Больше всего он занимался сделкой с отелем «Валенсия». Хандзо, глава банковского отдела «Мудзин», должен был проследить, чтобы не случилось финансовых накладок. Поэтому он прежде всего интересовался, выплатила ли «Валенсия» налоги и есть ли у нее долги.
Не меньше двух раз в день Хандзо звонил матери, эти разговоры отнимали много сил. Ему нужен отпуск. Что-нибудь вроде недели на Гавайях с Юрико. Жизнь с женой опять наладилась. Матушка постаралась, чтобы жена вновь стала пылкой. И Виктор…
Открыв глаза, Хандзо увидел убийцу, он смотрел на него сверху. Небритый Виктор в темных очках, джинсах и беговых туфлях. Чуть похудел. Но все такой же мускулистый и страшный. Вокруг глаз кожа блестит — так часто бывает после пластических операций. Вокруг Виктора, как всегда, аура угрозы. Хандзо от испуга сразу проснулся.
Сев, он опустил ноги на пол и потер глаза.
— Я не слышал, как ты вошел. Давно я сплю?
Виктор улыбнулся.
— Не очень долго. Ты пришел один, я вижу. Это хорошо.
— Ты немного похудел. — Хандзо погладил себя по животу. — Мне бы тоже не мешало.
— Мой теперешний вид служит определенной цели. Так я меньше бросаюсь в глаза. Да и чувствую себя лучше, потеряв несколько килограммов. И еще мне показалось, я похож на твоего брата-близнеца. Издали, конечно.
— Не думаю, что нас с тобой кто-нибудь спутает. Для начала — у тебя две нормальные руки.
Виктор кивнул, думая о своем. Потом он нагнулся и отпер замочки на одном из двух чемоданов, которые он поставил рядом с кроватью. Достал из него что-то вроде длинной толстой веревки с удавкой на одном конце.
— Женские волосы, — пояснил Виктор. — Из них получается самая лучшая веревка.
Поднявшись, он закинул веревку на плечо. Из заднего кармана вытащил кассету и бросил на кровать. Упала она на подушку так, что Хандзо было бы трудно дотянуться.
— Это она и есть, — сказал Виктор. Он убрал руку за спину, говоря: посмотрим-ка, что у меня еще для тебя есть. Хандзо наклонился к подушке, руку протянул за кассетой, к Виктору он оказался спиной.
Очень быстро Виктор сдернул веревку с плеча и набросил удавку Хандзо на шею. Мгновенно затянул ее, не давая вскрикнуть. Хандзо здоровой рукой тщетно дергал за веревку, и Виктор одним движение стащил его на пол.
Лежа на спине, задыхаясь, Хандзо перекатывался с боку на бок, лицо его быстро темнело. Виктор склонился, перевернул Хандзо на живот и коленом уперся ему между лопаток. До предела затянул петлю.
У Хандзо выпучились глаза, язык непроизвольно вылез изо рта, закапала слюна. Виктор улыбнулся. И вдруг расслабил удавку. Наклонившись к уху Хандзо, он прошептал:
— Аикути. Это ты, верно?
— Пожалуйста, пожалуйста, — прохрипел Хандзо.
Виктор затянул петлю, надавил коленом.
Хандзо сдался.
— Да, да, я. Аикути. Пожалуйста, отпусти меня. Пожалуйста.
Виктор немного ослабил удавку. — Ты сделал копии с бумаг. Ковидака. Где они теперь?
Хандзо, судорожно работая пальцами, сумел оторвать несколько волосков от веревки.
— Послал в Вашингтон. Пенни, Уэкслер. Им послал.
— Вот как? Ну что ж, если подумать, это имеет смысл. А когда ты отправил копии в Вашингтон?
— Вчера. Пожалуйста, мне нечем дышать.
— Тебя легко разгадать, знаешь ли. Я так и думал, что отправил что-то еврею. Уэкслер журналист, он всю жизнь старается привлечь внимание публики. Ну а Пенни, он же работает на сенатора, а они, как известно, во все дырки суются, от них никогда покоя нет. Наверное, мне придется поехать в Вашингтон и подчистить за тобой, как обычно. Твоей матери не понравится, если копии попадут в чужие руки. Ты в самом деле ненавидишь свою мать, да?
— Да. Я ее ненавижу.
Виктор вздохнул.
— Ну, тогда тебе будет о чем поговорить с дорогим папочкой. Скоро ты его увидишь. Мне кажется, он твою мать тоже не очень любил. Кстати, передай привет отцу.
Придавив Хандзо коленом, Виктор сильно затянул петлю — и удушил его. Потом веревку аккуратно сложил и убрал в чемодан. Раздев Хандзо, он поместил его обнаженный труп в центре комнаты.
Далее Виктор вынул из чемодана маленький топорик и встал над Хандзо. Он отвел высохшую левую руку мертвого от тела, поднял топорик и обрушил его на плоть Хандзо. Еще два удара, и рука отделилась в плече.
Четырьмя ударами он отрубил правую руку у локтя, отделенные члены упрятал в черный пластиковый мешок для мусора. Мешок поместил в чемодан. Затем, не касаясь кровоточащих культей, Виктор поднял труп Хандзо за подмышки и положил на постель.
Из второго чемодана Виктор достал одежду, купленную в лавке неподалеку — рубашку, брюки, трусы, черные хлопковые носки — и аккуратно одел Хандзо. Одежка-то была не фонтан, но Хандзо вряд ли станет жаловаться.
Потом Виктор взял бумажник Хандзо, часы и кольца и положил в чемодан вместе с отрубленными руками и топориком. Вытащив свой поясной нож, срезал все метки с костюма, рубашки и белья Хандзо. Аккуратно сложив каждый предмет одежды, он спрятал все это в опустевшем чемодане — том, где лежала одежда принесенная. Сюда же последовали туфли и носки. Чемодан он запер.
Виктор собирался зайти в другую лавчонку и продать чемодан вместе с содержимым. В деньгах он не нуждался. Но это казалось ему самой быстрой и эффективной возможностью избавиться от вещей Хандзо.
Руки Виктора немного запачкались кровью. Поскольку он не мог воспользоваться общей ванной комнатой в другом конце коридора, пришлось помыться минеральной водой. Потом остатками этой воды он запил рисовые лепешки, которые съел торопливо, сидя на кровати, спиной к Хандзо.
Потом Виктор взял из первого чемодана металлическую коробку, осторожно открыл и погрузил пальцы в серое вещество, напоминающее замазку. Это была пластическая взрывчатка, С-4. Отделив кусок размером с апельсин, он опустился на колени и прикрепил его под кроватью. Из того же чемодана достал таймер и запал, присоединил их к взрывчатке, установил таймер.
Работая сейчас быстрее, Виктор прикрепил еще один кусок взрывчатки вместе с запалом и таймером у основания стены, недалеко от зарешеченного оконца. Вернулся к чемодану, вытащил три фальшивых паспорта. Один сунул Хандзо в карман. Другой под подушку. Третий под матрас.
Жалко было расставаться со «Штейром». Австрийский пистолет хорошо ему послужил — но… Виктор оставил его под телом Хандзо.
Закончив, Виктор обвел комнату взглядом. Сцена подготовлена. Теперь нужна еще аудитория. Он был, в общем, доволен собой. Но таймеры тикали, и он не мог любоваться своей работой бесконечно.
Последний взгляд, и он кивнул. Ничего неподобающего не осталось. Он вынул из первого чемодана флакон из толстого стекла, содержащий светло-голубую жидкость. Подошел к кровати, осмотрел Хандзо. Прощай, Скрытый Меч. Осторожно открыв флакон, Виктор полил кислотой лицо мертвого банкира.
Отступив от кровати, смотрел, как кислота пожирает мертвую плоть. Флакон бросил в открытый чемодан, достал оттуда ручную гранату, закрыл чемодан. Оба чемодана выставил в коридор.
Посмотрел налево, направо. Коридор был пуст.
Вытащил чеку из двенадцатисекундной гранаты, закатил ее под кровать и закрыл дверь. Подхватив чемоданы, побежал по коридору и вверх по лестнице к третьему этажу.
Он был уже на площадке четвертого этажа, когда услышал первый взрыв. Через несколько секунд — второй, громче. Виктор продолжал подниматься к крыше.
Вашингтон
Август 1985
В 10:30 вечера Эдвард Пенни вошел в большую, со сводчатым потолком кухню и сообщил Ники Максу, что сенатор Фрэн Маклис просит его покинуть ее дом к завтрашнему вечеру.
Она объяснила это извещением о гибели Виктора Полтавы при взрыве в Нью-Йорке, в Чайнатауне, два дня назад. Пенни по ее требованию уже отпустил других охранников, за исключением Боба Хатчингса и Ники Макса. Недельное жалование — и до встречи. Состояние осады кончилось.
Отныне только один охранник в доме или офисе, заявила она, разве только случится что-нибудь. М-ра Максимилиана следует поблагодарить от ее имени, но его услуги больше не нужны.
И еще: она всерьез думает вернуть на место двери, изгороди и растения, убранные по настоянию Пенни. Без них дом какой-то не такой.
С Хатчингсом тоже не до конца ясно. Он сейчас работает как бы с испытательным сроком. Почему? Потому что Фрэн Маклис еще не совсем уверена, что он устранил свою проблему с алкоголем. Я не согласен, возразил Пенни. У алкоголиков это всегда очень сложно, но Хатчингс, судя по всему, побеждает. Я не в настроении это обсуждать, вскинулась Фрэн Маклис. Или вы сами выполните мои указания, или я найду другого, кто это сделает.
Сегодня вечером она была еще сварливее. Грызла всех подряд. Ничего странного, что она Ники Макса выгоняет. Но Пенни это беспокоило, он-то вовсе не хотел с ним расставаться. Будет Ники поблизости или не будет — от этого могла зависеть жизнь сенатора и Пенни.
