– Давай, по-пластунски поползём, – неуверенно предложил Лера.
– Тогда мы точно околеем, – заметил Шурка. – Представляешь, сколько надо на брюхе по снегу пилить?
Лера посмотрел на метеостанцию. Ходьбы до неё добрых полкилометра. Тогда он глянул себе под ноги. Подумал и вдруг осторожно мелкими шашками засеменил прочь. А после, к удивлению Шурки, и вовсе побежал. Таким образом, он преодолел несколько десятков метров, пока не сорвался на обычный шаг и вновь не провалился.
– Давай, – махнул Лера, выуживая из провала тапочек. – Только скользи, как балерина, над землёй.
Евтух Васильевич, в отличие от Лериной бабушки, больше уважал футбол. И Шурка, конечно же, не знал, как надо правильно по-балетному скользить. Поэтому он сразу же проломил снежную корку, увяз в снегу и потерял тапочек. Нашёл и снова потерял. От этого Шурка совсем пал духом. А тут ещё ветер налетел и стал дуть с неослабевающей силой. Шурка втянул голову в плечи, засунул правую руку за борт пиджака и пошёл боком, взрывая ногами снег, наклонясь к ветру.
Наблюдавший за ним Лера принялся смеяться.
– Шурик! – крикнул он. – Ты как Наполеон на Березине, когда наши ему хвост в баранку завернули!
В ответ Шурка споткнулся и упал на одно колено. С поднятым воротником и всклоченными волосами он действительно походил на битого-перебитого француза.
Лера отломал кусок снежного наста и запустил им в друга. Снаряд угодил тому точнёхонько по макушке.
– Ну, Лерка, ты у меня сейчас получишь! – не на шутку разозлился ударенный «Бонапарт» и тоже вооружился.
Не дожидаясь ответной атаки, Лера побежал балетной иноходью в сторону красного домика под полосатым сачком. Шурка, сам того не замечая, с лёгкостью последовал за ним. И догнал-таки вскоре, и сунул агрессору горсть снега за шиворот.
– А-а! – взвыл Лера и бросился за Шуркой, который понёсся дальше, словно снегоход на воздушной подушке.
Снежная баталия закончилась лишь тогда, когда от мальчишек пар повалил.
– Всё, хватит! – сдался первым Лера. – Мы так в жизни никуда не дойдём.
Но далеко идти не пришлось. В пылу сражения они незаметно для себя подобрались почти к самой метеостанции.
За первым же её углом друзья обнаружили массивную деревянную дверь, выкрашенную в тон кирпичным стенам бурой краской. Постучали. Подождали. ещё раз постучали и снова подождали. Тишина.
– Может, там нет никого? – усомнился Шурка.
– А дым из трубы, – напомнил Лера и потянул за ручку.
Дверь оказалась незапертой. За ней находилась огромная и холодная, то ли прихожая, то ли кладовая. В одном её углу высился штабель дров, в другом – куча угля. А у высокого крыльца, ведущего к другой двери, в двух ящиках лежала аппетитнейшего вида морковь. Друзья переглянулись, но чужого без спроса не взяли.
Тяжело вздохнув, Лера поднялся по кирпичным ступеням. Прислушался. Внутри играла музыка, кто-то разговаривал. Лера постучал. Никакого результата. Он собрался стукнуть посильней, как внезапно дверь открылась, пахнув на него теплом и одуряющим запахом жареной картошки. На пороге возник громадного роста бородатый мужик в тельняшке.
– Чего надо? – спросил он хмуро, нисколько не удивившись.
– У вас водички не будет? – ляпнул Лера первое, что на ум пришло.
Он был уверен, что хозяева и так всё поймут и помогут терпящим бедствие путникам. Увы, «тельняшке», похоже, давно надоели туристы, которые вечно мешают нести вахту. Не ответив, он хлопнул дверью, оставив мальчишек в полном недоумении. Пока Лера с Шуркой соображали, что бы это значило, дверь вновь приоткрылась и здоровенная ручища, не рука, а целое полено, протянуло большую алюминиевую кружку, до краёв наполненную ледяной водой. Насилу одолев половину, Лера передал её другу. Он рассчитывал, что тот допьёт остальное и негостеприимному хозяину придётся пойти за новой порцией. «Вот тогда…, – Лера с вожделением посмотрел на морковь. – Не помирать же с голоду». Но Шурка, который только-только согрелся, этот хитроумный замысел не постиг и сделал для приличия всего пару мелких глотков.
– Спасибо, – промямлил он.
– До свидания! – сглотнул слюну разочарованный Лера.
И под пристальным взглядом бородатого, они попятились на выход.
Прикрыв наружную дверь, Лера тотчас прижался к ней ухом: ни единого звука. Но вот мужик что-то пробурчал и хлопнул дверью. Недолго думая, Лера ворвался внутрь. Схватил две самые крупные моркови и вынесся из прихожей-кладовой прочь.
– Жадина-говядина, – говорил он пять минут спустя, громко чавкая. – А ещё в тельняшке.
К тому времени друзья отбежали от метеостанции на без опасное расстояние. Морковь обтёрли снегом и очистили обратной стороной алюминиевой расчёски, которую Лера всегда носил с собой. Обедали по-боевому на ходу, неспешно приближаясь к другому краю плато.
Когда от моркови остались одни куцые зелёные хвостики, они огляделись и опешили. Прямо под ними извиваясь, уползала вниз шоссейная дорога, а дальше, на берегу моря, раскинулся большой город.
– Ёлки-палки! – воскликнул Лера. – Это же Ялта!
– Вот это прогулялись, – развёл руками Шурка. – От неё до санатория – километров тридцать.
– Наши уже пообедали, – печально вздохнул Лера.
– На ужин тоже не успеем, – прикинул Шурка.
– Пешком мы до утра будем топать, – согласился Лера. – Пантелеймон Юрьевич с ума сойдёт.
Но тут мальчишки заметили несколько разрозненных строений, стоящих далее на плато.
– Ага! – обрадовался Лера. – если там люди есть, то кто-нибудь обязательно в город поедет. Заодно и нас подвезут, а оттуда рейсовым или попуткой.
Добравшись до строений, они поняли, что попасть в Ялту им не суждено. Все здания оказались заперты, вокруг же не было ни души.
– Пошли обратно, – предложил Шурка. – Может, на метеостанции машина есть.
– Не пойду, – убеждённо заявил Лера. – Эта жадина полосатая своей бородой подавится, а не повезёт.
– В крайнем случае, SOS объявим, – не сдавался Шурка.
Лера не ответил.
– Смотри, – показал он.
Шурка глянул и увидел на автобусной остановке старичка. Старичок с отрешённым видом сидел на лавке и курил трубку.
– Значит, скоро автобус, – заключил Лера.
Друзья подошли, поздоровались и сели рядом. Шли томительные минуты. Старичок неспешно выкурил трубку, выбил её о каблук, сунул в карман, встал и пошёл к строениям.
– Дедушка, – не выдержал тут Лера, – а вы в Ялту не едете?
Старичок обернулся.
– На кой она мне, – прошамкал он. – Моё дело – кемпинг, охрана, так сказать.
– А автобус в Ялту ходит? – поинтересовался Шурка.
– Каждый день, – заверил сторож, – кроме понедельника, – и, посчитав разговор законченным, пошёл себе восвояси.
Друзья взялись вспоминать, в какой день недели чёрт их дёрнул лезть в горы, и вскоре с огорчением вычислили, что это как раз и есть понедельник.
Немногим позже они шагали по бесконечному серпантину шоссе. На первом же повороте Шурка не выдержал и сбросил тапочки.
– Нет сил, – сказал он в отчаянии. – Вот, где дурацкая обувь – на каждом шагу сваливается!
Лерины тапочки были не в лучшем состоянии. Раскисшие от снега, разбитые от долгой ходьбы, они ежесекундно норовили слететь с ноги.
– А зачем нам Ялта? – посмотрел он на Шурку.
Шурка удивился.
– Смотри, – показал тогда Лера на склон, идущий от шоссе вдоль гор. – Мы по нему спустимся, а потом выйдем на дорогу, как раз посерёдке между Ялтой и санаторием.
Шурка посмотрел на склон. Он был невероятно крутым. Такие, наверное, насыпали в древние времена, ограждая крепости от врагов. Но всё же, это склон, а не обрыв. Падать не придётся, ну, может, очень быстро пробежаться.
После некоторых колебаний друзья ступили на откос. И тут на них с чрезвычайной силой стало воздействовать земное притяжение. Шаг за шагом они побежали и так побежали, что едва успевали ноги переставлять.
Склон оказался не только крутым, но ещё и бесконечно длинным. Мальчишки набрали такую скорость, что запросто могли обогнать рейсовый автобус, попадись он им на пути. Но попадаться стали деревья. С каждой секундой их становилось всё больше и больше. Вскоре друзья неслись по настоящему лесу. Под ногами шуршала опавшая листва. Мелькнул столб с красной табличкой. Лера только и выхватил: «КатЕгорически запрещено», а что «запрещено», прочитать не успел. Но самым опасным было то, что столь умопомрачительное движение лишало всякого маневра, и они могли в любой момент врезаться в ствол какого-нибудь почтенного бука. Шурка попытался притормозить. Да куда там! Под его тапочками вмиг образовался лиственный затор. Потеряв равновесие, он плюхнулся на него, задрав ноги. ещё миг – и Шурка уж походил на аиста, путешествующего в собственном гнезде. Таков был под ним ворох листьев.
