– Проводили мы вчера Батти в новый дальний путь. Попал он вчера вместе с Пилкой во временной вихрь и, видимо, сейчас уже снова на Алюке.
– Да ты что? – изумился Колька Арапкин, по прежней кличке Цыбуля. – Кому-нибудь расскажи, скажет, что крыша съехала. А ведь я знаю, что это правда. Я маме рассказал про монголов, а она лоб у меня пощупала.
Марина испытующе посмотрела ребятам в глаза:
– А как у вас дела, ребята? Не тянет на старое? Слово держите, или как?
Бывшие наркоманы помрачнели, бросили быстрый взгляд на Марину.
– Ты знаешь, Марина, просто удивительно, но нам совсем не хочется наркотиков. Как обрезало. В мыслях иногда ловишь себя на вопросе: – А что, может рискнуть, поймать кайф? – Но тут же гонишь эту мысль, и радость такая внутри рождается оттого, что я сейчас такой же здоровый и нормальный, как все остальные, вот как вы, ребята.
– Когда там, в прошлом, за нами по лесу гонялись монголы с обнажёнными саблями, мы чувствовали себя самыми презренными тварями, – вступил в разговор Штымп. – Мы видели их презрение, людей такого далёкого прошлого. Они были готовы казнить нас не по злобе, а просто как самых убогих бесполезных людишек. И вы знаете, в душе проснулся такой мощный протест, так стыдно стало и больно за свою никчёмность и бесполезность. Я ещё совсем молод, мне предстоит прожить огромную жизнь, а меня уже сейчас презирают, и за человека не считают даже такие древние люди, как воины Чингисхана. Степные кочевники готовы просто прихлопнуть меня, как бесполезную муху. И всё это из-за наркотиков. И взяла меня злость, закипело всё внутри, включился какой-то внутренний, могучий тормоз и я понял, что больше никогда не буду наркоманом. А если отступлюсь, то просто умру, сгорю от внутреннего стыда.
– А друзья по шприцу вас встречают, зовут? Как вы от них уходите?
– Они, когда узнают, что мы завязали, то сначала не верят, а потом все мрачно и мучительно завидуют нам. Всякий наркоман хочет избавиться от этой напасти. Но почти никому это не удаётся. У нас получилось, – с гордостью добавил Коля.
– Что-то странное произошло и с наркоторговцами, – вмешался в разговор Штымп. – Большинство из них почему-то бросило свой чёрный бизнес и уехало из города. Говорят, что в городе появилось множество окровавленных денег. Как только наркоману или наркоторговцу приходится за что-либо платить, то его деньги пропитываются кровью, и их никто не принимает. А те же деньги у других людей становятся вполне нормальными ассигнациями. Один из главных поставщиков героина в городе, владелец самого крупного супермаркета Мамед на этой истории подвинулся, раскаялся в своей бывшей жизни и сейчас в одиночку строит за озером мусульманскую мечеть.
– Да, да, – вспомнила Марина, – мы его встретили вчера утром. И ничего он не подвинулся. Вполне нормальный человек. Просто раскаялся он, и грехи замаливает на стройке. Все бы вот так подвинулись, как он. А чем вы заниматься сейчас думаете?
Колька весь расплылся в счастливой улыбке.
– Я к мамке на завод устроился. Сначала учеником токаря, а после сам на станке работать начну. А токаря не слабо зарабатывают. Мамка моя сама не своя от счастья. Всё не может поверить, что её пропащий сын завязал с наркотой. И ещё в автошколу хочу устроиться на курсы водителей.
– А я на курсы матросов-мотористов записался. С понедельника ходить начну. А потом меня в пароходство на танкер взять дядька обещает. Три месяца отучусь, и в моря пойду, – мечтательно вздохнул он.
– Ну, что, молодцы ребята. Не посрамили нашей дружбы. Вы куда сейчас? Поехали с нами. – Марина улыбнулась новым друзьям. – Мы к Саше домой на пирожки собираемся. Зачем под дождём мокнуть?
Все вместе прыгнули в подъехавший автобус и поехали к себе на «болото». Они собирались доехать до дома Быта, как вдруг автобус неожиданно покатил их, не сворачивая, прямо по проспекту Мира.
– Оказывается мы на «девятый» номер сели. Ничего, доедем до церкви, а там, через сопку перейдём, и мы у Саши дома, – успокоила друзей Марина.
Они вышли у церкви. Дождичек перестал, даже солнышко проглянуло среди туч, но опять быстро спряталось за плотной завесой. Что-то неожиданно щёлкнуло у Марины внутри, какой-то лёгкий озноб пробежал по телу, будто напоминая о чём-то. Она неожиданно даже для себя вдруг резко остановилась, повернулась к друзьям и задумчиво произнесла:
– Ребята, а давайте в церковь войдём. Я давно здесь не была. Говорят, сейчас внутри так красиво стало.
– А почему бы и нет, – согласился Паша. Сашка согласно кивнул головой, а Колька со Славкой покорно повернули к входу в церковный двор.
Они прошли через ворота, поднялись на крыльцо и вошли в помещение церкви. Внутри было тихо, пусто, пахло чем-то приятным и успокаивающим. Перед алтарём, чуть потрескивая, горели свечи. Слева отец Василий тихо беседовал о чём-то с тремя немолодыми женщинами. На вновь вошедших никто не обратил внимания. Ребята прошли в центр храма и остановились перед главным алтарём. На них в упор строго и изучающее смотрел с иконы сам спаситель человечества – Иисус Христос. Его внимательный взгляд проникал глубоко в душу, поднимая в ней смутную тревогу, невольно ставя множество вопросов к самому себе. Он словно бы спрашивал:
– А с чем ты пришёл сюда? А правильно ли ты живёшь? А что ты сделал хорошего окружающим тебя добрым людям?
Он не ждал ответа. Но он знал, что ответ появится в душе того, кто обратился к нему. Ребята простояли так довольно долго, не смея нарушить смиренное молчание в храме. Вдруг они услышали совсем рядом с собой тихий плач. Они обернулись и удивлённо уставились на залитую слезами Марину. Она стояла позади всех, всхлипывая, шмыгая прохудившимся вдруг носом, и слёзы безостановочно бежали по её раскрасневшемуся, но прекрасному одухотворённому лицу.
– Марина, ты что плачешь? Что с тобой? Заболела что ли? – кинулись к ней ребята.
Но вместо ответа Марина взглядом показала на главную икону. Ребята послушно пристально взглянули на лик сына Бога ещё раз и все разом ахнули. С большой иконы на них внимательно и строго смотрел никто иной, как сам Аркад. Изображение было выполнено с соблюдением всех строгих церковных канонов, но ребята легко угадывали в его каноническом лике черты живого, необычайно выразительного, всегда разного, но необыкновенно притягательного лица их старшего друга и наставника из Шамбалы Аркада.
Долго стояли изумлённые ребята перед поразившим их ликом. Они не слышали, когда к ним сзади тихо подошли и тоже застыли в почтительном молчании отец Василий, его скромные собеседницы и другие посетители Храма Божьего. Все внезапно поняли, что здесь только что произошло великое, необыкновенное, необычайно близкое и тесное свидание с Богом, свидание, которое бывает лишь однажды, но след от которого остаётся в душе на всю оставшуюся жизнь.
Марина стояла перед алтарём и святые слёзы неожиданного прозрения тихо стекали по её раскрасневшимся от волнения щекам. Лишь сейчас она поняла, кем оказался на самом деле их друг и наставник из Шамбалы Аркад.
...
Давным-давно, в древнем Иерусалиме, на выжженной солнцем пустынной Голгофе умер распятый на кресте человек Иисус из Назарета. Умер для окружающих, для истории, для последующего чудесного воскрешения. Его мученическая жертва была замечена и правильно воспринята обществом. Из его смерти родилась религия Добра, религия самопожертвования во имя людей, которая за прошедшие века из человека Воинствующего сумела воспитать человека Сочувствующего. Когда великая миссия рождения новой христианской религии была успешно завершена, воскресший посланец всемогущей Шамбалы Аркад спокойно вернулся в сказочный город в Гималаях, чтобы далее жить на земле, помогая её народам сосуществовать в добре и разуме. Не всегда это получалось. Слишком сильно ещё было в человеке его недавнее звериное прошлое, слишком много для него ещё значили личные блага и удовольствия. Но перелом уже произошёл. Благодаря новой религии, с каждым новым поколением землян появлялось всё больше людей именно разумных, сочувствующих братьям своим, сознающих, что смысл жизни на Земле состоит только в Труде, в Добре, в Помощи всему живому на нашей маленькой планете. И этот процесс уже нельзя было обратить вспять.
Ребята, взглянув ещё раз в бездонные глаза иконописного лика своего наставника, перекинулись взглядами, кивнули на прощание всем присутствующим, перекрестились и вышли наружу.
Дождь закончился. Тучи отнесло к востоку, и с неба хлынул яркий, лучистый поток последнего летнего тепла и света. Перед друзьями на берегах огромного залива широко раскинулся их родной и любимый город Находка. Город-труженик, город-мастер, в котором они выросли и в котором им предстоит прожить длинную и интересную жизнь. И сейчас, после такого дивного и чудного открытия они знали, что, какие бы задачи перед ними вдруг не встали, какие бы проблемы не возникли, они всё выполнят, всего добьются. И ещё они в одном были уверены. Всё, чтобы они впредь не делали, к чему бы не стремились, какие бы цели перед собой не ставили, всё и всегда они будут делать только с добром , для добра и для добрых людей.
