– Ма-ма-а! – тотчас завыл он, увидев впереди огромный куст шиповника.
Он выставил одну ногу, чтобы изменить направление движения, но лишь потерял тапочек. В следующее мгновение гигантское гнездо врезалось в куст и развалилось.
Шурку же по инерции сорвало с листьев, будто из пушки выстрелило. Воющим от ужаса снарядом, он пролетел вверх ногами сквозь колючие заросли и скрылся из виду.
Лера испробовал ручное торможение и тоже безрезультатно. Стоило ему ухватиться за проносящийся мимо ствол дерева, как его бросило наискосок склона в совершенно ненужном направлении. С помощью другой руки он с трудом «лёг» на прежний курс и уж более ничего не пытался предпринять.
Склон закончился внезапно вместе с лесом. На его опушке среди зелёной травки стоял на коленях Шурка. Весь исцарапанный, в ссадинах и синяках, он вяло доставал из-под футболки набившиеся во время спуска листья. Брюки и пиджак его местами были измазаны, местами изодраны, будто его собаки грызли.
– Ничего себе спуск, – упал рядом Лера, – я ног не чувствую.
– А я – во, – трагичным голосом ответил Шурка и повернулся спиной. – Смотри!
Лера от хохота свалился лицом в траву. Шуркины брюки оказались изрезанными на мелкие полоски.
– Это всё шиповник, – мрачно пояснил Шурка.
– Тебя бы сейчас сфотографировать, – выдавил сквозь смех Лера.
– Ты на себя посмотри! – слабо улыбнулся Шурка.
Он хотел что-то добавить, но тут нечто серое прошуршало мимо них по листьям и замерло, уткнувшись в траву.
– Кролик!
– Крыса! – вскочили друзья.
Шурка осторожно шагнул вперёд и присмотрелся.
– Да это же мой тапочек! – воскликнул он, подняв за запяток серенькую в клеточку обувку. – Я его наверху потерял, а он вернулся.
Лера потёр живот – хотелось есть. С тоской оглядел ближайшие заросли и замер, не веря своим глазам. На невысоком кустике с бледно-жёлтыми цветочками и листьями, как у лопуха, висела целая гроздь огурцов. Их, правда, словно щетиной, сплошь покрывали меленькие колючки. Но Лера от радости на это не обратил внимания. Взялся было за ближайший и в страхе отдёрнул руку. Огурец вдруг ожил и, стремительно сорвавшись с плодоножки, выстрелил зеленоватой жидкостью.
– Какой-то психический, – Лера ткнул пальцем в другой колюче-щетинистый плод. – Смотри.
Второй огурец, как и первый, спрыгнул с куста и, на манер ракеты, полетел прямо на Шурку. Тот едва успел пригнуться.
– Да ну тебя! – сказал он сердито, стряхивая с плеча зеленоватую жидкость. – Не трогай больше. Это же Бешеный огурец.
– Я и говорю, психический, – поднял Лера с земли остатки огурца и, обмакнув палец в зеленоватую жидкость, попробовал на вкус.
Лицо его тотчас перекосило.
– А! – сплюнул он. – Как горько!
– Бешеный огурец, – повторил Шурка, – это его настоящее название. А бешеный он потому, что таким способом свои семена в разные стороны разбрасывает. Ты его лучше не пробуй. Он хоть и относится к семейству тыквенных, но совсем несъедобный.
– Чего ты раньше молчал? – передёрнул плечами Лера. – Я теперь трое суток плеваться буду.
– А ты не хватай то, чего не знаешь, – посоветовал Шурка, обходя психический куст стороной.
За лесом, на обширном лугу, они набрели на козье стадо, которое пасла весёлая старушка с увесистой клюкой.
– Ай-яй-яй, – покачала она сокрушённо головой, едва их завидев. – Где ж вас так угораздило?
– Да вот, – показал Шурка на горы. – С самого утра выбираемся.
– Здравствуйте! – кивнул Лера.
– Проголодались? – участливо спросила старушка.
– Угу, – признались друзья. – А до шоссейной дороги близко?
– Недалече, – стала рассказывать бабушка-пастушка, открыв сумку, что висела у неё через плечо. – Ступайте вдоль виноградника. Прямо так и выйдите.
Тут она достала из сумки хлеб и кусок самодельного сыра.
– Поешьте, – приказала с улыбкой, – а то не дойдёте.
Пока мальчишки уплетали подаяние, старушка внимательно осмотрела их обувь и вновь покачала головой. Следом она достала из сумки кусок верёвки и кусок брезента, который, по-видимому, служил ей и подстилкой, и обеденным столом.
– Нате-ка, – подала, – а то ведь ноги в кровь изобьёте.
Мальчишки и тут повиновались. Обернули тапочки плотной материей и крепко-накрепко подвязали бечевой.
– Может, вам чего помочь надо? – обернулись они на прощание.
– Идите, идите, – добродушно отмахнулась старушка.
Растроганные её щедростью, они поспешили дальше и в каких-то пять минут выбрались к шоссе. Ни души. Сели, передохнули. Встали, прошлись. Опять сели. Дорога по-прежнему была пуста.
– Давай пока пешком пойдём, – предложил Лера.
Следующую остановку сделали на повороте.
– Или по понедельникам в Крыму никто не работает, или эта дорога тоже на ремонте, – предположил Шурка.
И тут друзья увидели, что к ним несётся джип.
– Ура! – закричали они хором и замахали руками.
Обдав их ветром, машина промчалась мимо.
– Легковушка, – презрительно сплюнул Лера. – Грузовой бы подобрал.
Словно на заказ, на дороге показался военного образца грузовик с брезентовым верхом. Мальчишки уверенно подняли руки. Грузовик подъехал, снизил скорость и на малом ходу ушёл на поворот.
– Ёлы-палы! – проводил его взглядом Лера. – Надо было самим запрыгнуть.
– Ага, – тоскливо заключил Шурка, – жди теперь до второго пришествия.
Но ждать не пришлось вообще. Следом к повороту подъезжал второй грузовик – копия первого.
– Ну, что? – оглянулся на друга Шурка. – Прыгнем?
– Запросто! – подтянул тот штаны.
Мальчишки нарочито равнодушно наблюдали, как грузовик сбавляет ход. Но едва он поравнялся с ними, друзья бросились к заднему борту. Чертыхаясь и помогая друг другу, они забрались в кузов. Там было пусто, не считая нескольких упаковок с новенькими холщовыми мешками да ещё маскировочной сети, сваленной грудой у самого борта. Недолго думая, они растянулись на ней, как на перине.
– Я больше всего боялся, что брезентовая шторка будет пристёгнута к борту, – признался Лера.
– А я, что верёвка лопнет, и тапочки свалятся, – рассмеялся Шурка.
Счастливые, что можно вот так лежать и одновременно немыслимо быстро приближаться к заветному ужину, они принялись смотреть на вырывающееся из-под машины и уносящееся вдаль шоссе.
– Слушай, – опомнился Шурка, – а как мы выпрыгнем на такой скорости?
– А зачем выпрыгивать? – сонно отозвался Лера. – По стучим, водитель остановит.
– Побьёт ещё.
– А ты не жди, когда он из кабины вылезет. Притормозил – сразу за борт и в кусты.
– А где выходить, ты помнишь?
– Там же канатная дорога, пять минут – и мы на месте.
Но через пять минут уставшие от лазанья по горам мальчишки спали. А грузовик всё ехал и ехал. Тем временем смеркалось.
Проснулся Лера от разговора. Вокруг – сплошная темнота.
– Что на трассе? – спросил кто-то хрипло над самым ухом. – Народу много?
– Как вымерло. Ни солдат, ни ментов, – отвечал приятный баритон. – Только перед Ай-Петри бродяжки просились.
«Это же про нас», – сообразил Лера.
– Зря не взял, – сказал Хриплый. – Бомжи – это хорошо. У меня рабочих рук не хватает. А радиосвязь? Отработали схему движения?
– Порядок, – заверил Баритон. – Дистанцию между машинами держали по три километра. Шли со скоростью восемьдесят в час. Я на джипе – в авангарде. если пост с проверкой, объявляю тревогу. Грузовики уходят с дороги, маскируются и ждут указаний.
Услышав это, Лера растолкал Шурку.
– Только тихо, – шепнул он. – Мы к бандитам попали.
– А ужин когда? – зевнул тот.
– Тихо ты, – зашипел Лера, – а то поужинаешь на том свете.
Хриплый, между тем, продолжал спрашивать.
– С мешками что?
– Полный комплект, даже с запасом.
– Тогда маскируй машины и к нам на огонёк. А завтра мои бойцы обещали барашка зажарить под красное вино.
Не прерывая беседы, бандиты отошли в сторону.
– Бежим отсюда! – скомандовал Лера, но поздно.
Брезентовый полог откинулся, и над бортом замаячило чьё-то лицо, которое в темноте походило на бледное пятно. Мальчишки тихонько отползли за пачки с мешками. И вовремя. Неизвестный чиркнул зажигалкой. Дикие тени прыгнули на брезентовый верх, а потом снова наступила темнота. Кряхтя, мужчина потянул из кузова маскировочную сеть.
Через полчаса, когда возня вокруг улеглась, друзья выбрались из машины. Над головой мерцали мириады звёзд. Вокруг же по-прежнему царила непроницаемая тьма. Только где-то сбоку дрожал неясный ореол света.
«Вот, где бандиты», – догадались мальчишки и бросились в обратную сторону.
Бежать в темноте, в горах да ещё в незнакомой местности – дело совершенно невозможное. Вскоре они наткнулись на какие-то камни.
