3. Ответ «Коза Ностры»
Никогда Джулиано не терпел столь сокрушительного поражения. Вся история его пребывания в итальянской мафии не знает подобного провала. Он до сих пор не мог поверить в то, что шедшая сама ему в руки золотая статуя внезапно ускользнула от него по вине тупого русского мафиози и неугомонных местных ребятишек. Это же именно ему крылатое чудовище по распоряжению Эборга несло по воздуху весомый золотой подарок. Тем обиднее было потерять столь желанный сюрприз.
Джулиано никогда не жаловался на память. Он не раз, минута за минутой, перебирал в уме свои действия под личиной почтенного отца Дионисия, и не мог найти в них ни малейшей ошибки. Если бы не этот премерзкий Ахмед, он уже отдыхал бы на Гавайях с солидной чековой книжкой в кармане.
Но это вовсе не меняло сути дела. В любом случае, он, как последний лох, потерял свои 80 килограммов чистого туземного золота. Уже только за это его кухонной скалкой надо было гнать из рядов славного братства «Коза Ностры». К тому же он не выполнил задание высочайшей католической церкви, упустив чудесный камень. Что же делать ему теперь? Как столь мрачный итог объяснить в Ватикане?
С местной милицией разобраться было гораздо проще. Через два дня после перестрелки у скал легендарной сопки он вышел из кутузки с полностью снятым обвинением. Свои пострелялки они с Ахмедом объяснили операм просто спортивным интересом.
– В пейнтбол поиграли, – простодушно заявил Ахмед следователям. – Патроны холостые. Что, поиграть нельзя в пустынном месте?
Джулиано охотно согласился с данной версией случившегося. Следователям тоже пришлось принять данное объяснение, и с глубокими извинениями отпустить задержанных, правда, изъяв у них суровые боевые «Калашниковы».
Наиболее слабым местом Джулиано в ментовке были его документы на имя отца Дионисия. Следователи недоверчиво мяли их в руках, задавая их владельцу неприятные вопросы. Спасло Джулиано его сицилианское упрямство. Он с возмущением отвергал всевозможные намёки дознавателей, истово крестился и требовал достойного уважения к высочайшей папской церкви. Не имеющие никаких определённых доказательств, следователи, наконец, оставили его в покое.
Освободившись из-под ареста, Джулиано пришлось срочно покинуть город во избежание дополнительных недоразумений. Неделю он прожил во Владивостоке в гостинице на Светланской, проводя дни в мрачных раздумьях. Иногда он выбирался в злачные заведения, где пил итальянские вина, ронял в русский салат слезы сожаления, и перемигивался с симпатичными официантками. Три дня он просидел безвылазно в гостиничном номере за составлением подробного отчёта в Ватикан о своей деятельности в русском городе Находка.
Отправив отчёт, он на три месяца слетал в Москву, где в посольстве выправил себе собственные документы на имя Джулиано Кастелло, жителя «вечного» города Рима, свободного бизнесмена. С этими чистыми бумагами он неожиданно вернулся в Находку, где у него оставалась арендованная квартира на Пограничной.
Квартира за это время потеряла свой «нехороший» статус. Только изредка жители дома, встретив во дворе энергичного Джулиано, называли его по старой памяти сеньором Дэном, и вежливо справлялись о судьбе бедного отца Алквилла, исчезнувшего из этих мест скоро уже год, но запомнившегося жителям надолго.
На эти расспросы сеньор Джулиано, печально качая головой, рассказывал соседям грустную историю о том, что бедный отец Алквилл серьёзно заболел и отправился на лечение в родную Италию. Соседи по дому сочувственно кивали головами и прощались, в душе питая надежду, что пресловутый неукротимый «обидчик унитазов» уже никогда вновь не появится в их доме.
Тем временем, Джулиано, нисколько не смущаясь своего нового имени, открыл в городе фирму, поставляющую запасные части для итальянских «Фиатов», годящихся и для некоторых моделей русских «Жигулей», оборудовал в Деловом Центре шикарный офис, прикупил приличную иномарку, завёл связи со средним и крупным бизнесом, и зажил спокойной жизнью уверенного в себе бизнесмена.
Его не очень печалил низкий спрос на запчасти к итальянским автомобилям. Он неожиданно увлёкся рыбалкой, для чего приобрёл себе быстроходный катер с набором рыболовных принадлежностей. Почтенного Джулиано теперь часто можно было видеть в заливе на катере, утыканном всевозможными снастями и удилищами, в самых удачливых рыбных местах, но особенно он полюбил ловить рыбу почему-то в заливе Находка, неподалёку от горы Сестра.
К удивлению находкинцев, Джулиано стал активным дайвером-аквалангистом. На катере предприимчивый итальяшка установил компрессор, освоил зарядку баллонов для акваланга и стал готовиться к летнему сезону.
Однако сторож стоянки катеров на мысе Шефнера стал замечать, что чудаковатый итальяшка, каждый месяц сующий ему в карман рубашки вовсе не лишние двадцать баксов, нередко прячет в катере какие-то сложные приборы, никак не связанные с рыбалкой. Но это было вовсе не его дело. Катер принадлежит итальяшке, и он имеет полное право возить там что угодно, и для чего угодно.
Грустным было возвращение Ганса в родной город. Виноватым щенком, с опущенной головой и потухшим взглядом он сошёл с трапа самолёта в аэропорту Дюссельдорфа ровно через полгода после своего стремительного отлёта в Россию. Несколько месяцев он поправлял пошатнувшееся здоровье в реабилитационной клиники в Подмосковье, пока ему в посольстве восстанавливали документы, потерянные в Находке.
Ему предстоял очень неприятный разговор со старым другом Гельмутом в старинной таверне в центре Дюссельдорфа. Он очень боялся этой встречи, но избежать её было нельзя.
В ближайшее воскресенье, исхудавший и осунувшийся после дальневосточных приключений, Ганс вошёл в гостеприимно открытые двери древнего трактира. Гельмут как обычно, сидел на своём старом любимом месте под пальмой, и перед ним стояли две полные кружки пива.
– Я знал, что ты сегодня придёшь, Гансик, – приветствовал его старый солдат, испытующе глядя ему прямо в глаза. – Ну и где тот славный камешек, за которым я посылал тебя?
– Гельмут, я не привёз камня. – Ганс мрачно смотрел в грязный заплёванный пол и его начало трясти мелкой противной дрожью. – Гельмут, я очень хотел выполнить твою просьбу, но это оказалось не в моих силах. Слишком много собралось там желающих заполучить этот уникальный предмет. Кроме трёх скверных подростков, мне пришлось побороться за право обладания волшебным артефактом и с «рукой Ватикана», и с неким жутким жидкообразным инопланетянином, но проиграл я вчистую только страшным тёмным колдовским силам чёрной Африки. Перед ними я оказался совершенно бессилен. До сих пор, как только я вспоминаю этого чёрного старика под деревом на площади в Находке, у меня мутится рассудок, тело покрывается мурашками и меня начинает противно трясти, как в лихорадке. Я проиграл, Гельмут, прости меня, – произнёс Ганс, и зарыдал в припадке отчаяния.
– Я ошибся в тебе, Ганс, – с горечью бросил компаньону старый нацист. – Я хотел открыть тебе жгучую тайну веков, а ты, потомок древних могучих ариев, уступил чернокожим жалким дикарям. Я уж не говорю про сопливых мальчишек, или ничтожного богослова из Ватикана. Сказкам про инопланетян я вообще не верю. Так что же всё-таки случилось с чудесным камнем? Ты хоть видел его? Ты можешь рассказать мне подробно всё, как было?
– Гельмут, я видел этот камень в руках мальчишки. Он казался очень тёплым, исходил оранжевыми лучами. Я уже было совсем завладел им, но меня перехитрили обманщики-подростки из Находки. Они ночью подсунули мне совсем другой камень, серый окатыш с обочины. В темноте и спешке я не успел это понять. А когда обнаружил, то подсунул фальшивый камень преследующему меня патеру из Ватикана. Он гнался за мной, даже стрелял, чуть не убил на тёмных городских улицах.
На другой день я с местным авторитетом Абдуллой проследовал за малолетней бандой, обладающей камнем, но был околдован неведомыми чарами африканского колдуна и очнулся в полусотне километров от того места, где встретил подлых хитрецов. Гельмут, поверь мне, я сделал всё для того, чтобы завладеть чудесным камнем. Даже заявил в полицию о краже, но дело закрыли, поскольку никто, даже самый дотошный следователь не смог разобраться в загадочной истории с необычным камнем. Тем более, что камень бесследно пропал, как, впрочем, и мой компаньон Абдулла. Его тоже так и не смогли отыскать лучшие русские сыщики.
Дело в том, что в это время едва ли не весь город наблюдал нашествие «летающих тарелок». Они кружили над городом, словно стая огромных бабочек, будто искали что-то. Но в тот самый день, когда я оказался околдован, из города исчезли все НЛО, и никто более не видел чудесный камень. Опытный русский следователь шепнул мне, что, возможно, «тарелки» улетели с камнем, за которым охотились.
