв?», «Как, не работая, раздобыть себе пропитание?» или «Как соорудить мортиру?». Кажется, эта фирма имеет большой успех у полувоенных добровольческих организаций.
– И вы следовали их указаниям?
– Да. Правда, мне не пришлось отправляться на кладбище, чтобы позаимствовать имя с детской могилки. У меня уже было имя, которым я не пользовалась двадцать пять лет. У меня имелось даже свидетельство о рождении. В тот момент я была уже беременна, и мне следовало торопиться.
– Это было свидетельство о рождении Мэри Сандерс?
– Да. Мое свидетельство о рождении. Оно хранилось в пакете, который я всегда носила с собой, после того как мне вручил его дядя Билл в день моего восемнадцатилетия. В пакете хранились пара молочных зубов, свадебная фотография моих родителей, газетный снимок деда, присутствующего на спуске корабля, и несколько государственных облигаций, которые родители приобрели на мое имя. Я приехала в Калифорнию, продав облигации.
– Но…
– Послушайте, – бросила Мэри, резко поднимаясь, – нам надо немного поспать, особенно вам.
С этими словами она задула лампы и исчезла.
В ту ночь Джо спал как убитый, а проснувшись утром, услышал голос Джесси:
– Ну, мамочка, ведь сейчас тепло. Рукавички мне не нужны. Можно их снять? Ну, пожалуйста!
